От нервов у Фарджа потеют ладони. Сейчас слишком многое зависит от него.

Соскальзывает. Падает вниз, спиной на пол, громко вскрикнув от боли. Бьется затылком, тут же сжав голову руками. Сорвалась. Харпер практически смогла забраться наверх, но не удержалась. Она сквозь стоны и слезы поворачивается набок, вновь заставляя себя присесть. Поворачивает голову, красными и мокрыми глазами зло смотрит в сторону окна. Пыльное стекло. Страх, что Оливер может вот-вот вернуться, толкает двигаться. Девушка привстает, покачиваясь из стороны в сторону.

Ей нужно разбить чем-то стекло окна. Оглядывает комнату, на ощупь шагает вперед. Здесь ещё утром стояла кружка. Мэй подходит к матрасу, задевая кружку ногой, и с дрожанием в теле приседает на корточки, слепо хлопая по полу трясущимися руками. Ладонями находит кружку, нервно улыбнувшись, и медленно выпрямляется, чтобы в голову не била боль. Справляется с головокружением, вновь шаркая к стене. Пальцами щупает стену, находя уже «вырытые» отверстия, и зажимает ручку кружки между зубами, начав вновь взбираться наверх. Забывает, как дышать, ведь вновь пальцы от слабости соскальзывают.

… — Он сворачивает на Финчли-роуд, — Дейв говорит громко, зная, что Дилан может плохо слышать, а сам держится на расстоянии, теряясь среди толпы автомобилей, что несутся по дороге.

О’Брайен резко сворачивает, меняя курс. Они с Фарджем оббегали этот город вдоль и поперек. Знают все улочки и повороты, поэтому парень спокойно ориентируется, зная, через какой двор нужно бежать, чтобы держаться ближе к Финчли-роуд. Дилан несется по тихому темному району. В домах давно не горит свет. На площадках никого не встретишь. Только иногда попадаются пьяные компании. Парень первым делом следит за дыханием, за биением сердца, боясь совершить осечку и потерять контроль над организмом. Тогда всё пропало.

— Кэннон Хилл, — Дейв дает указания, постоянно смахивая пот со лба. О’Брайен ругается сквозь зубы, свернув обратно. Есть одна улочка между домами, которая выведет его в другой спальный район. Через него будет удобнее преследовать.

Трясется. Всё её тело дрожит. Но она держится за выступы. Харпер хватается за ручку окна. Громко дышит, собираясь с силами, и второй рукой берет кружку, борясь с тошнотой. Боится выронить свое «оружие», поэтому набирается сил, прежде чем размахнуться. Первый удар не такой сильный. Стекло трещит, но этого недостаточно.

— Что б тебя… — Мэй ругает себя за бессилие, но вновь повторяет удар. Стекло трескается. Ещё удар, сильнее. Один за другим.

И кружка сама разбивается.

Харпер мычит от досады, крепче сжав пальцами ручку остатка от кружки, и размахивается, продолжая бить по стеклу. Кровь. Она чувствует, как ладонь кровоточит, но не думает остановиться. Лишь прикусывает губу, чтобы не стонать от боли. Стекло ломается, трещит, рассыпается, и девушка начинает бить по краям окна. Выбрасывает разбитую кружку, уже пальцами начав ломать остатки стекла по краям. Порезанной ладонью тянется в сторону улицы, ухватившись крепко за подоконник, и подтягивает себя, свое тело. Сжимает веки, нашептывая себе под нос слова помощи, уверяя себя в победе. Пальцами ног опирается, встает выше, уже второй рукой потянувшись, чтобы ухватиться за оконную раму. Громко мычит, ведь по краям окна остались крошки стекла, которые впиваются в кожу. Плевать. Харпер терпит, последним рывком потянув себя на окно. Ноги теряют опору, поэтому девушка пищит, не справляясь с бешеным биением сердца, что давлением сдавливает глотку. Пищит от страха, когда тянет себя дальше, практически переваливаясь через оконную раму на погибшую серую мокрую траву. Ползет вперед, ноги перетаскивая через окно. Стекла царапают кожу. Девушка переворачивается на спину, поддерживая себя руками, и смотрит на небольшое окошко, через которое всё-таки смогла пролезть, и не верит. Не верит, что у неё получилось. Да, она чувствует, как кусочки стекла изводят её под кожей, но это неважно. Она, мать его, выбралась.

Харпер не тянет время. Она прислушивается к тишине вокруг, убеждаясь, что Оливер ещё не вернулся, и заставляет себя встать на ноги. Морозный воздух врывается в организм сквозь рот и ноздри, помогая проветрить сознание. Мэй начинает мыслить активнее. Она оглядывает задний двор ненавистного ей дома, и делает твердый шаг к террасе, тут же свалившись от боли в бедре. Кровь медленно стекает из раны. Девушка мычит, сжимая пальцами грязную траву, но встает вновь, хромая к двери, что ведет в дом.

