«Однако успели паразиты крикнуть, «горожане, наших бьют». «Прилетело много ядовитой братвы. Змеям, пришлось показать – Ватерлоо»! «Я, конечно, не Наполеон и не Александр Македонский»! «Но, местная популяция гадов, долго не пополнит ядовитые ряды».

Стел-С, по прозвищу большой Змей, замолчал, оценивая реакцию Роя. Хитрый, чувствуя равнодушие собеседника, попытался вовлечь его в дискуссию.

«Жаль, дорогой Рой, что ты не видел меня в бою.

Злобного, как койот. Быстрого, как гепард. Отважного».

– Как тысячи львов, крокодилов, слонов вместе взятых. Ты, змей, неисправимый хвастун, настоящий боец немногословен. – Рой вслух перебил, Стел-СА.

– Индейцы, лучшие бойцы прошлого. Они скупы на слова, пример для подражания. Более того твоё прозвище принадлежало вождю.

Грея не обрадовал завтрак, из натуральных продуктов, как не хотелось, но разговор с другом продолжил:

– Пропал Роб, ловелас не хуже тебя.

Змей замолчал, пытаясь проникнуться горем друга, освободил его шею.

– Пора к отцу, в институт, на занятия.

Рой попытался выдавить комок, застрявший в горле, ком не давал говорить, пришлось протискивать предложения по слову:

– Стел-с! Если есть желание, полетели со мной.

– Я всегда с тобой, – прошипела змея, – ты, мой, брат, без тебя мне будет не выносимо скучно.

– Мы не скоро вернёмся в тёплое гнездышко, после учёбы, нам надо предстать перед членами тайного совета братства «Благодарения Господня».

Рой замолчал, напряжённо о чём-то вспоминая, покраснев, сказал:

– Надо побывать у мамы на дне рождения.

– Вот так! О матери, мы вспоминаем в последнюю очередь, – прошипела змея, тут же, подавилась шипением, увидев, как нахмурился названный брат. Увы, молчание болтуна, длилось не долго:

– От своего лица торжественно клянусь.

Змей поднялся во всю длину, встав на кончик тела, параллельно полу:

– Обязуюсь внезапно не исчезать! Завязать, половой инстинкт, в морской узел.

– Хватит болтать! Садись в корабль половой гангстер.

– С огромным удовольствием. Ты, мой брат, Рой.

Змей замолчал, вглядываясь в лицо молодому человеку:

– Тебе не противно быть роднёй питону?

Большой змей, со вздохом, прошептал:

– Ведь мы, присмыкающие, такие мокрые, противные гады.

Питон выдержал паузу, осознав, что брату не до него, прошипел:

– Это я так шучу. Ну, где тут наш волшебный кораблик?

Питон испугавшись, даже тени корабля, спрятался за спину друга, машина напоминала ястреба:

– Кошмарная птица приготовилась меня скушать.

Грею, до смерти, надоела болтовня змея. Он посмотрел на питона, так, что тот съёжился, под взглядом хозяина:

– Если, дорогой брат, ты срочно не заткнёшься, случиться полный звиздейц.

– На что вы намекаете, дорогой родственник, – проговорила змея елейным голосом.

– Эта птичка, хоть искусственного происхождения, не забыла дурные привычки. Ты, дорогой брат, хоть большой, а всё же змей и входишь в рацион хищника.

– Понял. Повторять не надо. Наглость у меня от волнения.

Мы питоны больше любим, ползать, чем летать.

Змея, подумав немного, воскликнула, встав на хвост перед аппаратом, как бы салютуя:

– Да здравствует синее небо! Прощай дорогая земля!

Стел-с, окончив речь, радостно забрался приятелю под комбинезон, заняв любимое место на шее друга. Рой проскользнул в едва заметную дверку под правым крылом, приземлился в уютное кресло. Птица, взмахнув сильными крыльями, полетела навстречу, встающему из-за горизонта, солнцу. Юноша пытался сосредоточиться на управлении кораблём, но в воздухе упрямо вертелись рифмованные строчки. Ему хотелось переключиться на другое, что-то позитивное, но в голове продолжал, звучать набат, колокол выбивал горький ритм, а неведомый голос, выводил:

Где ты? Потерянный, в красном видении.

