Фардж продолжает верещать о несправедливости, а ОʼБрайен опускает равнодушный взгляд на ладонь Харпер, которой она сжимает запястье Причарда. Внимательно разглядывает, будто видит что-то странное, ненормальное. Скорее, он вдруг осознает, что он единственный, кому реально трудно это понять. Ни одни, ни вторые не останавливаются. Продолжают идти своей дорогой.

Дилан ОʼБрайен вряд ли что-то чувствует к Мэй Харпер, так что именно интересует его? Именно руки. Парень продолжает шагать за другом, рассматривая те части тела, которые объединяют Мэй и Причарда. Пальцы, сжимающие кожу запястья.

Девушка моргает, откашливаясь, и вновь поднимает голову выше, смотря перед собой.

Сказать честно? Дилан ОʼБрайен не интересует ее. Мэй Харпер раздражает эта странная и необъяснимая тенденция любви к таким парням. К таким, о которых пишут книги и снимают фильмы. Плохие парни в это время пользуются популярностью. Аж тошно. Это глупое подростковое кинцо, рассчитанное на аудиторию девок. Такие фильмы пропагандируют неправильные отношения. Парень не должен вести себя, как ублюдок, а девушка, уж точно, не должна западать на него после всего того дерьма, что он сделал. Девушка должна быть гордой, должна быть выше этого. Она обязана знать себе цену, быть с тем, кто будет по должному ценить ее. А самое отвратительное во всем этом то, что обычно главные героини уходят от хороших, порядочных парней к этим отбросам. Так не должно быть. Парень должен добиться внимания девушки, при этом не оскорбляя ее чувства.

Мэй Харпер раздражает мода на плохишей.

Мэй Харпер не нравятся плохие парни. Именно это и станет самым сильным противоречием в её жизни.

Дилан отворачивается, уже щупая пачку сигарет в кармане кофты. Они с Дейвом выходят на задний двор, чтобы покурить, и Фардж вполне себе обыденно принимается поджигать кончик сигареты, продолжая шутить на тему несправедливого отношения в школе. Он закуривает, пуская дым через ноздри, и переступает с ноги на ногу морщась от холода:

— А ты не писал сочинение? — задает вопрос, оглядывая стадион школы, но, не получая ответа, опускает взгляд на друга, который сидит рядом на ступеньке крыльца. И Дейв немного удивленно поднимает брови, видя, как Дилан с хмурой заинтересованностью пальцами одной руки щупает запястье другой, зажав сигарету между зубами. Проводит по венам, которые неприятно выпирают, не украшая внешний вид рук, касается пальцами ожогов от сигарет, после чего сжимает запястье, сильнее сводя брови к переносице.

Какой он — физический контакт? Нет, не тот, при котором тебя бьют ногами. ОʼБрайен думает о другом.

Ему трудно представить.

И это впервые задевает его, заставляя почувствовать каким-то «не таким». Не таким, как все, словно его лишили важной составной жизни каждого человека.

Нормального человека.

Глава 20.

Выходных дней никогда не бывает достаточно для того, чтобы вполне себе отдохнуть, набраться необходимых моральных сил для новой недели. Странно и несправедливо то, как быстро летит время в воскресенье, и как медленно стрелка часов двигается в учебные дни. И это мучает Дейва уже вторую неделю подряд. Опять понедельник, и опять эти математические формулы на доске. Проще забить себя камнями, серьезно. Первый урок еще толком не начинается, а Фардж уже во всю пыхтит, лбом стуча о парту:

— Я слишком стар для этого дерьма.

— Серьезно, прекращай смотреть «Смертельное оружие», — Дилан ведет себя тише обычного. Последние дни точно. Он, конечно, разговаривает, но Дейв все равно понимает, в чем причина такой телесной издерганности друга. Его начинает ломать. Пока не сильно. Но уже сейчас Фардж готов поклясться, что, если присмотреться, можно увидеть, как дергается левое нижнее века глаза парня, который иногда быстро притоптывает ногой, до крови кусая заусенцы. ОʼБрайен редко жалуется на свое самочувствие, но сейчас его слова не нужны, чтобы понять, — скоро произойдет срыв. Дейв лежит головой на парте, лицом повернут к другу. Хмурится, шепнув:

— Сколько у тебя осталось таблеток? — Странно, но по какой-то причине парень решил, что, принимая их, ОʼБрайен чувствовал себя вполне адекватно, так, может, ему просто пересесть на сильное успокоительное. Проблема только в том, что они понятия не имеют, что это за препарат.