Лили. Где Лили?

Дверь заперта. Но это не останавливает. Харпер берет железную лейку, обросшую чем-то зеленным, и размахивается, ударив по прозрачному стеклу. Бьется — и девушка просовывает руку сквозь отверстие, сжав ручку с другой стороны. Ищет щеколду, открывает, резко выдернув руку, отчего режет себе кожу на запястье. Неважно. Плевать. Мэй хромает в дом, не жалея голосовых связок:

— Лили?! — кричит, прислушиваясь, но ответ не следует, поэтому Харпер торопится к гостиной. Она изучает весь первый этаж, заглядывает даже в шкафы. Кто знает, где он держит её? Нет. Роуз нет на первом этаже.

К лестнице. Мэй берется за перила, помогая себе подниматься. Её бросает то в жар, то в холод. Холодный пот не стирает с лица. Выходит на второй этаж, оглядываясь. Темно. Тихо. И эта тишина пугает. Мэй хромает по коридору, толкая каждую дверь. Постоянно с ужасом оглядывается, ведь её преследует мнимое ощущение, что кто-то идет за ней, кто-то смотрит ей в спину, кто-то видит её. Девушка понимает, что не может сдержать эмоции, поэтому начинает поддаваться нервам и вытирать горячие, обжигающие щеки слезы. Не может справиться с желанием подавить себя. Всё выходит наружу: страх, ужас, напряжение, злость, напряжение, боль. Слишком много всего изливается наружу в виде слез.

И испуг. Ведь, какую бы дверь не открыла, Лили нигде нет. Но Мэй не может уйти отсюда. Она должна быть здесь, если конечно Оливер не успел избавиться от Роуз…

Нет! Не думай!

Переступает порог комнаты Мии, полностью лишая себя сил. Открывает шкафы, заглядывает под кровать, но никого. Её нет.

— Боже, — шмыгает носом, ладонью, вымазанную кровью, трет горячий лоб, морщась. — Боже, — шепчет, начав задыхаться от паники. Что ей делать?

Бредет к окну, кусая ногти, и смотрит на задний двор участка, уже не пытаясь остановить слезы. Её трясет. Харпер не может уйти без Роуз. Она просто…

Прекращает изводить пальцы зубами. Взгляд изучает окружение: темное небо, мглу среди невысоких голых деревьев, чужие дома. И последнее, что девушка замечает, — это сарай. Старый, покосившийся в сторону высокого забора сарай. Моргает, опустив обе руки, и срывается с места, терпя боль в теле. Хватается за стену, пока спешит по коридору, не забывая прислушиваться к тишине. Оливер ещё не вернулся.

Спускается вниз, чуть было не падая на колени, когда нога соскальзывает со ступеньки. Держится, сворачивая обратно к двери, выходящей на террасу, и толкает её, не обращая внимания на сильный ветер. Босыми ногами топает по мертвой траве к сараю, который выглядит зловеще и устрашающе, и чем ближе подбирается, тем сильнее ощущает неприятный кислый запах. Подходит к двери, дергая ручку. Замок. Твою…

Ставит руки на талию, думая. Оглядывается, замечая у самого забора свалку из садовых инструментов, среди которых видит топор. Не долго думает, пока подходит к нему, взяв в руки. Тяжелый, но размахнуться сможет. Возвращается к деревянной двери, скользнув языком по обветренным губам. Набирается сил, поднимая оружие, и бьет по поверхности двери, не прислушиваясь к треску. Повторяет удары в районе замка, чтобы буквально «вырезать» его из двери. Старое строение порушить не составляет труда. Железный замок падает на траву, и девушка опускает оружие, дернув рукой дверь на себя. Что-то с потолка осыпается на макушку, заставляя чихать и кашлять. Мэй заходит внутрь, оглядываясь: хлам. Куча хлама. Непонятные контейнеры и банки с неизвестным содержимым. Девушка медленно шагает, осматривая всё, что видит, и с горечью на языке понимает, что Лили здесь нет. Харпер громко дышит, начав поддаваться панике, и пятится назад, правда тут же её взгляд привлекает небольшое, сделанное из досок строение, напоминающее внешне ящик для строительного материала. Девушка крепче сжимает топор, хмуро разглядывая предмет, и подходит ближе, схватившись за ручку крышки ящика. Тянет вверх. Тяжелая. Бросает топор, обеими руками пытаясь оторвать крышку, и понимает, что от усилий весь организм предательски сдается. Мэй мычит, когда ей удается откинуть крышку ящика.