— У-у, мерзавец! — не выдержала Лейна. — Да если бы они все перетравились, ты бы и глазом не моргнул!

— Зачем говорить такие страшные вещи, представительница клана Тессии? Разве Питне Фор знал, зачем азари покупают этот газ? Разве он спрашивал? Его попросили — он доставил. Может, уважаемые «сестры» хотели исследовать этот опасный газ и перерабатывать в вещество, безопасное, как слеза невинной девы? Кто же знал, что они решат дышать прямо этим газом? Питне не задает лишних вопросов покупателям, но зачем говорить, что Питне мерзавец?

Если бы не Самара, которая медитировала за перегородкой, Анайя не утерпела бы, рассказала в нецензурных выражениях — зачем. Но в присутствии юстициара сдержалась.

— А по документам провели газ как пестицид?

— Увы-увы. — Питне Фор сложил ручки на круглом животе. — Дакни был очень бережлив, очень. Он захотел оформить товар как пестицид, чтобы не оплачивать ввоз опасного вещества. Я отговаривал его, да, отговаривал, но бедный Дакни был такой бережливый и такой упрямый…

Анайя подозревала, что Питне всецело одобрял такой способ экономии, но доказать это уже не представлялось возможным. Да и все документы оформлял Дакни Кур. Питне выходил сухим из воды, ловкий мерзавец…

— Подписывайте протокол и свободны, — устало сказала она и достала предпоследнюю сигарету из пачки.

— Я могу улететь? — обрадовался Питне.

— Еще нет. И даже не вздумайте спорить.

Питне посмотрел на нее и решил не рисковать.

— Значит, все складывается, — сказала Лейна, когда волус скрылся за дверью. — Дакни и Питне продали «Затмению» ядовитый газ, «сестры» обозлились и пристрелили Дакни, а Питне перепугался и решил сбежать, но мы не дали.

— Вот только ни одной из наемниц «Затмения» не было возле аллеи во время убийства, если никто не поменял записи с камер.

— Зато была та азари… но она была не в форме, а ты говорила, что «сестры» ценят свою форму.

— И заслуживают ее после первого убийства, — медленно проговорила Анайя.

Все сходилось. Убить подставившего группировку торговца, да еще так демонстративно, жестоко, чтобы заслужить право называться «сестрой» — это было очень в духе «Затмения». А волус был не из опасных противников, как раз подходил, чтобы проверить серьезность намерений кандидатки…

— А я понимаю «сестер», — вдруг сказала Лейна. — Эта парочка, Дакни и Питне — те еще уроды. Может, кто-то из наемниц умер! Да и вообще… может, Питне нам рассказал не про все побочные эффекты, вдруг там что-то страшное…

— Я бо-о-о-ог! — раздался вдруг вопль снаружи.

Анайя с Лейной переглянулись и молча вышли из кабинета.

По площадке ковылял волус, не Питне, судя по цвету скафандра. Перемещался он по сложной траектории, его мотало то влево, то вправо, короткие ножки заплетались.

— Я бог биотики!

— Нет, Анайя, — задумчиво сказала Лейна, — не понимаю я тех, кто выходит за волусов…

— Ну, не выходи, — так же задумчиво откликнулась Анайя.

Самозваный бог биотики добрел до них и врезался в колени детектива, попросту не разглядев препятствия перед собой. Не ожидавшая такого Анайя охнула. Волус задрал голову и посмотрел на нее.

— Ты можешь сделать мне подношения в разумном размере, — сказал он заплетающимся языком и рухнул на спину.

— Шенна, — позвала Анайя, набрав номер дежурной части.

— Шенна сменилась час назад, на связи Нона.

— Нона, это детектив Анайя. Будь добра, подгони к торговому космопорту врачей. У нас тут бог биотики…

— Кто-кто?

— Ягг в пальто! Какой-то волус в неадеквате. Я понятия не имею, чем его откачивать.

— Принято. Что-то еще медикам передать?

— Да кто бы знал. Хотя есть у меня подозрения, чем он траванулся…

Следующие сорок минут Анайя провела за ожиданием «скорой», идентификацией личности пострадавшего (им оказался некий Нифту Кал) и наблюдением за врачами, которые бережно унесли «бога биотики» в машину, на ходу подсоединяя какие-то трубки к его скафандру. Волусов всегда было труднее обследовать и лечить, чем представителей других рас, по понятным причинам. Попробуй осмотри пациента, который в прямом смысле взорвется, если открыть скафандр…

— Повезло ему, — сказала Лейна, когда они с Анайей провожали «скорую» взглядом. — Не до смерти нанюхался этой дряни… Придет в себя.

