Весельчак пробормотал что-то оскорбительное и сплюнул, но на него детективу было плевать, он торопился обойти мрачного напарника и поскорее сесть в машину, чтобы избавиться от остатков глухого шёпота в ушах, предрекающего его печальное будущее, ведь Гэвин Рид не умел останавливаться.
Спустя час кропотливой бумажной работы Гэвин аккуратно, словно ссал дома у бывшей, предварительно проникнув туда через окно, вырулил со стоянки и поехал в сторону служебной квартиры, время от времени нервно поглядывая в зеркало заднего вида, подсознательно ожидая увидеть там догоняющего машину на своих двоих с горящими, словно фары, глазами андроида. После недавних событий он не удивился бы, даже если Ричард начал трансформироваться перед ним в огромный грузовик и потребовал подёргать его за ручник. Более того, Гэвин был уверен, что немедленно бы попытался осуществить на этом грузовике «бомжацкую месть» в глушитель. Видит бог всех копов, уж для такого-то дела у него бы точно встал!
За в меру философскими рассуждениями о целесообразности бездуховной, но несущей в себе глубокий смысл ебли с напарником в различных формах детектив Рид доехал до своего покоцанного жилища, но подниматься в квартиру не стал. Глубоким идиотизмом, который требовался для того, чтобы сунуть голову в коридор и проверить, поджидает ли его там маньяк, Гэвин Рид страдал лишь в тех случаях, когда на горизонте маячила грудь больше третьего размера, кофе кончился неделю назад, а из объектов для подрочить под рукой был лишь исторгающий сивушный дух в количествах, не совместимых с жизнью, Андерсон. Поэтому система навигации, которую Гэвин вместе с порядочным куском технической начинки аккуратно выдрал из машины, и предательский телефон были засунуты в нишу под лестницей на первом этаже, где, судя по запаху, ночевал в трезвом виде тот самый бомж, возле которого детектив парковал мотоцикл. Если вдруг хозяин жилища вздумает вернуться и за каким-то лядом пощупать нетвёрдой рукой под седьмой ступенькой неосвещённой лестницы, Рид отбрехается в участке, что вещи отжала банда неуловимых ниндзя с крысой во главе.
Зафиксировав «себя» дома, Гэвин быстро сел в осквернённую собственными руками служебную машину и поехал прочь от здания, не рассусоливая, на случай, если в квартире всё-таки сидит пластиковая подстава и заинтересуется, почему человек не идёт наверх, в объятья своего личного угандошенного девиацией маньяка. Прикрытая крышкой пустая приборная панель укоризненно глядела отключённым дисплеем, под рулём нудно и тревожно мигал диод поломки, а в голове ворочались тяжёлые и усталые мысли о том, что Миллер будет ругаться, но Гэвин клал на него свой длинный и толстый, на оба плеча поочерёдно, посвящая в рыцари и нарекая Сэром Подставой фон Импотентум.
Сумерки окончательно сгустились в непроглядную черноту над Гранд-Рапидсом, дорогая была серо-жёлтого цвета от света фонарей, на окраинах заменявших современную голографическую подсветку, а Гэвин всё бездумно колесил по дороге, ища место, где приткнуться на ночь. Любые мотели и хостелы отметались сразу, стоит его ID или электронному кошельку мелькнуть где-нибудь и девятисотый сделает стойку в нужную сторону. В том, что за попыткой дистанцироваться от насильника последует наказание, Гэвин не сомневался. Как и в том, что андроид сможет провернуть всё тихо, где бы они не находились. Мир с какающими радугой единорогами, где Коннор неуклюже вваливался в окна и двери, остался в Детройте, там же, где прототип, а окончательная версия, уютно расположившаяся у самого бока детектива Рида, без следов взламывала замки и намертво зажимала рот стальной ладонью.
Гэвин помотал головой, прогоняя нахлынувший было страх, и зацепился взглядом за много где мелькавшую ещё полгода назад красную табличку с синим треугольником, гордо блестящую на двери какой-то забегаловки. Детектив быстро выкрутил руль, заезжая на стоянку, торопясь проверить, не ошибся ли он.
