— Зато я имею все права, — вмешалась Анайя, сверкнув удостоверением. — Лейна, в чем дело?

— Свидетель, детектив Анайя! — при посторонних стажерка всегда обращалась к наставнице по всей форме. — Некто Питне Фор.

*

— Итак, вы обнаружили, что ваш деловой партнер убит, после чего полтора часа бродили по городу…

— Да!

— И в полицию не позвонили.

— У меня наступило помрачение чувств!

Анайя с силой затянулась. Это была уже третья сигарета, и офис на территории космопорта, временно предоставленный в распоряжение детектива, полнился клубами дыма. Но от Питне Фора у Анайи тоже начиналось «помрачение чувств». Он путался в показаниях, перескакивал с пятого на десятое, юлил и выворачивался. Дакни Кур был его другом, нет, не другом, приятелем, нет, деловым партнером… Анайя с интересом ждала вариантов «любовником» и «каким-то незнакомым волусом», но настолько Питне не заврался. Зато мутил воду дальше. Они должны были встретиться здесь, не здесь, не совсем здесь, а неподалеку, это была деловая встреча, нет, не бизнес, а так… Что значит «так»? Ну, неужели вы не понимаете?

Что Анайя понимала, так это то, что свидетель лгал ей в лицо, стремительно превращаясь в главного подозреваемого. А еще он непритворно боялся. Но чего? Того, что полиция докажет его вину? Или последовать за своим другом-приятелем-партнером?

Но предъявить ему пока по большому счету было нечего. Бояться не преступление. Равно как и быть деловым партнером убитого и договариваться о встрече. Оружия при Питне Форе не было. Конечно, он мог избавиться от улики, но Медотсек упоминал дробовик, а волусы редко пользовались дробовиками из-за сильной отдачи. Или у Питне Фора были нестандартные предпочтения? Или он вообще действовал чужими руками?

Догадки и предположения к делу пришить было нельзя. Анайя вздохнула и оперлась руками о стол.

— Ну что же, Питне, если вам нечего больше сказать нам, я не смею вас больше задерживать.

— Давно пора, — в голосе волуса прорезались сварливые нотки. — Вы уже потратили слишком много моего времени. Надеюсь, вы будете расторопнее, когда станете ловить убийцу бедного Дакни Кура, детектив.

— Однако вам не разрешается покинуть планету до окончания расследования.

— Что? — Питне Фор соскочил со стула, и упер короткие ручки в бока. — Это произвол, представительница клана Тессии!

— Ни в коем случае. Идет расследование. Нам в любой момент могут потребоваться ваши показания…

— Я уже дал показания!

— …или обнаружатся новые улики, — продолжала Анайя хладнокровно. — Или свидетели. Кто-то еще, кто наблюдал вашу прогулку…

— Вы подозреваете меня?!

— Вы были деловым партнером Дакни Кура, вы видели его мертвым и не вызвали полицию, вы не можете назвать никого из его врагов, и вы пытаетесь при первой же возможности покинуть Иллиум. Интересная картина получается, а?

Оранжевая лампочка вызова на омни-туле тускло засияла, и Анайя выпрямилась.

— Подумайте о моих словах, Питне, — бросила она и направилась к двери, — и попробуйте еще раз хорошенько напрячь память. Авось что всплывет.

Она зашла в соседний кабинет, где пахло нагретой синтетической обивкой и горячие жирные полосы света резали пол на толстые ломти. По шее от щупалец и ниже тут же побежала струйка пота, проникла под воротник. Анайя брезгливо утерлась предплечьем и приняла звонок.

— Детектив, — раздался в жаркой тишине скрипучий голос Бледной Спирохеты. Хотя она не могла видеть Анайю, та по привычке вытянулась и подняла подбородок.

Ранейя Т’Рин уже достигла возраста матриарха и была легендой полицейского управления Иллиума. Лично Анайя предпочла бы, чтобы Ранейя ушла в легенды окончательно. Не умерла, упаси богиня! Но если бы глава отделения подала в отставку, Анайя на радостях наверняка бы надралась. Слишком много томительных минут она провела, стеклянными глазами глядя в тощее декольте Бледной Спирохеты и выслушивая бесконечные нравоучения.

— Матриарх Ранейя.

— Что там с волусом?

— Убит. Предположительно из дробовика. Результаты экспертизы еще не готовы.

