Именно поэтому девушка никак не реагирует на внешних раздражителей.

Дейв начинает просматривать карту города, предлагая переночевать в гостинице, чтобы не ехать домой, а Дилан, хоть и слушает, но медленно поворачивает голову, краем глаза поглядывая на Харпер, которая… Эм, начинает разглядывать свои пальцы рук? Девушка с каким-то непониманием рассматривает их, сгибая, вертит перед лицом, будто вместо рук у неё кошачьи лапы. И начинает посмеиваться, отчего процент смотрящих косо на неё людей увеличивается вдвое. Харпер прижимает ладони к щекам, давя пальцами на бледную кожу, и громко вздыхает, наклонив голову к плечу. Зрачки мечутся по потолку, замирая на огромной люстре с хрусталиками, свет из-за которых красиво переливается. Завороженно наблюдает за игрой лучей, продолжая улыбаться, и хихикает, возвращая голову в нормальное положение, а руками продолжая поддерживать её, будто шея не способна самостоятельно держать лицо. Голова слишком тяжелая. Дилан щурит веки, хмурясь, когда Харпер начинает пальцами стучать себе по щекам, и взглядом встречается с ним, медленно моргая. ОʼБрайен не отворачивается, хмуро смотрит в ответ, вряд ли понимая, что Мэй не узнает его. Сейчас для неё никто не существует. Абсолютно. Девушка наклоняет голову, приоткрывая губы, и скорее её интересуют огоньки на стене позади парня, поэтому она переводит на них свое внимание.

— Ну, что думаешь? — Дейв успевает предложить множество вариантов, но, черт, Дилан всё прослушивает, поэтому поворачивается лицом к другу, скрыв свою растерянность:

— Лучше к тебе домой.

— Долго ехать, — парень фыркает в ответ. — Издеваешься, да? — шепчет, вздохнув, и бросает короткий взгляд на Харпер, которая вновь разглядывает свои пальцы, покачивая головой из стороны в сторону. — По-моему, она приняла что-то.

— Забей, — раздраженно бросает ОʼБрайен, хотя мельком поглядывает на девушку, которая поворачивает голову, вслушиваясь в вой ветра из туннеля. Поезд подходит на другой путь. Люди поднимаются со своих мест, подходя к краю платформы. Харпер медленно моргает, не удерживая голову в нормальном положении, поэтому качает ею, руками опирается на скамью, поднимаясь на трясущиеся ноги. Не расправляет плечи, стоит сутуло, переминаясь с ноги на ногу, и наблюдает за лампочками, которые мигают то красным, то зеленым. Харпер делает какой-то скованный шаг вперед, спотыкаясь на ровном месте, но взгляд не отрывает от фонариков, уже переходя на спокойный шаг. Хмуро смотрит перед собой, позволяя странному желанию вести её вперед, к цели.

ОʼБрайен просто наблюдает за её расслабленной походкой, решая, что она собирается сесть на поезд, поэтому отворачивается всего на секунду, после чего вновь поворачивает голову, уставившись в спину девушки, которая не замедляет шаг, пихая людей тонкими руками.

— Дейв, — Дилан откашливается, чувствуя неприятную сухость во рту.

— Чё? — парень негодует, ведь никак не может немного вздремнуть. Он оглядывается, следя за взглядом друга, и недовольно ворчит. — Блять, хватит уже смотреть на неё. Забей, — ругается, желая пнуть ногой Дилана, который не реагирует на его слова, слегка привстав со скамьи.

— Останови её, — на его лице нет определенных эмоций, ОʼБрайен просто догадывается, что она делает.

Фардж закатывает глаза:

— Блять, думаешь она собирается… — прерывается, уже без слов вскакивая с места и, срывается, минуя преграду в виде скамеек, когда Харпер спокойно подходит к краю платформы, а люди вокруг отводят глаза, делая вид, что её не существует, поэтому то, что она собирается сделать их не касается. Мэй уже слышит гудок машиниста, вытягивает ногу в пространство над рельсами, а в профиль её бледного лица ударяет бледный свет фар. Дейв, уставший от погони, успевает подскочить к девушке и рывком оттянуть её назад. Он не слишком заботится о ней, поэтому отпускает Харпер, дав ей упасть спиной на станцию. Вагоны гудят, проносясь мимо, а люди просто качают головами, при этом некоторые цокают языком. Мэй приподнимается на локти, смотрит на тормозящие вагоны, приоткрыв рот.

