Трясется, руками расшатывая раковину. Взгляд нервно мечется по полу, не стремясь подняться на зеркало. Дилан не желает видеть себя. Ему тошно. Он настолько слаб, что не может удержать внутри простое «хочу»? Дышит. Дышит. Дышит.

Нет.

Он с мычанием бьет по раковине кулаком, отскочив от нее назад на пару шагов, отчего врезается копчиком в стиральную машинку, громко ругнувшись. Прижимает кулак к дрожащим губам, после чего вовсе кусает костяшки, рассчитывая подавить растущее желание жевать. На его лице нет злости. Только какая-то нехарактерная растерянность. Он потерян, ведь впервые ощущает весь груз человека-без-контроля. Раньше, пока употребление травы было обычным ежедневным ритуалом, он не замечал этого состояния. Его все устраивало. Теперь, когда парню повезло побыть недолго освобожденным от наркотиков, ему их употребление кажется чуждым. Дело даже не в том, что он меняет свое мнение. Нет. Просто Дилан смог осознать, что спокойно живет, выживает, существует без них.

И теперь плохая привычка дает о себе знать.

Выходит из ванной комнаты, неосторожно сделав шаг, поэтому спотыкается о порог, свалившись на колени. Жалкое зрелище. Дилан поднимает руку, хватаясь пальцами за панели стены, и с неимоверным трудом ему удается подняться на ноги. И только сутуло встав, понимает, что находится не один. На этом же этаже кабинет отца, в котором обычно мужчины смотрят очередную игру по футболу. Но в данный момент людей больше. Отец стоит, сложа руки на груди, и с хмурым негодованием наблюдает за горе-сыном, пока рядом с ним довольно улыбается Донтекю. Все бы ничего. Дилан бы прошел мимо не обратил внимания на скопление дерьма, но порог кабинета перешагивает мальчишка с альбомом для рисования в руках. Кай молча смотрит в сторону брата, который морщится, сглатывая, и еле фокусирует взгляд на лице Донтекю, который качает головой, обращаясь к отцу ОʼБрайена:

— Не боишься, что он может навредить ему, — и гладит мальчишку по волосам, вынуждая Дилана подавиться слюной. Парень не может нормально двигаться, но он все равно отрывает одну руку от стены, часто моргая, ведь в глазах неприятно щиплет соленая жидкость. Он не плачет. Просто ему до безумия хреново. Делает характерное движение ладонью, постучав себе по бедру, и Кай уже спокойно делает шаг вперед, вот только отец останавливает его, с осуждением смотря на Дилана. Тот моргает, уже строя у себя в голове образ избитого им до полусмерти придурка, который заставляет Кая вернуться в кабинет, после чего двое мужчин следуют за ним. ОʼБрайен с дрожью в конечностях дышит, мыча сжатыми губами, и продолжает двигаться, еле справляясь с замком на двери.

Запирается. Остается один. Под ребрами уже жжется злость. Грудная клетка быстро поднимается и опускается, когда парень добирается до стола, схватившись за него руками. Темно. За окном поздний вечер. Свет не горит. Парень долго смотрит на три оставшиеся таблетки, сражается с самим собой, и в итоге громко и хрипло ругается, хлопнув по столу рукой. Начинает с матом выдергивать все ящики, разбрасывая вещи в поисках хотя бы какой-то травы. У него не могло не остаться. К черту. Все к черту. Трясущиеся руки находят мобильный телефон.

Пошло все к черту.

Дейв частенько выходит поздним вечером на крыльцо. Немного подышать. Правда, вряд ли свежий воздух способен преодолеть пелену из дыма сигарет и добраться до легких парня, который слишком уж задумчиво разглядывает пустоту перед собой. Знает, что такое поведение будет волновать старушку, поэтому целый день у нее на глазах приходится строить из себя невесть что, полное позитива. И постоянное вынужденное проявление положительных эмоций лишает моральных сил, поэтому Фарджу необходимо немного времени для одиночества. Старушка понимает это, но все равно посматривает за парнем из окна кухни, даже выносит ему поесть, хоть он и не голоден.