«Андроидам вход воспрещён» – сурово гласила нелегальная нынче надпись на двери маленького кафе возле маленькой же зарядной станции для машин. Видимо, заведение принадлежало какому-то зубру, не вымершему ещё, не поступившемуся принципами в пику всем железкам и продажному государству, их поддерживающему.
Хозяин выслушал Гэвина внимательно, сурово нахмурив кустистые брови под сверкающей в свете ламп лысиной, по-свойски хлопнул по плечу и выделил место за домом, откатив собственную машину на общую стоянку в смешные по современным меркам три места, обещав вдобавок сообщить, если в забегаловку сунет нос отмороженный двухметровый тип с полицейским значком и диодом.
От сердца немного отлегло, на узкое и неудобное заднее сиденье Гэвин укладывался с тёплым чувством единения с таким же ненавистником злобных ходячих тостеров, как он сам. Конечно, всех подробностей хозяину кафе он не выдал, даже значок на поясе прикрыл краем куртки, но красноречиво порезанная рожа и выглядывающие из-под рубашки синяки убедили его лучше слов, что проблемы с андроидом у Гэвина большие. Примерно восемнадцать сантиметров в длину, если быть точнее, но и об этом детектив скромно умолчал.
Машина тихонько ворчала мотором, худо-бедно обогревая небольшой салон, крышу подсвечивал мертвенно-белый свет с заправки и сон не шёл. Детектива Рида ела живьём паранойя, заставляя скользить взглядом по окнам машины и приподнимать голову, чтобы оглядеть пустую, не считая машины хозяина, стоянку. Ему казалось, что стоит прикрыть глаза хоть на секунду, следующим, что он увидит, будет лицо Ричарда, неотрывно глядящее на него в окно жуткими, ненастоящими серыми глазами. А потом конец, его вытащат из машины… или трахнут в ней же… или вырубят и уволокут в глухой подвал до конца его дней…
Гэвин прерывисто вздохнул и зажмурился, пытаясь выгнать позорные по своей трусости мысли из головы, прикрыл голову руками, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы. Он – полицейский со стажем, детектив, расследовавший самые кровавые дела и противостоявший мстительным преступникам всех мастей, городской мафии и собственным гормонам, взявших неправильный курс на ходячий кусок пластика, он способен справиться с другим почти таким же куском пластика, чёрт возьми! Куском пластика, который пришёл за ним исключительно в его больном воображении!
В окно машины негромко постучали и Гэвин чуть не скончался на месте от сердечного приступа. Свет вывески над приютившим его кафе падал сверху и сзади, обрамляя печально знакомую аккуратную причёску из синтетических волос, ровный нос и округлую линию челюсти модели «Коннор», но, прежде чем грёбанное предательское сердце, в который раз рвущееся выпрыгнуть из сжатого до жалкого сипа горла, пробило-таки себе путь наружу в последнем суицидальном порыве, андроид улыбнулся тепло и радостно, как никогда не умел Ричард.
Гэвин наконец разглядел карие глаза напротив и серую куртку, которую Коннор, любимый до дрочевого невминоза и лишней ложки сахара в кофе, носил в Детройте в память об униформе Киберлайф. Андроид постоял немного с терпеливо приложенной к стеклу ладонью, затем, видимо, увидев, как резко упал уровень стресса человека, тихо щёлкнул замком двери, легко открывая машину безо всяких приспособлений, как и предполагал в своих параноидальных завихрениях Гэвин.
В салон дохнуло вернувшимся зимним холодом, скрипнуло сиденье под коленом андроида, Коннор сам себя пригласил в убежище отчаявшегося человека, мягко вторгаясь на личную территорию. Переговорщик хренов, грациозный, как БТР, всегда таким останется…
– Коннор… – детектив немного охренел от того, насколько его голос похож на скрип старой кухонной дверцы. – Как ты… чтоб тебя, Коннор… ты как меня нашёл?
– Фаулер сказал, что не пришёл отчёт о вашей интеграции в новый отдел, детектив Рид, – голос андроида, того единственно правильного, что должен был быть в жизни Гэвина, больно сжал сердце, подтолкнул к глазам непрошенные слёзы, – и я приехал узнать, в чём дело. Взял показания, проследил ваш путь…