— Отвратительно, — заявила Ранейя. Анайя так и видела, как начальница недовольно жует узкими губами, прежде чем выплюнуть очередное слово. — Сейчас, когда Иллиум готовится к проведению Сорок Второго Галактического Экономического Форума…

Каждое слово, произнесенное с Большой Буквы, било Анайю куда-то в мозг, словно крошечный электрический разряд. Сейчас перед ней не было бледного декольте с выпирающими ключицами, поэтому она уставилась на стену и зацепилась взглядом за лампочку на пульте пожарной сигнализации. И отключилась. Речи начальства она уже могла воспроизводить самостоятельно с любого места. «В то время как космические корабли уважаемых предпринимателей уже подлетают к Нос Астра…»

— …уже подлетают к Нос Астра, наша задача обеспечить максимальную безопасность, что на данный момент…

«…не выполняется в должной степени. Уровень преступности за последние три месяца…»

— …месяца вырос на одну целую три десятых процента, и из Центрального Управления нам ставят на вид…

«…недостаточно ревностное исполнение обязанностей. Убийство в космопорте снизит наши показатели раскрываемости… проклятье, Ранейя, я же не могу просто запихать ошметки волуса под бордюр!.. и бросит тень на наше отделение…»

— …что скажется на всех сотрудниках, и на вас — в первую очередь, детектив. Кстати, Анайя, у тебя уже есть версии произошедшего?

За годы службы в полиции Анайя научилась точно улавливать момент, когда Спирохета прекращала читать мораль и переходила к конкретике. Улавливать — и вовремя включаться в разговор, как робот со сработавшим таймером.

— Фактов пока немного, Ранейя. На убийство с целью ограбления не похоже — ничего не взяли, а у него омни-тул дорогой. Возможно, дело в бизнесе. Есть свидетель, работаем с ним.

— Кто такой?

— Деловой партнер. Вместе возили на Иллиум медикаменты и прочую химию.

— Так может, это он? Делиться прибылями не захотелось?

— Может. Но пока доказательств нет. Он чем-то очень сильно напуган, этот Питне Фор.

— Питне Фор, Питне Фор, — протянула Ранейя, и Анайя притихла. Память начальницы давно стала в отделении притчей во языцех. — Питне Фор и химия… Нет, не помню. Что намерены делать, детектив?

— Изучу содержимое омни-тула убитого. Вдруг появятся зацепки. А там Медотсек должен подогнать результаты экспертизы, может, они что-то прояснят.

— Хорошо. Действуйте. И придержите этого самого Питне Фора. Если что, ссылайтесь на меня.

— Хорошо, Ранейя.

Спирохета отключилась. Анайя протерла лицо, брезгливо посмотрела на влажную ладонь и мазнула ей по брюкам. Хорошо еще, что Раэлю всегда было плевать, пользуется жена косметикой или нет, а то попробуй прожить с макияжем в такой духоте и к вечеру не превратиться в пугало…

Питне Фор никуда не ушел и ждал Анайю в кабинете. Волусам трудно сгорбиться в своих круглых скафандрах, но Питне именно сгорбился, сжался и как-то поник.

— У меня есть… версия, детектив.

— Ну так поделитесь, — сказала Анайя и махнула Лейне, которая сосредоточенно набивала что-то на клавиатуре. — Принеси воды, мы же тут скоро загнемся все от жажды.

Когда Лейна скрылась за дверью, Анайя снова повернулась к Питне.

— Ну?

— У моего друга были проблемы с «Затмением». Возможно… возможно, они разозлились на него достаточно сильно, чтобы убить.

— Так. — Анайя достала четвертую сигарету. — Что за проблемы?

«Затмение» Анайя не любила. Конечно, она не любила вообще никакие группировки наемников, которые следовало бы называть организованными бандформированиями. Но «Затмение» почти целиком состояло из азари и вызывало у Анайи, помимо неприязни, еще и стыд. Хотелось уподобиться Спирохете и причитать о нравах современной молодежи. Конечно, в молодости азари стоит перебеситься и поискать приключений на задницу. Но можно отплясывать в клубе, можно пойти в стажеры, как Лейна, а можно, провались оно все, бегать с оружием и стрелять во всех, кто косо посмотрит! Драли таких мало в детстве, вот и выросли… ягодки.