Как же приятно было вытянуться в кровати на чистых простынях и выспаться, не вслушиваясь в посторонние звуки и не краснея при каждом скрипе кровати в паре метров от собственной постели. Но как и все остальное в быстротечной человеческой жизни, безмятежное счастье было недолгим. Тесса проснулась и сразу же покрылась от страха холодной испариной, ощутив, как тяжелая рука легла на ее лицо. Рот оказался зажат чьей-то прохладной ладонью, оставляющей все же возможность дышать носом. Руки девушки были крепко прижаты к кровати острыми коленями. «Оседлав» Тессу таким образом, Гробовщик склонился так низко, что девушка почувствовала, как его волосы окутывают ее лицо и грудь, вовсе перекрывая доступ воздуха, и тихо, едва разборчиво, зашептал:

— Я сейчас уберу руку, и вы будете молчать. Если согласны, кивните.

Тесса отчаянно замотала отрицательно головой. Не собирается она молча терпеть, пока он будет творить гнусности с ее телом. Сейчас она готова была поклясться, что глаза мужчины светятся в темноте, как два зеленых фонаря. Было действительно страшно.

— Тогда я зажму вам не только рот, но и нос. Задохнетесь вы через две, максимум пять минут, по моим подсчетам, в зависимости от объема ваших легких. Теперь вы позволите убрать руку и не будете орать?

Тесса не шевелилась, лишь сверлила Гробовщика испуганным и, одновременно, злобным взглядом. А еще, отчаянно, но тщетно, пыталась укусить мужчину за ладонь. Гробовщик переместил руку так, что ее нос оказался зажат, и дыхание Тессы начало сбиваться.

— Так что, проверим объем ваших легких? Или все же решили молчать? Да? Кивните.

Тесса утвердительно кивнула. Если уж Гробовщик собирался с ней что-то сделать, то пусть хоть с живой. Ведь, если верить распространяющимся о нем слухам, он мог не погнушаться и свежеумершим телом.

Гробовщик медленно убрал руку с лица Тессы и быстро соскользнул с кровати, чем вызвал у девушки удивление.

— Ну и ну, а вы уже, кажется, размечтались, мисс Стоун… — за эти слова, произнесенные, конечно же, с глумливой усмешкой, Тессе захотелось его убить, — а теперь, быстро, а главное, молча одевайтесь и за мной. Мы и так потеряли много времени, пока я вас уговаривал, а вы предавались своим вульгарным фантазиям.

Тесса в недоумении взглянула на то, что он ей швырнул: мужские штаны, рубаха и плащ чуть более приталенный, чем у него самого.

— Быстро, — уже нетерпеливо зарычал Гробовщик, — сейчас некогда облачаться в эти ваши женские штучки.

Одежда оказалась Тессе почти по размеру. Учитывая, что Гробовщик был почти на голову выше нее, это была точно не его одежда. О происхождении этого облачения, учитывая характер деятельности хозяина дома, задумываться не хотелось.

Они в абсолютной темноте тихо спустились на один пролет лестницы. Гробовщик поддерживал Тессу под локоть. Памятуя его грязную шуточку, девушке хотелось оттолкнуть сильную и, одновременно, деликатно-заботливую руку мужчины, но лестница была уж слишком крутой, а расшатанные деревянные ступени предательски «гуляли» под ногами. Гробовщик заставил Тессу остановиться и присесть в пролете. Укрытие было не слишком надежное, но, учитывая кромешную тьму, их вряд ли кто-то мог увидеть. Тесса заметила, что даже предательски блестевшие в темноте бело-серебристые волосы Гробовщика были заплетены в тугую толстую косу и едва видны на фоне черной одежды. Значит, они точно устроили засаду, но вот на кого?

— Мне сейчас нужно, чтобы вы сказали, что видите, мисс Стоун. — Зашептал Гробовщик ей прямо на ухо, обдавая ее кожу теплым дыханием.

— Вы что, своим глазам не доверяете? — Тесса попыталась вглядеться в темноту, туда, куда указывала рука мужчины, отчетливо видная из-за непривычной белизны кожи.

— Скажем так, мои глаза за всю мою жизнь видели столько, что я предпочитаю пользоваться ими как можно реже.

Тесса пригляделась. У входной двери проступали очертания мужского силуэта. На улице в небе светила полная луна, и из окошка на лицо мужчины, как-то неуверенно топчущегося возле двери, падал призрачный серебристый луч отраженного лунного света.

