- Не вижу ничего предосудительного, - прошипела Анна, нахмурив брови – она пыталась выглядеть разозлённой и грозной, но страх перед инфернальным существом не позволял ей сделать шаг вперёд и приблизиться к Себастьяну. – Он меня любит, он сделал меня маркизом и сделает королевой, недолго осталось. Я тоже его люблю…

- Ой ли? – Себастьян усмехнулся и насмешливо поднял бровь. – Миледи, неужели Вам так сложно сложить мозаику?

Не сводя с неё взгляда, демон достал из кармана своего камзола уже знакомый Анне стеклянный флакон и потряс им в воздухе, но только теперь в нём была не ярко-малиновая жидкость, а густо-чёрная.

- Что это? – неуверенно спросила Болейн, переводя взгляд с флакона на слугу.

- То, что привязывало сердце короля к Вам, пока Вы были девственницей. Вы думаете, так легко было удерживать его подле Вас столь долгие годы? Одной красотой тут не обойдёшься. Это – смесь Вашей девственной крови и крови адского искусителя – суккуба. По капле я добавлял её в питьё короля. Смесь работала, пока Вы были чисты. И когда сегодня Вы начали вести себя странно, я заподозрил кое-что, но у меня не было доказательств. Вдобавок, Вы меня отвлекли, разорвав жемчужную нить. Мне пришлось Вас покинуть этой ночью, пытаясь понять, что Вы задумали. И у меня не осталось никаких сомнений, когда смесь внезапно почернела.

- Стой… - Анна состроила презрительную гримасу и подалась чуть вперёд. – Ты взял у меня кровь? Ты мерзкий ублюдок!

Молниеносным движением Анна выбила флакон из руки Себастьяна и оттолкнула его от себя, но демон краем глаза заметил блеснувший в полумраке кинжал и, схватив холодное оружие за лезвие, бросил девушку на постель, бросился сверху на неё и прижал кинжал, перехватив его за рукоять, к её горлу.

- Что Вы делаете, миледи? – полушёпотом спросил Себастьян, глядя в её обезумевшие от страха глаза. – Откуда у Вас это? Откуда?

Анна молчала. В уголках её глаз были видны хрустальные влажные капли, а брови всё ещё были сдвинуты на переносице. Она боялась его, но хотела выглядеть храброй.

Себастьян молча вытянул вперёд ладонь и показал Анне, как порез медленно заживает.

- Неужели Вы в самом деле подумали, миледи, что оружие, убивающее смертных, подействует и на меня?

Рана затянулась, и на её месте не осталось ни следа – даже пятнышка крови не было. Себастьян убрал кинжал за пояс и встал с постели, направляясь к выходу. Анна поднялась на локти и прежде, чем Себастьян коснулся ручки двери, едва слышно прошептала:

- Прости.

Михаэлис встал, как громом поражённый. В полутьме сверкнул кинжал, когда демон обернулся назад и с удивлением посмотрел на свою госпожу.

- Право, миледи, Вы – один из самых странных моих контрактёров.

Себастьян в очередной раз собрался покинуть покои леди Болейн, но она стремительно встала с постели и подбежала к нему, обняв со спины. Он инстинктивно обхватил её ладони, чтобы оттолкнуть, но она прижалась ещё сильнее и… заплакала.

- Ты покинешь меня теперь, да?

Мгновение тишины. Золотой луч солнца скользнул в комнату и остановился у обнажённых стоп леди Болейн, согревая её своим призрачным теплом. Себастьян хмыкнул и отпустил её ладони.

- Нет, миледи. У нас контракт, я не могу Вас покинуть. Но Вы перекрыли лёгкий путь к своему счастью, и теперь нам придётся шагать по тернистой дороге.

«Но я теперь не уверен, что всё закончится счастливо для тебя, Анна…», - печально подумал Михаэлис, нежно поглаживая бархатную кожу её пальцев.

Себастьян уложил её в постель и велел отдохнуть хотя бы до обеда, несмотря на то, что солнце уже встало. Лёжа посреди пуховых подушек, укутанная слоем тёплых одеял, Анна смотрела в окно, наблюдая, как тусклое зимнее светило медленно поднималось из-за горизонта, освещая крыши лондонских домов и пробуждая город. Безмолвная утренняя колыбельная убаюкала её, погружая в бездну сна…

Она видела, что идёт по коридору в своём изумрудном платье, которое надела однажды на роковой бал, где впервые встретила Генриха. Она шла по коридору, направляясь, неизвестно куда, а по полу были рассыпаны яблоки – ярко-зелёные, круглые и блестящие, прозрачные, словно наполненные мёдом. Стоило Анне опуститься на колени, чтобы взять и откусить одно, как её внимание привлекло другое. Она бросала надкушенное яблоко и хватала другое, кусала его, снова бросала и брала новое. Так продолжалось до тех пор, пока дорогу ей не перекрыла мужская фигура. Подняв глаза вверх, Анна увидела Себастьяна со свёртком на руках.