— Таблетки две-три, — Дилан кусает ногти, оглядываясь по сторонам с каким-то напряжением в глазах.

— Надо как-то узнать, что это, — Дейв предлагает, на что ОʼБрайен фыркает:

— Хочешь лишний раз говорить с Харпер? Достаточно для раздражения и того, что мы учимся вместе.

— Чувак, — Фардж подпирает щеку кулаком, сощурившись. — Каким раком она успевает доставать тебя в свое отсутствие?

Дилан не осматривается. Да, Харпер не посещает занятия уже целую неделю. Сейчас идет вторая.

— Ты ее точно домой отвез? А то зная тебя… — Сарказм, но Дилан на него реагирует резко:

— Я, блять, отвез ее… — Правда, под конец парень немного мнется, но грубость, которую он так яро выплескивает на Дейва, очевидна. Фардж не ощущает, как желание ответить в той же тональности порабощает его. Он понимает — у ОʼБрайена ломка. И не стоит играть с огнем.

— В любом случае, я хочу узнать, что это за таблетки, — парень проводит рукой по светлым волосам, немного почесав макушку пальцами. — В конце концов, ты принимаешь это, кто знает, как оно может влиять на организм из-за частого приема.

Дилан лишь трет опухшие веки уже немного влажного от пота лица, ни слова в ответ, только малозначащий вздох. Когда он в таком состоянии, разговаривать с ним нет смысла. В конце прошлой недели парень сорвался и избил какого-то мужика в парке за то, что тот негативно отреагировал на вопрос о наличии сигарет. В прошлую среду одному парню из параллели повезло меньше. Он задел Дилана плечом в кафетерии, за что теперь отлеживается в больнице. С каждым днем все злее, все агрессивнее. Дейв старается подбирать слова, чтобы случайно не спровоцировать друга, отлично понимая, каково получать от него по морде. Но контролировать самого ОʼБрайена и его реакцию на окружающих становится практически невозможно.

Дилан один из тех, кому нужен регулярный выплеск зажатых в груди эмоций, ему необходимо освобождение, а оно возможно только при сильном выбросе адреналина. И для этого ему необходимо драться, кричать, выпивать, курить, бегать от преследователей, самому быть тем, кто преследует. Сейчас за ним требуется особое внимание, так что Фардж буквально прирос зрительно к нему, что, конечно, раздражает ОʼБрайена.

Мэй Харпер прекратила посещать занятия, и, если первые несколько дней она появлялась дома, то теперь девушки и след простыл. Родители вряд ли поймут и заметят ее отсутствие, ведь мать свято верит, что ее дочь просто в очередной раз устроила бойкот всему миру и отсиживалась в комнате. Повторюсь, первые дни ушедшей недели именно так и проходили. Но теперь Мэй отсутствовала больше двух дней.

И никто не заметил.

***

Чистая, всегда убранная, ванная комната, в которой приятно пахнет ягодами. Вот только у него с ягодами и фруктами свои отношения. Дилан никогда не любил фруктовые ароматы, он не дружил с самого детства с яблочными пирогами, запах которых сейчас царит в этом полном уюта доме. Парень не ест повидла, не пьет соки. И запах сладости сильнее выводит его из того равновесия, что он так пытается сохранить внутри. Потные руки, плечи, шею охлаждает водой из крана. Набирает в ладони, обливая измученное бессонницей лицо. Пальцами хочет хорошенько растереть тяжелые веки, но вместо этого теряет способность нормально стоять на ногах, поэтому хватается руками за раковину, вынуждая ту громко скрипеть под весом тела. Ноги сгибаются в коленях, веки плотно сжимаются, а бедные губы вновь подвергаются истязанию при помощи зубов. Громко дышит через нос, с давлением в голове разглядывая цветной коврик под ногами. Пытается на чем-то сконцентрировать взгляд, чтобы отвлечь от изнуряющей боли и желания вдохнуть что-то ядовитое внутрь себя. Успокойся. Тебе этого не нужно, ОʼБрайен.