— Хэй, сучка, — Дейв опускается на одно колено, заглядывая ей в лицо, но установить контакт глазами ему не удается. — В следующий раз, когда захочешь броситься под поезд, проверь, чтобы меня рядом не было, — фыркает, словно с раздражением, хотя у самого в глотке застревает комок знакомой горечи. Он встает, когда к ним подходит ОʼБрайен, который сверлит макушку головы девушки взглядом, явно ощущая себя так же скованно, как и Дейв, который не знает, как поступить дальше. Харпер кое-как поднимается на ноги, продолжая смотреть на вагон, который уже открывает двери, давая пассажирам сесть внутрь.

— Ты собираешься ехать? — Дейв спрашивает уже спокойнее, кажется, понимая, что говорить с ней нет смысла. Девушка поднимает свои руки, разглядывая пальцы, и начинает улыбаться, вдруг странно дергает головой, схватившись за свои щеки ладонями, и наклоняется, начиная блевать на пол, заставив Фарджа вскинуть голову и взглянуть на Дилана:

— Блять, пойдем отсюда.

Тот сохраняет вроде привычное равнодушие, но вот слова его раздражают:

— Когда ты набрался в школе, она присмотрела за тобой, — что это было? Замечание? Попытка заставить Дейва почувствовать долг перед ней? Зачем? Фардж только приоткрывает рот, поставив руки на талию:

— Чего ты хочешь от меня? Нянькой побыть?

Проходящие мимо женщины с дорогими сумками фыркают, делая замечания в сторону блюющей Харпер, и Дейв зло ругается:

— Идите, блять, дальше, шмары, — бросает на них взгляд, совершенно не воспринимая полившуюся в ответ смесь из ругани и возмущения. Парень тяжело дышит от разгорающегося раздражения, ведь Дилан специально делает это — давит на него, заставляя почувствовать себя обязанным. Они оба это не любят, но сейчас Фарджа злит не только это. Гнев вызывает поведение ОʼБрайена, то, что он вообще задумывается об этом — об оказании помощи кому-то. Черт. С чего вдруг, ублюдок с битой? Дейву охота разбить ему нос, выбить из него это дерьмо, совершенно не свойственное им обоим. Надо было дать Харпер свалиться под поезд, черт возьми.

Дилан поднимает брови, и Дейв срывается, крича:

— Ой, да завались, блять, — опускает взгляд на Харпер, которая кашляет, продолжая стоять с опущенной головой, и переминается от нервов с ноги на ногу, сжимая и разжимая потные ладони. — Заебал, кусок дерьма, блять, — когда Фардж начинает активно ругаться матом, это знак, что он, в первую очередь, ломает свои принципы, так что его сражение выливается в одном потоке брани:

— Нахуй, — шепчет, вновь взглянув на Дилана. — И что мне с ней делать, мать Тереза?

ОʼБрайен довольно усмехается, и эта ухмылка не нравится Фарджу.

Глава 19.

Держит в руках. Маленькое теплое тело. Крик разносится, бьет по ушам без остановки. В голове полный кавардак, а желание вот-вот станет осуществимым, вновь порвутся струны чертовой души человека, который с каждым сделанным шагом чернеет и гниет изнутри, и отныне будет распространять свои грехи, как заразу, порабощая всё вокруг себя. Ведь он — темный. Существо, которому характерен совершаемый грех. Холодные пальцы в ледяном поту, ладони сжимаю его тело, укутанное в полотенце. И он плачет. И плачет. И плачет. Плачатплачетплачетплачет. Требует к себе внимания. Заткнись, Господи, просто закрой свой поганый рот, мелкий ублюдок. Вот, что она подумала, прежде чем бросить его в воду.

— А! — не понимаю, что это срывается с моих губ, когда мое тело подскакивает на кровати, а безумный взгляд врывается в стену напротив. Быстрое, бешеное дыхание, как у уставшей, умирающей от голода дворовой псины. Мысли грязными ногтями ковыряют старые болячки в сознании, вырывают ему язык, заставляют давиться черной кровью, и привкус непонятной гнили оседает во рту, сухая глотка сжимается, но не от внутреннего дискомфорта, а от моих пальцев, которыми я сдавливаю шею, в попытке лишить себя кислорода.

Что я, черт возьми, делаю?