- Что ты делаешь, Анна?.. Откуда у тебя это?

Она поперхнулась яблоком. Он никогда не называл её просто по имени, всегда обращаясь к ней «миледи». Никогда не говорил ей «ты», сохраняя дистанцию между госпожой и слугой. Но ей было так приятно слышать от него это ласковое и непринуждённое «Анна», что она от удовольствия зажмурила глаза.

- Анна, откуда у тебя это? – повторил Себастьян, чуть наклонившись к ней.

Болейн открыла глаза и посмотрела на свои руки. В ладони она держала гнилое, испачканное в крови яблоко. Брезгливо отбросив его в сторону, Анна вскрикнула и оглянулась. Все надкушенные ею яблоки сгнили, а из мест укуса текла кровь – густая, почти чёрная, как та жидкость во флаконе Себастьяна. Но нетронутые яблоки остались всё такими же свежими и аппетитными. Анна всё ещё хотела съесть их. Ей казалось, что она испытывает дикий голод.

Как только она потянулась за сочным плодом, Себастьян развернулся на каблуках и пошёл прочь от Анны. Она подняла голову и заметила, что край свёртка в его руках чуть пошевелился, а потом и вовсе до её слуха дошёл плач младенца.

- Это… мой ребёнок. Мой сын. Себастьян! Стой!

Анна попыталась встать, но яблоки, катившиеся ей под ноги, не давали ей и шагу ступить, и она падала, поднималась и снова падала.

- Стой, Себастьян!

Но он не обернулся. Дойдя до двери в конце коридора, он дёрнул ручку, и из открытых дверей полился яркий свет, заставлявший глаза слезиться. Сквозь влагу, застлавшую ей взгляд, Анна всё же разглядела прозрачную фигуру, от которой распространялся этот свет. Фигура протянула руки к Себастьяну, принимая дитя из его объятий.

- Нет, Себастьян! Кто это? Не отдавай ему моего ребёнка!

Себастьян обернулся, и улыбка украсила его печальное лицо. Его руки были пусты.

- Так будет лучше, Анна.

Свет становился ярче и ярче, пока не залил весь коридор. Анна начала отступать назад, но доски под её ногами предательски затрещали, и она с истошным криком провалилась вниз, в огромную печь. Языки пламени охватили её платье, волосы, глаза, причиняя невыразимую боль, пока Анна не проснулась.

Болейн отдышалась и обтёрла рукавом сорочки лоб. Он был влажным, но не от жары, а от леденящего душу страха. «Это просто сон, дурной сон…», - твердила себе Анна, зарываясь в подушки подальше от солнечного света. Дыхание восстановилось, а сердце успокоилось.

Анна бы захотела уснуть и не проснуться, если бы знала, насколько вещим был её сон.

Комментарий к XI. Переломный момент

* Упомянутое ожерелье в самом деле существовало. Если открыть страницу об Анне Болейн на Википедии, то его можно рассмотреть на двух фотографических репродукциях, на которых изображена Анна.

** Ты могла пожелать всё, что угодно,

И ты тут же это получала.

Я пел тебе и играл,

Но ты всё равно меня не любила… - один из куплетов той самой песни Greensleeves (перевод - мой).

========== XII. Незваные гости ==========

Рождественский бал в декабре 1532 был ярчайшим и радостнейшим событием в жизни Анны. В новой жизни Анны. Женская интуиция подсказывала ей, что очень скоро свершится то, чего она ждала все эти годы, за что боролась. То, за что ей не пришло бы в голову бороться, если бы не Себастьян.

Королевский стол был завален различными яствами и экзотическими блюдами. Чего здесь только не было! У Анны разбегались глаза при виде всех этих вкусностей, а совсем недавно возросший аппетит только усиливал желание попробовать всё. Анна желала сейчас остаться одной, чтобы с наслаждением всё это съесть, чтобы на неё никто не смотрел, но это было невозможно: вероятная королева не могла позволить себе такой роскоши, как одиночество.