— Я не знаю точно. Я не водил дел с «Затмением».

— Вы же с Дакни Куром были партнерами. Откуда у него секреты от вас?

— Мы были деловыми партнерами, а не супругами, детектив! И я, и Дакни иногда проворачивали сделки сами по себе и не считали это зазорным. Я не вел дел с «Затмением». Не знаю уж, что он им продал и что их так разозлило.

— Но догадки у вас есть?

— Я не знаю, детектив… Может, Дакни связался с торговлей оружием, может, с боеприпасами. А может, и с наркотиками. Бедный, глупый Дакни Кур…

Питне Фор смотрел Анайе в лицо и старательно и искренне сопел. Анайя поняла: проторчит тут хоть до конца дня, но не скажет ничего больше. Спасибо хоть за наводку на «Затмение».

— Спасибо, Питне, — повторила она вслух. — Вы нам очень помогли.

— Я могу улететь с планеты?

— Боюсь, что нет.

— Детектив, — в невыразительном голосе волуса послышались надрывные нотки, — я в опасности, пока я здесь. «Затмение» убили Дакни, они убьют и меня…

— Но ведь вы же сами сказали, что не имели к их сделке никакого отношения. Или все-таки у «Затмения» зуб и на вас?

— Ах, детектив… — Питне Фор вздохнул. — Разве бандиты из «Затмения» будут разбираться, если они злы? Не стало Дакни Кура, но остался его партнер Питне Фор. Быть может, бац — и не останется и несчастного Питне Фора… Ах, какое же это опасное место — Нос Астра…

Он спрыгнул со слишком высокого для себя стула и побрел к двери, тяжело переступая на коротких ножках.

*

— Дария, может ли пестицид стоить полмиллиона за десять баллонов?

— Может. — Дария, химик-аграрий, а заодно давняя приятельница Анайи ничуть не удивилась звонку. Привыкла за годы знакомства. — Если баллоны размером с прогулочную яхту каждый. Или на дне насыпан нулевой элемент. Или…

— Я про реальные сценарии.

— Ну, если мы говорим про среднестатистический, ничем не примечательный пестицид, то никто за него миллионы платить не будет, конечно. А что? Предлагают купить?

— Предлагают продать, — проворчала Анайя и повела затекшими плечами.

Она просидела за столом битых три часа, пока копалась в документах Дакни Кура. Причем полчаса из них пришлось потратить на битву с техподдержкой «Элкосс Комбайн», которые с достойным лучшего применения упорством отказывались выдать детективу полный доступ к документам Дакни до оглашения завещания и оповещения всех наследников господина Кура, что Анайю категорически не устраивало. Пришлось договариваться, объясняться и даже грозить карами небесными и земными, пока «комбайнеры» не соизволили выдать ей право на чтение — без права на редактирование и выполнение банковских операций от имени покойника. Переписка, к сожалению, прояснила мало — похоже, Дакни незадолго до смерти почистил почтовый ящик. Оставались банковские документы и разные мелочи.

— Ну, если какой-то псих предлагает тебе миллионы за пестицид, это выгодная сделка, — засмеялась Дария.

— Угу. Озолочусь… Спасибо, Дари.

Оставалось понять, что же пройдоха Дакни Кур продал под видом пестицида. И кому. Имя покупателя в накладной ни о чем не говорило Анайе и наверняка было подставным, если сделка и правда была с подвохом.

Анайя заглянула в пустую кружку на столе. И где, скажите на милость, носило Лейну, которая вышла за водой и не вернулась? Во рту уже образовалась маленькая пустыня, сухой язык шевелился неохотно, как вялый листок.

Лейна, легка на помине, ворвалась в кабинет, как будто за ней гналась банда.

— Анайя, там!..

— Воды принесла?

— Что? Какой воды? Там такое!

— Значит, не принесла, — вздохнула Анайя. Она сейчас отдала бы табельное оружие за полный стакан.

— Да просто там!..

— Да что там? Дакни Кур воскрес? Ранейя на столе танцует?

— Там юстициар!

— Так, — сказала Анайя и потянулась за сигаретами.

— Ее зовут Самара, она сказала, что прибыла сюда по делу!

— Да уж не сомневаюсь, что не развеяться… Еще что-то сказала?

— Ой, Анайя, а у нее глаза такие… как вода, а посмотришь…

— Лейна!

