Трудно, невыносимо трудно.

Было во всем что-то необъяснимое, инфернальное. Словно чьи-то могучие руки тянули его назад. А какие-то, наоборот, вперед. Вроде бы он старался, вроде бы все делал правильно, в том направлении, в каком нужно, но вдруг в недоумении останавливался и видел: что-то не то… И сам не хотел себе в этом признаться. Он же старается!

Он порой как бы даже не узнавал себя, и жил в ином, словно бы кем-то выдуманном мире, играл написанную для него кем-то роль и все чаще и чаще ощущал полную беспомощность. И страх. Дикий, необузданный страх вдруг возникал. Раньше думал, что достижение столь гигантской вершины даст ему ощущение небывалой, ни с чем не сравнимой свободы и легкости. Увы. Ровно наоборот. С удивлением ощущал он, что никогда не был так несвободен, как теперь. А он-то считал, что не вполне свободен был тогда! Походы с ребятами, деревенские драки, соревнования, потом путешествия по стране зайцем в железнодорожных вагонах (в них и на них). Отчаянные, непредсказуемые поступки! А ничего. Выжил! Вступил в партию, пошел быстро по партийной линии, сделал карьеру по тем временам головокружительную. А свободы стало, наоборот, меньше. Ну, это еще можно было понять. Он же не добился по-настоящему высокого поста. Нужно идти дальше. Все будет – там. Он ведь только начал восхождение на вершину – вот там-то и ждет его истинная свобода и возможность максимальной самореализации, ощущение независимости и самости полной. И вот… Скольких противников и врагов перемог! Даже самого главного, коварного, хитрого. И вот…

Таким зависимым, таким несвободным никогда не был. И страха такого не было никогда. Проклятье какое-то. Аж кости трещат. И главное: нету пути назад! Словно на вершине, на пятачке, на ветру, в одиночестве. Ну, еще семья, конечно. А кругом – обрывистые, скользкие склоны. Неверный шаг, и – в пропасть. И все, кроме самых близких своих, враги.

На заседаниях он теперь восседал во главе стола, видел перед собой послушные как будто бы, но ой же какие непростые лица-личины. Что скрывается за каждым из них? Маски, искусственные, напряженные маски, невозможно угадать, что за ними скрывается. Одно ясно: всем что-то надо, все чего-то от него хотят. И многие его ненавидят. Да почти все чужие. Каждый себе на уме! Мало кому есть дело до него и до его дела на самом деле. Ну, и еще отвратительно – лесть. Он стал прямо-таки купаться в лести! Искренность отношений исчезла из его жизни совсем. Кому можно по-настоящему верить? Если не считать семью, то десяток людей, не больше. Да и те просто заинтересованы в нем, в том, чтобы он оставался, потому что лично им это выгодно. Да и есть ли вообще где-то честные люди? Раньше казалось – есть. И много. А теперь кажется наоборот.

Конечно, он держался за старых, проверенных. Верность в дружбе – прежде всего. Однако…

Теперь было не до страны и не до людей. Приходилось думать только о том, чтобы удержаться на этом посту, сохранить свою огромную, казалось бы, а на самом деле иллюзорную власть. Конечно, надо, чтобы страна могучей была, но надо ведь и то, и другое. Он же взял на себя! Теперь надо доводить до конца. С утра до вечера, а то и всю ночь он думал, как. Никто же, кроме него.

Ну, а если вернуться к презентации этой… Дал когда-то согласие, и теперь надо втискиваться в насыщенный график, хотя если по-настоящему, то есть дела поважнее, чем его присутствие там. Хотя и нужно в очередной раз показать уважение к ним. И к самому. Вообще очень неприятно еще и то, что жизнь его в последнее время стала превращаться в сплошное представительство – думать уже некогда, для себя, для своих времени не остается вообще, и ладно бы для себя и своих, а вот для настоящего дела времени все меньше и меньше! Его растаскивают по частям, временами он сам кажется себе большим и сильным животным – лев, что ли, или медведь, – а рядом несметная свора маленьких хищников: гиены, шакалы, клювастые и когтистые птицы. Не говоря уж о мелких надоедливых паразитах. Тяжело.