— К вам, видимо, забрался вор, возможно, даже тот, который похищает трупы. А теперь он пытается выйти наружу, но не может. — зашептала Тесса, словно ребенок, увидевший нечто страшное, дергая своего спутника за рукав.

— Можете описать, как он выглядит?

Тесса прищурила глаза, внимательнее всматриваясь в черты лица ночного гостя. Расстояние между ним и притаившимися наблюдателями было не таким уж большим.

— Это же… — выдавила девушка, судорожно сглотнув, — у того покойника, что привезли этим вечером, у него был брат?

— Нет, я так не думаю. Значит, вы видите то же, что и я, и мне это не мерещится. Что ж, уже лучше. А учитывая, что на сей раз я не ставил никаких экспериментов, все приобретает совсем скверный оборот.

Слушая странное бормотание Гробовщика и ловя едва понятный смысл, Тесса застыла, словно изваяние. Вдоль позвоночника пробежался липкий, неприятный холодок, а губы, разомкнувшись, задрожали:

— Вы что, намекаете, что там, у входной двери стоит тот покойник, которого вы этим вечером должны были гримировать? Он что, не был мертв? — на последнем слове, шепот девушки перерос в жалобное всхлипывание.

— Был. Обычный такой труп. Хотя, теперь ведь ясно, что не совсем обычный. — До сих пор привычно-беспечный, Гробовщик внезапно посерьезнел. Он покусывал губы, видимо, размышляя, и наматывал на пальцы конец длинных сплетенных волос.

— Может, этот человек выпил какое-то вещество, вызывающее летаргический сон, а его приняли за мертвого. Такое бывает, я слышала. — В голосе Тессы звучала надежда. Она все еще цеплялась за свой привычный мирок, в котором не было места ходячим мертвецам. Но все отчетливее девушка понимала, что рядом с этим странным долговязым субъектом просто не может быть ничего привычного и обывательского.

— Я, по-вашему, не отличу летаргию от смерти? К тому же, у этого трупа, — Гробовщик сделал ударение на последнем слове, — не хватает некоторых жизненно важных органов, сердца, например, куска печени. Ну, я не буду вдаваться в подробности, но все исключительно для блага науки, — приглушено хохотнул он, заметив, что лицо Тессы стало серее, чем у того трупа. — Не думаете же вы, что и после этого человек может выжить, встать и уйти с подготовки собственных похорон?

— Значит, вы изъяли у него некоторые органы, загримировали, а после ушли? — губы Тессы онемели от ужаса, и слова давались с трудом.

— Именно. Я закончил работу и пошел спать, но услышал, что внизу кто-то ходит. Правда, он — как живой, и следов повреждения головы не видно? — довольно улыбнулся Гробовщик.

Кажется, его сейчас больше волновало качество его работы, чем-то, что этот самый, «как живой» покойник в действительности встал и пошел. И Гробовщика, видимо, больше беспокоило то, что труп уходит именно из его конторы, а не сам факт ходячего мертвеца.

— А то, что он теперь уходит, по вашему норма? Это вас не беспокоит? — вот теперь девушку начал разбирать истерический нервный смешок. И сейчас она, как никто, понимала владельца похоронного бюро, что в некоторых делах без смеха никак не обойтись, если хочешь, конечно, удержать крышу на месте. Но все равно Тессе казалось, что ее собственная крыша дает серьезный крен набок.

Пока Гробовщик и Тесса шепотом строили теории, труп, с настойчивостью, которой позавидовал бы любой живой, все еще делал попытки выйти через закрытую дверь. Он подходил к выходу, как-то неестественно дергался, бился лбом или чем доставал, о твердое дерево, стоял так пару секунд, словно размышляя, что сделал не так, и давал задний ход. Все время при этом покойник как-то глухо ухал и фыркал.

Заметив, что девушка хихикает, ее глаза как-то странно блестят, и выглядит она уж вовсе неадекватно, Гробовщик запоздало попытался ее успокоить:

— Вы уж простите, что разбудил вас и подвергаю опасности. Но если мне придется объясняться с полицией по поводу пропажи очередного тела, мне нужен сторонний свидетель, который хотя бы подтвердит, что я к этому непричастен. Но вы же понимаете, что вот об этом рассказывать не стоит. А то не только меня будут считать безумцем. Могут ведь решить, что я вам что-то подсыпал, и у вас начались галлюцинации.