Дейв разглядывает красное яблоко, крутя его пальцами, и сутулит плечи, чувствуя, как спина затекает в таком неприятном положении. Слышит гул мотора. Свет желтых фар ложится на асфальтированную дорогу, касаясь сухой травы. Дейв исподлобья наблюдает за девушкой, которая, по всей видимости, опаздывает домой, так что торопится, собирая вещи в сумку, постоянно оглядываясь на задние сидения салона, чтобы убедиться, что ничего не забыто. Фары гаснут. Мотор глохнет. Фардж продолжает открыто рассматривать Роуз, пока та, спотыкаясь на каждом шаге, спешит домой. Только сейчас парень замечает то, что жутко бросается в глаза.

Лили Роуз слишком худая. Дейв боится назвать это «нездоровой худобой», дабы в своих мыслях не ранить чувства девушки. Вдруг, у нее просто такое строение тела? Но это… Это правда выглядит болезненно. Тонкие ноги, худые руки, впалые щеки, ярко выраженные линии скул, большие глаза. В таком коротком платье все сразу бросается в сети твоего внимания. Фардж пальцами проводит по яблоку, опустив на него быстрый взгляд, и вынимает сигарету изо рта, даже не думая о своем последующем действии. Да, в такие моменты ему неохота все портить своими мыслями, главная из который начинает вопить на уши громче по мере приближения Дейва к Лили.

«Нельзя».

Девушка щурит веки, присматриваясь к приближающейся фигуре. Она так погружена в себя, что не замечает присутствие другого человека, и переходит на медленный шаг, бросая короткие взгляды в сторону окон своего дома. Не хочет, чтобы кто-нибудь вновь их застукал. И не потому, что не хочет терпеть расспросы со стороны матери или быть запертой какое-то время. Лили Роуз хочется впервые нормально поговорить с Дейвом, даже если он просто спросит, который час. Не важно.

Девушка останавливается на дорожке из плитки, дав парню шанс встать перед ней, чтобы преградить путь. Таким образом, Лили понимает, что он сам желает начать разговор, что, несомненно, дарит Роуз какую-то уверенность. Она даже не пытается рассмотреть внешний вид парня. Успевает привыкать к постоянным синякам и ссадинам на его теле, которые особенно сейчас можно разглядеть, ведь Фардж стоит перед ней в легкой футболке и джинсах.

Неловкое молчание затягивается. Лили поднимает взгляд на лицо парня, но тот характерно мнется, хмуро уставившись на яблоко в своей руке. И протягивает его, коротким взглядом пытаясь оценить реакцию девушки, которая моргает, с интересом смотрит то на Дейва, то на фрукт. Стоп. Вот теперь Фардж осознает, как нелепо это выглядит со стороны. Каждый раз, когда парень пытается контактировать с Лили, чувствует себя настоящим придурком. Именно в такие моменты. Лили Роуз заставляет его гореть от смятения.

Яблоко. Фрукт. Еда. Почему он дает ей еду?

Всё равно. Главное, что это своего рода контакт, поэтому Лили протягивает руку, пальцами пытаясь не касаться ладони Дейва, который теперь имеет возможность наблюдать за девушкой, пока та забирает у него яблоко. Видит легкое смущение, вызванное непониманием. Фардж и сам не способен понять. Просто ему жутко хочется накормить Роуз.

Лили берет красный фрукт тонкими пальцами, тепло улыбнувшись, когда поднимает голову.

— Спасибо, — она это должна сказать? Ситуация складывается необычная. Девушке не везло попадать в подобные, поэтому она точно не знает, как себя вести. А что уж говорить о Дейве, который забывает о сигарете в другой руке, поэтому прячет ладони в карманы, быстро туша кончик пальцами, терпя боль. Ему нужно дать ответ. Контакт должен состояться. Он не может отступить, а то будет выглядеть еще большим дураком, да и времени у них не так много. Наверняка, мать или отец Роуз начнут высматривать свою дочь через окна.

— Ага, — «ага»? Серьезно? Ты, наверное, шутишь, Фардж.

Улыбка Лили становится шире. Она кивает головой, пальцами обеих рук потирая яблоко:

— Ага.

Теперь Дейв молится, чтобы что-то вынудило его уйти, и желание исполняется. Телефон в заднем кармане своей вибрацией рушит создавшуюся атмосферу неловкого молчания. Дейв даже прикусывает язык, начав рыться в карманах, а Лили убирает локоны волос за уши, нервно замямлив:

— Пока, — мельком поглядывают друг на друга.