- Ваше Величество! – торжественно объявил паж, встав прямо перед королём и Анной, сидящими за обеденным столом. – Марк Смитон!

Придворные расступились и пропустили вперёд совсем юного скрипача с музыкальным инструментом через плечо. Он неловко поклонился и, смутившись, покраснел. Генрих, заметив такую реакцию, самодовольно хмыкнул. Прикрыв глаза и собравшись с мыслями, Марк заиграл мелодию, ещё не известную аристократам и его Величеству.

- Потрясающе, правда, Генрих? – шепнула Анна королю, не сводя взгляда с музыканта, виртуозно владевшего смычком.

- Да, дорогая, он талантлив, без сомнения, - кивнул Генрих и зааплодировал вместе со всеми, когда мелодия завершилась. Смитон покраснел ещё больше и, наклонив голову, украдкой посмотрел на Анну.

- Мистер Смитон, - позвала она и жестом пригласила его сесть рядом. Тот, не поднимая головы, прошёл к королевскому столу и присел у ног Анны. – Его Величество весьма заинтересовался Вашей игрой. Надо признаться, Вы и меня очаровали.

- Я польщён, леди Болейн, - кивнул Марк и скромно улыбнулся.

- Не будете ли Вы столь любезны, - продолжала Анна, - и впредь радовать нас своей музыкой?

Марк бросил растерянный взгляд сначала на короля, затем на Анну.

- Если его Величество позволит…

- Его Величество позволяет, - непринуждённо ответил Генрих, жуя ягоды спелого чёрного винограда, который только что принесли вместе с другими фруктами. – Ты и впрямь недурно играешь.

- Благодарю, Ваше Величество! – Смитон встал и поклонился до земли своему королю. – Это честь для меня.

Генрих махнул рукой, намекая музыканту, что на сегодня тот свободен. Анна очаровательно улыбнулась и поцеловала Генриха прямо в щёку. Тот обернулся и прильнул к её губам. Окружающие снисходительно заулыбались. После того, как Екатерину Арагонскую, законную королеву, изгнали из дворца Тюдоров и перевезли в ближайшее поместье, внимание придворных лицемеров и блюдолизов переключилось на Анну, ибо эти стервятники знали: скоро грядут большие перемены, поэтому надо сближаться с теми, кто дорог королю на данный момент. Именно поэтому на незаконные поцелуи и объятия Генриха и леди Анны все реагировали более чем положительно.

Анна протянула руку к блюду с фруктами. Когда она заметила яблоки, её глаза загорелись, а проворные пальцы тут же ухватили самый спелый и красный плод. Втянув в себя насыщенный яблочный аромат, Анна многозначительно посмотрела на Генриха.

- В последнее время, - громко на весь зал заявила она, - я ем очень много яблок.

Надкусив фрукт, она с наслаждением стала наблюдать, как придворные начали шушукаться, исподлобья поглядывая на сидящих за королевским столом влюблённых. Генрих непонимающе оглядел всех вокруг, хлебнул вина, и только потом понял. Он медленно повернул голову к Анне, схватил её за руку и потащил за собой, вон из зала. По дороге Болейн выронила яблоко и, смеясь, последовала за королём.

- Это значит именно то, что я подумал? – спросил Генрих, горящими глазами глядя на Анну и тряся её за плечи. – Скажи мне, любовь моя, скажи это вслух.

- Ты не ошибся, мой дорогой, - прошептала Анна, поглаживая щёку короля. – У нас будет сын.

Генрих пал на колени перед девушкой. Целуя её руки, он в забытьи шептал: «Моя королева… моя королева…»

Поздно вечером, когда все гости праздника разошлись, а Анна вернулась в свои покои, она, не зажигая свечей, встала посреди комнаты.

- Себастьян, - так тихо, чтобы только демон смог её услышать, позвала Болейн. Михаэлис не заставил себя ждать и мгновенно появился перед взором своей госпожи.

- Миледи, - с поклоном обратился к ней Себастьян и выпрямился. Анна медленно подошла к нему. Прозрачный и блестящий, словно алмазный, лунный свет озарял силуэт её слуги – высокий, стройный и манящий. «Адски обворожителен», - думала Анна, кладя руки ему на плечи. Себастьян терпеливо ждал.