— Кто, Нифту Кал? — спросили позади.

Анайя резко обернулась.

Шепард стоял прямо под фонарем, и в ярком свете было видно, что он по уши перемазан в крови. Видимо, чужой, потому что шаг навстречу полицейским он сделал, не шатаясь и не кривясь. За его спиной маячила стерва Миранда, которая любовалась видами города, опираясь на парапет у края площадки. Маньяк Мордин стоял рядом с ней и что-то говорил, заложив руки за спину.

— Встретил я этого чудика, — пояснил Шепард, — ну, Нифту Кала. У него, бедняги, все в голове перемешалось. Он чуть героически не самоубился. Хорошо, что добрался до вас…

Анайя смотрела на него и молчала.

— Я все узнал, — ответил он на невысказанный вопрос. — Все будет хорошо.

Вообще-то Анайя никогда не была романтической натурой и не испытывала желания пасть отважному герою на грудь и орошать слезами его броню. Никогда до этого дня.

— Идемте, — сказала она, подавив этот порыв в зародыше. — Давайте уже покончим с этой ситуацией…

— Анайя?.. — подала голос Лейна, но Анайя только отмахнулась — позже.

Потом она видела все, как будто в тумане: и Шепарда, который галантно подал руку Самаре, чтобы та спустилась на пол, и их объяснение, и то, как присягает на верность юстициар. Анайя подавала какие-то реплики и, кажется, вполне уместные, потому что никто не удивлялся, но она не вспомнила бы ни единого собственного слова при всем желании.

Она пришла в себя лишь тогда, когда Шепард положил на ее стол улики против Питне Фора, который занимался контрабандой; Лейна радостно захлопала в ладоши.

— Так вот зачем он крутился здесь. — Анайя вертела в руках датапад. — Увидел убитого партнера и решил бежать, перед этим уничтожив все следы. Сначала куда-то смотался, а потом вернулся, но не смог проникнуть за оцепление. Уверена, он предлагал вам неплохие деньги за эти записи, коммандер.

— Неплохие, — согласился Шепард и выложил второй датапад. На нем была единственная аудиозапись: наемница «Затмения» признавалась в убийстве Дакни Кура. Задав пару вопросов, Анайя убедилась — это была та самая девчонка, которую они с Лейной видели на записях.

— Я ее упустил, — с сожалением сказал Шепард. С искренним, кажется, сожалением, хотя вряд ли Спектру было дело до местных разборок. Но после событий этого вечера Анайя была готова поверить, что ему не все равно.

— Поймаем, — пообещала Анайя. — Вот только суду может не хватить улик…

— Я поручусь за правдивость показаний коммандера Шепарда, — сказала Самара.

Анайя встретилась с ней взглядом.

Конечно, это было не свидетельство безграничного доверия к Шепарду во имя принесенной клятвы. Это был прощальный подарок от юстициара детективу. Анайя знала, чем его заслужила.

— До свидания, детектив, — произнесла Самара. — Я рада, что все закончилось именно так.

«А уж я-то как рада», — могла бы ответить Анайя, но вместо этого просто кивнула.

Они вышли, юстициар и Спектр, воплощение закона и стоящий над законом человек, и в кабинете вдруг стало сразу очень пусто и тихо.

— Что же это, — произнесла Лейна слегка дрожащим голосом. Анайя ждала, что она скажет: «Все закончилось?», — но вместо этого услышала: — Значит, Самара ждала… и если бы Шепард ничего не нашел… а она… а ты…

«Хорошая полицейская будет, — подумала Анайя. — Или даже уже есть».

— Угу. Был приказ.

— Аначка, — вдруг всхлипнула Лейна. — Аначка, как же так…

«Приехали», — подумала Анайя, когда младшая азари вдруг метнулась к ней, обхватила руками и обняла так, что чуть ребра не треснули. Что говорить в такой ситуации, она плохо представляла.

— Ладно тебе. Все ведь живы.

— Когда я наберусь опыта, — неожиданно твердо сказала Лейна, — я…