С утра в кофейне всегда было много народа, поэтому Харпер пришлось встать в длинную очередь. Терпение не её конёк, но этого стоило подождать. Ей не нужно смотреть в меню или на доску со специальными предложениями. Она всегда заказывала карамельное латте — это стало ее ритуалом, и нигде его не делают лучше, чем здесь.　Поэтому Харпер стояла там, окруженная звуками разговоров, гулом блендеров, кофемашин и звоном кружек и посуды, которые складывали в посудомоечную машину.　Шум ей не мешал. А вот, что действительно раздражало, так это не понятное жжение на языке. Оставалось надеяться, что латте с этим поможет.　

Харпер глубоко вдохнула утешающие запахи кофейных зерен. Она любила это. Любила, как ароматы шоколада, корицы, карамели и мускатного ореха перемешиваются с кофейным. Обычно она соблазнилась бы выпечкой, выставленной в витрине. Но, честно говоря, ей больше всего хотелось съесть целый галлон взбитых сливок.　 Желание, которое она полностью проигнорирует, потому что оно довольно странное.　 Танер и девочки собрались за столиком у окна, это стало их местом. Танер, как обычно, просматривал газету, но Харпер знала, что он в курсе всего, что происходит вокруг.　Наконец, подошла ее очередь, и Харпер улыбнулась баристе.　

— Доброе утро.　

— Доброе. Я заказала ваши обычные напитки, как только увидела… они должны быть уже готовы.　

Демоница часто так делала, поскольку их компания всегда заказывала одно и то же.　

— Спасибо.　

Харпер отдала ей деньги и, положив сдачу в банку для чаевых, направилась к концу стойки. Там, другая бариста выставляла чашки на поднос.　 Эта необычная демоница, Рен, напоминала Харпер одну из кузин… своей яркостью, сумасбродностью и крайней вычурностью.　Она улыбнулась Харпер.　

— Вот ваш заказ. — Она отдала одну из чашек прямо в руки Харпер. — Попробуй это вместо латте.　

Харпер хмыкнула.　

— Что это?　

— Просто взбитое ванильное молоко.　

— Но мне нравится мой латте.　

Харпер устыдилась, что почти захныкала.　

— Знаю, но специи придают вкус жизни… или что-то в этом роде. — Она нахмурилась и добавила: — Я слышала о нападении. Как ты?　 Харпер не удивилась, что все в курсе о случившемся. Слухи у демонов разлетались со скоростью света.　

— В порядке, спасибо. И будет еще лучше, если ты дашь мне мой латте.　

Рен улыбнулась.　

— Что испугалась кружки молока?　

Харпер почувствовала, как уголки ее губ приподнимаются.　

— Знаешь, иногда ты ведешь себя странно.　

Глаза Рен загорелись.　

— Возможно, мы близнецы.　

Харпер рассмеялась.　

— Возможно.　

Свист заставил ее оглянуться через плечо. Девон стояла у тележки с добавками, нетерпеливо теребя часы.　Харпер закатила глаза и вновь обратила свое внимание на Рен.　

— Я попробую твоё чертово молоко.　

Она сделала осторожный глоток. Харпер всегда любила карамель, но пенистая ваниль оказалось очень вкусной.　

Даже лучше, потому что от этого утихло жжение на языке. Все же Харпер слегка разозлилась.　

— Отлично, я возьму это.　

Рен усмехнулась.　

— Всегда, пожалуйста.　

— Да, да.　

Взяв поднос. Харпер направилась к Девон, которая быстро помогла ей добавить сахар, молоко и другие топпинги в напитки.　

— Я позабочусь о подносе, — сказала Девон. — Ты отстояла очередь.　

Довольная этим Харпер повернулась… и едва не врезалась ни в кого иного, как в Карлу.

Черт побери!　

Внутренний демон Харпер зашипел, не желая тратить ни время, ни терпение на женщину, которая их бросила. После смерти Роана, они впервые столкнулись лицом к лицу.　Блеск обиды в ее глазах дал понять, что Карла здесь не для того, чтобы узнать, поправилась ли она после нападения охотников. Ничего удивительного.　Харпер осознала, что болтовня стихла, и все наблюдают за тем, как она себя поведет. Несомненно, Карла придет в восторг от этого. Она же так любит быть в центре внимания… такова жизнь нарцисса.　Часть Харпер жалела этого человека, который настолько эмоционально отстал, что застрял в детстве, где ее собственные желания и потребности важнее других. Из-за зияющей внутри эмоциональной дыры ей требовалось чужое внимание настолько часто,