- Вот видишь, чертяка, - нежно начала она, - наш план практически выполнен. Сегодня я объявила Генриху о своей беременности, и он назвал меня своей королевой. Дело за малым.

- При всем уважении, миледи, - учтиво заговорил демон, - но до тех пор, пока Вы не станете его официальной женой, ни о каком выполнении плана не может идти речь.

Анна нахмурилась. Сцепив руки за его головой, она чуть приблизилась.

- Я буду королевой. Очень скоро.

Помолчав несколько секунд, она потянулась к Себастьяну, но на полпути к его губам остановилась, отпрянула и отвернулась.

- Что-нибудь ещё, миледи?

В ответ на вопрос Анна попросила оставить её одну. Закрыв за собой дверь, Себастьян молча шёл по коридору. Поведение госпожи смущало его и наталкивало на странные мысли. Чего хотела эта женщина на самом деле? Ещё несколько лет назад она устроила демону истерику, когда узнала, что он хочет посадить её на английский трон, сейчас же она сама готова выпрыгнуть из своих юбок, лишь бы сидеть по правую сторону от короля. Неужели её пытливый ум сделал выводы и извлёк выгоду из этой ситуации? Но что означали её неожиданные порывы нежности, непонятные объятия и неловкие попытки его поцеловать? Была ли это тяга к нему как к обаятельному мужчине, или её привлекало нечто более нечестивое в его сущности? Ответа Себастьян не знал. Но ещё больше его смущали его собственные эмоции и отношение к леди Болейн.

Генрих не заставил Анну ждать. Бесплодная королева Екатерина была изгнана не зря, ибо Анна доказала свою плодовитость, забеременев сразу же после первой их ночи близости. Надо ли говорить, что король был готов теперь мир перевернуть, чтобы на этот раз наследник родился в законном браке? Слова были излишни, и Генрих, плюнув на Ватикан и особо ретивых в религиозном вопросе своих подданных, объявил Анне о тайной свадьбе.

Семейство Болейн ликовало. По такому случаю Анна отпросилась у короля на пару дней уехать в Хивер – навестить родных, пребывавших в то время в родовом поместье. Томас Болейн напился эля, а герцог Норфолк лишь снисходительно улыбался и взирал на Анну таким победным взглядом, словно это он готовился стать королевой и носил в чреве будущего законного наследника английского трона.

Мать осыпала дочь нежностями и подарками, Георг только что не танцевал вокруг Анны и грозился споить весь Лондон в день, когда сестра родит племянника.

- Стать частью королевской семьи – это не могло присниться мне даже в самом чудесном сне! Аннамария, ты – наша богиня! – со смехом заявил Георг, подливая захмелевшему отцу ещё эля в пустой кубок. Анна довольно улыбалась, она в самом деле чувствовала себя высшим существом, будучи центром внимания своей семьи. Внезапно смеющийся взгляд Георга упал на тихо сидящую в углу Марию, которая занималась шитьём, а вокруг её ног увивался маленький Генрих – хорошенький мальчик с золотистыми кудрями, уже сейчас похожий на своего венценосного отца. – Марианна, что ж ты не присоединяешься к нашему веселью? Или ты не рада успеху сестры?

Коварный вопрос Георга заставил всех обернуться в сторону Марии. Та лишь кротко улыбнулась и, отложив вышивку, промолвила:

- Я бесконечно рада за Анну, но не считаю нужным справлять эту радость столь рано. Я опустошу кубок в честь Анны дважды: когда сестрица наденет корону, и когда родит сына.

- Воистину! – провозгласил Норфолк, соглашаясь со словами племянницы, но поднял свой кубок, тут же опровергая актуальность слов Марии.

- Ну и ладно, - хмыкнул Георг, наливая себе вина, - а мы отпразднуем сейчас.

Когда все отвлеклись на разговоры на политическую тему, Анна встала из-за стола и присела рядом с сестрой. Мария сдержанно улыбнулась и тронула будущую королеву за руку.

- Я счастлива, когда ты счастлива.

- Так ли это сейчас? – Анна прищурилась и посмотрела сестре прямо в глаза, пытаясь заглянуть в самую душу. Марии стало не по себе от такого взгляда – слишком самоуверенного, леденящего и пробирающего. Но как бы там ни было, Мария не могла скрывать свои истинные чувства от девушки, что уже столько лет была ей ближе, чем мать родная.