— Нужно все подоставать, кровать застелить, съездить на рынок завтра, — начал перечислять вслух дела Стив. — Ты поедешь со мной на рынок?

— А я раньше ездил? — спросил Баки. Стив понимал, что он хочет ухватиться хоть за что-то, как-то влиться в новую для него жизнь, и не знал, как помочь Баки. Он просто подошел, обнимая его со спины, положив голову на плечо.

Баки даже не дернулся, даже как-то расслабился в его руках, чуть-чуть откинувшись на него. Похоже, то, что они нареченные, давало свои плоды, и прикосновения были ему приятны, хотя Баки сначала и не желал, чтобы Стив его касался.

— Баки, тебе не надо быть, как раньше, — Стив вздохнул и коснулся губами его шеи. — Ничего страшного, что ты не помнишь. Делай так, как тебе нравится. Но ты любил ездить на рынок.

— Я не тот человек, которого ты потерял, — Баки аккуратно вывернулся из объятий, и Стив грустно вздохнул. Ему было почти физически больно от того, что он не мог обнимать Баки, касаться его, когда вздумается, но он легко отпустил своего нареченного, понимая, что он еще не готов. — Я — Зимний, одаренный феями цепной пес некроманта. То, что я ушел от него, не значит, что он не захочет узнать, куда я делся и почему. В конечном итоге тебе надоест со мной возиться, потому что ты постоянно будешь сравнивать с тем, кого потерял.

— Не буду, — Стив снова предпринял попытку обнять Баки, прижать к себе, успокоить, хотя тот был совершенно спокоен, но Стиву казалось, что Баки весь напряжен внутри, как перетянутая, готовая вот-вот лопнуть струна. — Просто дай шанс. Мне, себе, нам. Просто шанс на счастье, ведь, потерял ты память, или нет, ты не стал от этого хуже, а то, что ты изменился… Я тоже изменился за эти восемь лет, поэтому мы просто узнаем друг друга заново.

Стив заметил, как Баки помедлил, но все же ушел от объятия, и тяжело сел на лавку.

— А если ничего не получится? — Баки посмотрел на него снизу вверх. — Что, если ты не прав, и мы будем зря пытаться?

Стив видел во всей напряженно-обреченной позе, слышал в голосе все то отчаяние, которое испытывал Баки, и не знал, как убедить его, своего нареченного, самое дорогое, что у него есть, в том, что все будет хорошо. Он просто сел на пол у его ног, беря его руки, и живую, и железную, в свои.

— Ты чувствуешь? — просто спросил он.

— Что? — Баки сжал его ладони против воли, потянулся к нему всем телом, давая Стиву понять, что чувствует, даже если не хочет признаваться себе в этом.

— Притяжение. Тепло, — начал перечислять Стив то, что ощущал сам, хотя слова не могли передать того восторга, который он ощущал, даже просто находясь рядом. — Радость. Желание. Я чувствую тебя, Баки.

Баки прикрыл глаза, сжимая ладони Стива в своих, прислушиваясь к себе, зашептал что-то беззвучно, и Стив засмотрелся на эти яркие губы, которые так любил целовать. И не удержался, потянулся к ним, касаясь своими. Касание вышло почти целомудренным, но Баки все равно удивленно застонал, сильнее сжимая ладони Стива в своих, а потом резко отстранился, шарахнулся от него, широко распахивая глаза. Выпустил руки, и коснулся пальцами живой руки своих губ, словно не веря в то, что только что произошло.

— Что ты сделал? — спросил Баки неверяще глядя на Стива, словно тот что-то всколыхнул в душе, в отобранной памяти.

— Поцеловал тебя, — просто ответил Стив.

— Это было… — Баки отчаянно пытался найти слово, чтобы описать свои ощущения, но не находил.

— Приятно? — решил помочь ему Стив.

— Да, приятно, — согласился Баки снова касаясь своих губ пальцами. — И странно. А можно…

— Еще? — уловил направление мыслей Баки Стив, радуясь тому, что нареченный не шарахается от него. Они были вместе всего лишь второй день, но магия божественного вмешательства в их судьбы делала свое дело. Им было хорошо, тепло, уютно друг с другом, и это ощущалось во всем. В том, что они могли просто молчать, находясь рядом, в том, как тянулись друг к другу, как хотели быть рядом, касаться друг друга. Стив чувствовал, что Баки просто боится, пока еще не верит в то, что действительно они предназначены друг другу, потому что не обожгла его метка при их встрече. Но шаткий мостик уже был перекинут, осталось только не отпугнуть Баки от себя слишком активными действиями.