как наркоману кокаин.　И наркотиком Карлы было сочувствие. Она всегда играла жертву, драма заставляла ее чувствовать себя живой. По существу, она использовала сострадание, которым ее окружали из-за смерти сына.　Возможно, мысленно Харпер должна проявить чувствительность к нынешней ситуации Карлы. В конце концов, женщина переживает утрату.　Но, честно говоря, Харпер не верила, что Карла может испытывать горе, как другие. Она не выглядела способной на создание эмоциональной связи с кем-нибудь.　Ни один из ее сыновей не мог сказать о ней ни одного доброго слова. А любить человека значит ставить его на первое место, но Карла слишком занята собой, чтобы поставить чьи-то желания выше своих.　Танер мгновенно оказался рядом с Харпер.　

«Проблема?»　 «Может быть», ответила Харпер.　

— Я бы не советовала тебе говорить все, что придет на ум, Карла, — сказала Девон.

Ни одна из девушек не любила Карлу, особенно Хлоя, которая настаивала на том, чтобы называть обоих родителей Харпер просто «основными кровными родственниками».　

Плечи Карлы поднимались, пока она глубоко вдыхала. Помимо маленькой фигуры, острого подбородка и темных волос между ними не было никакого сходства.　За такую малость Харпер была благодарна.　

— Я хотела сказать лишь одно.　

Харпер сомневалась, что она будет краткой. Карла любила звук собственного голоса.　

— Роан… он совершил ошибки, — продолжила Харпер. — Он далеко не был идеален. Но он бы никогда не решился вступить в какую-нибудь структуру, чтобы свергнуть Предводителей США. Это даже не имеет смысла… он бы не смог извлечь из этого выгоду.　

— Ладно.　

Карла моргнула.　

— Ладно?　

— Нет ничего, что бы я могла сказать и успокоить тебя. Если ты желаешь верить, что он не был частью группировки, кто я такая, чтобы вмешиваться в это?　

Харпер не собиралась вступать в спор с Карлой, как бы сильно та этого не желала.

— Но ты не согласна со мной, — настаивала Карла.　

— Возможно, он лгал, но я не вижу для этого причин.　

— Но, возможно, это ты лжешь.　

Демон Харпер прорычал.　

— Я?　

— Может быть, ты ревнуешь, что я оставила его, но отдала тебя.　

Не удержавшись, Харпер просто рассмеялась. Но это прозвучало неприятно.　

— О, да, Карла, ты меня поймала, — сказала она сухо. Раздалось хихиканье.　Выражение лица Карлы стало жестким.　

— Тебя совсем не волнует, что ты убила собственного брата?　

Беспокоит ли Харпер, что она оказалась в положении, когда пришлось убить, чтобы не быть убитой? Да. Волнует ли ее, что он мертв? Нет. Роан вступил в сговор против Предводителей Америки.　Хуже всего то, что он хотел убить Нокса. Этого Харпер никогда не простит.　

— Возможно, он тебе не нравился, но я его любила. Я…　

Харпер сделала шаг вперед, вторгаясь в личное пространство Карлы.　

— Ты знаешь, что он сделал, пока я была привязана к столу? Он ножницами надрезал мне мочку уха… утверждая, что когда-то ты то же самое делала с ним.　 — Глаза Карлы сверкнули. Помешанная сука действительно так поступала.　- По его словам это было не единожды. Ты причиняла ему боль и раньше, и после этого. Играй в опустошенную, разваливающуюся мать, если хочешь, Карла, но не жди, что я на это куплюсь.　

Послышалось пыхтение, а затем раздался еще один голос.　

— Ты никогда не могла устоять перед желанием закатить сцену, да, Карла?　

Харпер посмотрела через плечо Карлы и увидела маленькую старушку в цыганском платье. Это была Нора, бабушка одного из Предводителей — Дарио.　Харпер встречалась с ней всего один раз, тогда они узнали о предчувствиях Норы. Говоря конкретно, она знала и чувствовала события, которые скоро произойдут.　Именно благодаря Норе Харпер и Нокс узнали о Четырех Всадниках. Нора не видела лица Роана, но в силу способностей поняла его мотивы.　Она предупредила, что человек, который манипулирует Кроу, был холодным и жаждущим власти, чтобы заполнить пустоту, которая всегда оставляла его неудовлетворённым жизнью.　Нахмурившись, Нора посмотрела на Карлу разочарованно и нетерпеливо, а затем добавила: