Они шли по хорошо утоптанному тракту, не обращая внимания на спешащих мимо оборачивающихся им вслед всадников. Брок рассказывал, что уже бывал здесь, смеясь, вспоминал подробности того похода, подчинявшихся ему бойцов.
Баки шел, слушали и улыбался, просто радуясь тому, что его человек рядом, что не нужно бояться, что люди снова ополчатся на него, особенно за то, чего он не делал, не будут пытаться убить. Брок защитит его.
Это было странно — до сих пор бояться людей, ведь он уже не был юным несмышленым дракончиком, который тянулся к людям, потому что они были ему интересны. Сейчас, чтобы навредить ему хоть как-то заметно, нужны были бы силы армии целого государства, и то не факт, что получилось бы.
До постоялого двора они добрались довольно быстро. Тот был забит, так как многие еще ехали в город, а здесь было неплохое место, чтобы передохнуть, и всего полдня конного пути до столицы. Перед дверью Баки замялся, не решаясь ее открыть, слыша, что в зале сидит толпа народу. Он посмотрел на Брока, прося его вести дальше.
Крепче сжав ладонь своего дракона, Брок толкнул дверь в полутёмный зал постоялого двора, окинул быстрым взглядом присутствующих, сразу по-звериному оскалившись замершему за ближайшим столиком детине, и повёл Баки к стойке.
— Садись, — светло улыбнулся он, ободряюще сжал плечо своего дракона и повернулся к хозяину, непомерно толстому неприятному мужику с чёрными поросячьими глазками на одутловатом от пьянства лице. — Уважаемый, нам бы лошадей нанять или дилижанс до столицы.
— Откуда вы такие безлошадные? — удивился хозяин, протирая тряпкой видавшие лучшие времена кружки.
— А за поговорить тебе тоже деньги платят или только за сведения? — оскалился Брок, зазвенев серебряной монетой по гладкой столешнице, тут же исчезнувшей под массивной ладонью.
— Якоб как раз собирает пассажиров и вот-вот двинется по тракту на ярмарку, — неприятно улыбнулся, обнажив кривые зубы, хозяин постоялого двора. — Если поторопитесь, успеете его перехватить.
Брок бросил на стойку ещё одну монету и потянул Баки за собой на выход, подальше от этого сброда.
Раньше это место было более приятным, но за те годы, что Баки здесь не бывал, что-то изменилось. Наверное, прежний хозяин умер или продал свое дело. Сейчас это было уже совершенно не важно. Баки внезапно отчетливо понял, что с тех пор, больше пятисот лет назад, когда ему люди оторвали лапу, желая вообще убить, он напрямую общался только с семьями своих людей и ними самими. В остальном у него всегда был посредник, все, что мог выдать человеку Баки, было агрессией, за этим у него не вставало никогда.
Среди людей было не сказать чтобы именно страшно, хотя они Баки определенно пугали, но очень неприятно, и ехать в компании кого-то еще ему не улыбалось.
— Брок, — позвал Баки. — Может, пешком пойдем? К вечеру как раз придем.
Тот даже спрашивать ничего не стал и повёл своего дракона в сторону леса, чтобы идти вдоль тракта, но особенно не бросаться в глаза. Брок чувствовал Баки, ощущал его напряжение, переходящее в какой-то застарелый ужас, засевший так глубоко, что даже то, что сам Баки являлся огромным ящером, способным одним движением хвоста разметать весь постоялый двор по брёвнышкам, не помогало ему утихнуть. Где-то в голове крутилось воспоминание, одно из первых у того воплощения, чьего лица и вспомнить не получалось, хоть он и был Броком. Но ухватить за хвост, размотать нить событий не выходило. Он лишь знал — Баки боится людей и не без оснований.
— Всё будет так, как пожелаешь, — притянув Баки к себе, серьёзно сказал Брок. — Я уберегу тебя от всего.
Грозный и страшный дракон, Баки в человеческом облике чувствовал себя неуютно и совершенно беззащитно, хотя был и воином, и магом. Мог быть. Он мог за себя постоять, но вот общаться с людьми так нормально и не научился, поэтому и дергался.
— Давай пешком, — вздохнул Баки. — Я… боюсь, когда много людей. Глупо, наверное, большой дракон, а боится маленьких людей. Но они меня чуть не убили, когда я был молод, и я перестал приходить к людям. Нужно было, наверное, но как вышло.