— Да, — смущенно кивнул Баки, и Стиву было так странно это смущение, ведь Баки всегда все делал первым, никогда ничего не боялся, не стеснялся своих желаний. Стив уверился, что, как только они с Баки более или менее наладят отношения, он пойдет искать фей и попытается вернуть Баки память.

Это не значило, что он не примет такого, нового Баки: стесняющегося, молчаливого, спокойного, отчасти даже меланхоличного, просто хотелось, чтобы он тоже помнил, как хорошо им было вместе, когда переплетены не только тела, но и души.

Стив приподнялся, вставая на колени, и, запустив руку в длинные волосы Баки, нежно притянул его к себе для поцелуя. Такого же целомудренного, просто касание губ, долгое, нежное, от которого все тело наполнялось радостью и тревогой предвкушения. Стив услышал длинный выдох-стон Баки, и почувствовал, как тот, словно вспомнив, как это, как правильно, как действительно хочется, зарылся в короткие волосы Стива и толкнулся языком в сжатые губы. Стив тут же открылся, пустил, позволил, и поцелуй, сначала целомудренный, начинал разгораться медленной нежностью, плавно переплавляющейся в страсть. В штанах становилось тесно, но Стив не собирался торопить Баки. Они целовались и целовались, дыхание обоих участилось и сбилось, Баки ласкал язык и губы Стива, не в силах оторваться, стек с лавки на пол, прижавшись к нему, своему нареченному. Но потом, словно испугавшись чего-то, или самого себя, отпрянул от Стива, резко разрывая поцелуй. Отвел глаза, не зная куда деть руки, которые тянулись обратно к Стиву, и поднялся в молчании.

Стив чувствовал, как неловко и странно чувствует себя Баки, но, в то же время, ему было хорошо.

— Все в порядке, — заверил Стив своего нареченного, но Баки только помотал головой, отходя подальше от него.

— Прости, — все же пробормотал Баки, не зная, куда себя деть.

Стив знал, что Баки тоже чувствует его, с каждым часом все отчетливее, потому что сам Стив ощущал Баки, его нерешительность, неловкость, тревогу и стеснение, но при этом желание, страсть, радость обретения, восторг от ощущения Стива рядом.

— Я же говорю, все в порядке, иди ко мне, — позвал Баки Стив, тоже поднявшись с колен. Ему хотелось обнять, укрыть, защитить своего нареченного от него же самого, развеять его страхи и сомнения. И Баки должен был чувствовать это — не как свои эмоции и желания, не так ярко, но тоже отчетливо, как сейчас Стив отчетливо чувствовал желание самого Баки спрятаться, непонимание своих желаний и желаний Стива, который эхом отражались в нем. Но вместо того, чтобы податься к Стиву, Баки сделал еще шаг от него.

— Я принесу воды, — нашел способ ретироваться он и вышел, даже не спросив, где ведра.

Стиву казалось, что Баки помнит что-то, не события, не чувства, не его, но вот почему-то был уверен, что помнит, где стоят чертовы ведра, что колодец рядом с их домом. Но не помнит, что любил ездить на рынок. Эта мысль пришла потому, что выход из кельи во внутренний двор был очень запутанным, а Баки нашел его без труда.

Оставшись один, Стив пошел подкинул дров в печь и принялся доставать из сундуков убранную туда посуду, да и вообще приводить дом в пригодное для жизни состояние. Тогда, когда Баки пропал, Стив, поняв, что его нареченного больше нет, не смог больше зайти в их общий дом, попросив Мари присмотреть за ним. И Мари делала все, чтобы дом хотя бы казался жилым. Все знали, что Стиву было плохо, но, положа руку на сердце, никто не хотел даже представлять себе, насколько, потому что потерять нареченного, это как разорвать душу надвое и одну половину потерять, оставив в месте разрыва зияющую незаживающую рану. Которая даже со временем не затягивается, только перестает кровить. Сейчас Стиву впервые за восемь лет было не больно, было даже хорошо, хотя Баки был все еще далек, но уже осязаем, уже рядом. Хотеть большего после того, как не было даже надежды — значило гневить богов. Но большего хотелось, очень. Нет, не плотской любви, хотя и плоть требовала утешения, хотелось просто, чтобы Баки был рядом, не отпускать его никуда, даже за водой.