Лейна плюхнулась на стул и подобрала ноги под себя, согнувшись в причудливую загогулину. Анайя никогда не могла понять, как девчонка умудрялась сидеть так подолгу и не испытывать неудобств. У самой Анайи в такой позе за десять минут заболело бы все тело и заныли суставы.

— Давай по порядку, — предложила она.

— Ну, я, значит, сидела в приемной у начальницы космопорта…

— Кофейку, значит, решила выпить, — не выдержала Анайя и щелкнула зажигалкой.

— Что? Да при чем тут кофе?! Туда же сейчас все бегут: и работники, и клиенты, и эти… партнеры деловые. Мы же в доки никого не пускаем, там сейчас такая суматоха, кому-то груз надо получать, кому корабль с техобслуживания забирать! Все орут, все суетятся. Я и решила: может, кто чего видел и проговорится, ну, мало ли, кто мог крутиться у доков.

— Да, — сказала Анайя. — Это ты молодец. Это ты правильно. И что, раскопала что-нибудь?

Лейна от похвалы наставницы расцвела и затараторила еще быстрее.

— Да почти ничего, разве что один саларианец говорил, что видел накануне тут сразу трех «сестер» из «Затмения», они в доки шли, но вечером-то кто угодно тут еще ходить мог, доки не закрытая территория…

«И тут ‘Затмение’, - подумала Анайя. — Что-то слишком часто их все поминают. Какие счеты у них могли быть к пройдошистому волусу, который продает пестицид за бешеные деньги?»

А не «сестрам» ли он этот пестицид продавал?

Догадки, догадки, никаких фактов.

— А тут дверь открылась, — продолжала Лейна, — и зашла она. Ну, юстициар. Высокая такая. Красивая. И глаза…

«Еще не хватало, — вздохнула про себя Анайя. — Моя стажерка готова влюбиться в юстициара. Нет, волнения чувств бывают полезны, но уж больно объект неподходящий…»

— А как ты поняла, что это юстициар? По глазам?

— Зачем? Она сама сказала. И видно было, что не врет. Вряд ли кто-то осмелился бы подделываться под юстициара, верно? И без очереди прошла в кабинет к начальнице.

— Ты подслушала?

— Конечно, — ничуть не смутилась Лейна, умная девочка. — Самара сказала, что ищет преступницу, которая недавно покинула Иллиум из этого космопорта. Ей помогло бежать «Затмение».

Снова «Затмение», будь оно неладно. Не космопорт, а целая «сестринская община»…

— Юстициар за этим и явилась к начальнице космопорта?

— Она сказала, что ей нужно название корабля. Но начальница ничего об этом не знала — ну, или притворилась, что не знала. И тогда Самара решила отправиться в доки, потому что там есть склад «Затмения»…

Анайя присвистнула. Чего-то подобного она ожидала, еще когда Лейна упомянула «сестер», которые бродили по космопорту.

Было бы, конечно, неплохо наведаться на этот склад. Но что бы это дало? Детектив вежливо спросила бы, не знали ли хозяйки некоего Дакни Кура. «Сестры» в голос заверили бы, что никакого Дакни Кура они не видели, не слышали, не знали. Ах, его убили? Какое горе для его родственников, но при чем тут честные азари? Что на складе? Гуманитарная помощь отстающим цивилизациям. Ах, посмотреть? С удовольствием, детектив, но где ваш ордер на обыск? Нету ордера? Тогда просим извинить, но шли бы вы, детектив… в сторону своего участка. Вот и весь разговор.

И не будет никакого ордера, пока у Анайи не будет хотя бы подобия улик…

— И что, эта Самара отправилась в доки? — спросила Анайя, отогнав бесплодные сожаления.

— Собиралась. Я не дождалась, сразу к тебе побежала.

Ну да, ну да, что юстициару какие-то смешные запреты местной полиции. Ей что лента «не пересекать», что праздничная гирлянда. Она сама себе закон и порядок. Но об этом пусть голова болит у «Затмения» и начальницы космопорта. Вряд ли юстициар с красивыми глазами заинтересуется убийством волуса — масштаб не тот…

Завибрировал собственный омни-тул Анайи. Она бросила взгляд на панель вызова — звонил Медотсек.

— Слушаю.

— Могу ли я услышать самого прекрасного детектива нашей современности?