Брок нахмурился, чесанул затылок. Вот чего больше всего он не хотел для Баки — это вот такого вот ощущения беспомощности, страха снова оказаться у черты. Воспоминания совсем не помогали. Остальные воплощения будто бы и не знали ничего обо всём этом, кроме того, первого, упорно молчавшего.
— Давай тогда вообще не пойдём, или я сам встречусь со Стивом.
— Пойдем, — возразил Баки. — Один ты Стива не найдешь, а я не хочу сидеть в лесу, насиделся, пока тебя искал. Придем к вечеру, пыльные, конечно, но у меня есть одежда еще. Мы придем поздним вечером, народу будет совсем немного.
Баки не хотел из-за своих страхов лишать Брока общества людей, раз он нуждался в обществе. А он сможет потерпеть, если к нему не будут лезть.
Ничего не ответив, Брок только покачал головой и повёл Баки вперёд. У них обоих был приличный багаж неприятных воспоминаний, который приходилось тянуть изо дня в день, уступая и идя на компромиссы, лишь бы дорогому тебе существу было хорошо. И Брок, по всей видимости, не справлялся.
— Бак, если совсем невмоготу станет, говори, и уйдём, ну его, это наёмничество, если тебе так хуёво. Займусь, не знаю, клинописью или ещё чем.
— А ты разве ничего не боишься? — спросил Баки, чтобы хоть как-то объяснить, что хоть ему и страшно, но это не значит, что он не может находиться среди людей. Тем более, раз он не один, Брок с ним.
— Огня, я боюсь огня, — признался Брок, ступая несколько шагов впереди, повёл плечами, на краткий миг снова почувствовав жаркое голодное дыхание первородного пламени, способного плавить и кости, уничтожившего всё и всех, кто был дорог Броку, почти стерев с лица земли и его самого.
Брок боялся огня, но раз за разом совал руки в костёр, в камин, чтобы пересилить себя, чтобы не закрываться даже от свечного пламени, хоть и не особо преуспел в этом деле.
А ещё Брок боялся драконов.
— Но ты же лежишь перед камином рядом со мной, — Баки сократил расстояние между ними и взял за руку, чуть сжав. — Вот и я не оставлю тебя одного только потому, что мне страшно. Просто не пойду с тобой гулять по городу и на ярмарку. И дом ты себе выберешь сам.
Тогда, давно даже для него самого, когда Баки был молод и только нашел своего человека, он не боялся людей. И вышел к ним, когда его человека, Аирна, не было рядом, и даже не понял, что произошло. В него полетели камни, веревки, крылья запутались в скинутой сверху сети. Люди вокруг кричали, что он убийца, что надо его убить, а он еще не умел говорить с толпой, ему было страшно, он рычал и выдирался из пут, как только мог, обрывал веревки, но сеть не давала взлететь, скрыться от людей, которые настолько осмелели, что пытались нападать на него кто с чем.
Невозможно толпе селян пленить, да вообще как-то повредить, взрослому дракону, но Баки был еще молод, шкура была еще тонка, он еще не умел дышать холодом, чтобы замораживать уже на подходе к нему. Он ревел и вырывался, звал Аирна, даже загрыз нескольких подошедших к нему слишком близко.
Аирн пришел, когда люди уже стали рвать Баки на части, втыкать колья в нежное брюхо, рвать перепонки крыльев и даже оторвали левую переднюю лапу. Аирн пришел не один. Где он взял этого мага, Стива, который и разогнал селян, обезумевших от жажды расправы, Баки так и не понял.
Они вдвоем утащили Баки, полубезумного от страха и боли, и Стив телепортировал их в пещеру. Только благодаря Стиву Баки удалось вылечить, и он же сделал ему алмазную лапу.
После этого случая Баки не появлялся среди людей, пока Аирн не умер, и не пришло время найти ребенка, который будет с ним дальше идти по жизни. Найти реинкарнацию своего человека.
Дальше они шли молча, рука об руку, иногда сталкиваясь плечами. Броку говорить не хотелось, он в голове перебирал бусины-воспоминания своих прошлых жизней, не особенно заботясь тем, что же будет с ним дальше. Баки был рядом, а остальное — лишь частности.