Где ты? Покинутый, в чёрной пещере.

Закрою глаза, мне видится море, кровавой волной твоё тело качает.

Ливень багряный, твой взор заливает. Кажется, кончится злое видение, Появишься, ты из алого марева. Ведь мы половинки единого целого.

Птица набирала высоту, казалось, хищник увозил хозяина от неприятностей. Но сердце юноши саднило. «Звено смерти инициировано». «Спросят». «Почему умер молодой здоровый человек»? «О происшествии ранящем сердце забыли». «А причина Травма – пещера, где посилилась СМЕРТЬ».

Глава 5 Торжество тьмы

Заговор

На многие метры стеллажи из тысяч книг, для непосвящённого будет не досуг узнать, что на тысячи километров растянулись хранилища фолиантов, дощечек, камней, папирусов, книг, документов скрывающих тысячи тайн и одну великую тайну. Ему непосвящённому будет страшно узнать, что это хранилище на миллионы километров на дне морском, в Марианской впадине. Человек маленький, по сравнении с миллионами огромных стеллажей и огромных длинных столов, остановился у одного из гигантских стеллажей.

Поднявшись по длинной лестнице на один из уровней, он взял огромный фолиант, как-то неуклюже спустился, положил древний манускрипт на стол, лихорадочно развернул свиток. Пыли не было. Здесь на миллионы километров ниже уровня моря пыль не водилась.

– Что вы, милостивый государь, увидеть хотите в этой древней книге подёрнутой пылью веков?

– Кто ты дух подземелья? – Испуганно проговорил человек с огромной рыжей бородой, лысина его с остатками рыжих волос покрылась крупной испариной.

– Любезный, не надо столько экзальтации. Ну, какой я дух потусторонний.

Голос гулким эхом ураганом пронёсся между стеллажами и бомбой разорвался в замкнутом пространстве.

– Зачем же оскорблять дорогой маг. Ну, какой я дух? Ни чего что я вам не говорю ваше превосходительство? Ведь по вашей должности положено?

Маг, не смотря на успокаивающие слова, продолжал дрожать, как осенний лист.

– Кто ты?

– Прекрати тупо повторять идиотский вопрос, вспомни к кому ты обращался, чтобы возвысится над всеми. Кому ты взывал, устраивая дьявольские обряды, принося младенцев чистых. Кто тебе указал путь в лабиринт к этому забытому богом и колдунами помещению?

В тени одного из стеллажей появилась маленькая фигурка человека в смокинге с бабочкой на белоснежном жабо. Фигурка выросла в очаровательного молодого человека.

– Кто вы? Я натравлю на вас всю тайную полицию Земли.

Молодой человек и его чёрный костюм, изменили, цвет получился ярко-красный, удлинились руки, правая конечность схватила мага за горло.

– Извините, не признал, – хрипя и брызгая слюной, маг извивался, в его глазах застыл ужас смерти, – Всесильный Сатана не признал ваше сиятельство.

– Заткнись дурак, – ослабляя хватку, прошипел визитёр, – не погань языком имени всесильного Денницы.

Цвет вернулся к гостю, но на нём уже другой костюм, знатного вельможи времён Светой инквизиции. Ты должен продолжить работу на меня Чёрного принца.

– А если я откажусь!

Вдруг вокруг жертвы и Чёрного принца закружилось зелёная карусель. Замелькали свиные ярко зелёные пятаки, крылья, маленькие зелёные человечки. Зубатые крокодильи пасти схватили за четыре конечности жертву и оторвали ноги и руки напрочь, так что не осталось следа. Огромная голова грифа схватило тело за промежность, большие зелёные ножницы обрезали рыжую голову по бороду и воткнули её на кол. Сейчас огромный костёр запылал вокруг живой головы, она стала оплавляться, как свеча, капая огромными жирными пятнами с кусками кожи и рыжей шерсти.

– Ну что, любезнейший! Что же, голуба моя! Так как же наше дело!

– Я согласен! – прошипела голова.

– А на что согласен? – с издёвкой в голосе пророкотал Чёрный принц.

– На всё.

– Первое, благодарю, что сдал близнецов Греев. Надо бы тебе орден дать, увы, чёрные силы на ордена жадные, да и кровушки мало. Будет тебе и устной благодарности.