Да, тяжела ты, шапка Мономаха, верные слова, верные – только теперь он начал осознавать, насколько она действительно тяжела. Зачем власть, ради чего мучительная, немыслимая эта нагрузка? Тяжело, ой как тяжело, дорогие мои россияне. Но я же стараюсь, стараюсь…

Правда, такое «упадочническое» настроение посещало его лишь в минуты крайней усталости…

Зал Киноцентра между тем заполнялся. И кого же тут только не было! Ну вот еще и представители разного ранга администрации, то есть новой номенклатуры, и директора всевозможных СП, то есть совместных с иностранцами предприятий и контор, а вон и несколько служителей церкви и даже один весьма, весьма благообразный священник – батюшка с большой седой бородой, в длинной черной рясе, с большим золотым крестом на золотой же тяжелой цепи, важный такой… Садились, занимали места в наполовину уже заполненном зале достойные люди, скоро ведь все начнется, скоро, скоро!

Достойные, достойные люди, жизнь чуть ли не каждого заслуживает не только повести какой-нибудь, а прямо скажем: романа! Ну вот один из директоров СП, к примеру…

Воспитанный советской показательной школой, примерный пионер и отличник, потом, естественно, комсомолец по убеждению, а дальше, разумеется, член «Ума, чести и совести нашей эпохи»… Ну, в общем, был он, конечно, пламенным противником частной собственности, свободной торговли и всего, что связано с жутким, враждебным родине капитализмом-вещизмом, а также религии, которая, известно же, «опиум для народа». Вообще считался он стойким идейным борцом – и сам себя таковым считал! – за что и был выдвинут в парторги крупной организации одного из заводов, а потом и, ясное дело, в райком. Умел убеждать людей искренне, руководить ими – идеолог, что называется, милостью Божьей, хотя Бог тут был, как бы это сказать, не при чем, что ли. А потом… Это же надо ведь, как бывает в жизни! Пришло поистине озарение, прямо как будто явление Богородицы отроку Варфоломею – Новый Генсек, перестройка, а потом и вовсе августовские события… Ну, конечно, ну, ясно же, что то, что парторг проповедовал раньше – чепуха, полнейшая глупость и ложь, теперь можно было открыто и смело об этом сказать! Мгновенно «перековался» он! Да, коммунисты на самом деле бессовестно лгали о «светлом будущем страны и народа»! Но теперь с этим – покончено. Пути разошлись! Осознав, он решительно и бескомпромиссно вышел из партии, как только стало окончательно ясно, что дни ее сочтены… Да здравствует капитализм, именно в нем наше светлое будущее на самом деле! Бывший отличник советской школы и здесь стал отличником, примерным, выдающимся человеком, умеющим действовать и убеждать. Он быстренько создал свое СП, тем более что связи кое-какие остались. Трезвость, расчет, бухгалтерия, а не маниловская богадельня «совка» – вот она, наша надежда теперь! Способный человек, очень способный…

Священник же, батюшка почему здесь? Так ведь без представителей Православного Храма Божия не обходится теперь ни одно мало-мальски солидное мероприятие, ясно же! Скептически, правда, настроен отец, надо думать, уж больно как-то быстро переменилось отношение властей земных к власти Небесной, ну да ведь и отказать в благословении чадам Божьим нельзя, а потому что ж. Его пригласили, он и пришел. Нельзя же отказывать чадам Божьим, коли настойчиво просят. Разумеется, мы можем только фантазировать о том, что думал достойный этот служитель по поводу тех людей, что вчера церковь в грош не ставили, разве что беззастенчиво грабили при каждом удобном случае, а теперь вот благословения просят… Ну да ладно, ладно, все равно ведь все под Богом ходим, на Страшном Суде во всем разберутся… Вот он и пришел на презентацию какой-то газеты.

Впрочем, да, послушайте, что же это мы все о мужчинах и о мужчинах? Тут ведь – сказано уже! – в немалом количестве и представительницы наипрекраснейшего из полов, супруги и дочери, а еще и специально, как тоже сказано, приглашенные финалистки Конкурса Красоты, этого очаровательнейшего из действ, пришедшего к нам вместе с демократией и свободой. Посмотрите, какие лица, какие формы! Ах, ну это же просто цветы человечества, целуем ручки, пардон-мерси, не хотите ли выпить водочки или еще чего, ай бег ю май пардон, позвольте вас проводить к вашему, так сказать плейсу в зале, ах, какое очаровательное у вас фейсо, какие шикарные золотистые хаес, какие соблазнительные длинные лэги оф ю…