Карина оторвала взгляд от экрана, нагло подмигнув Павлу. Её холодные глаза не выражали ровным счетом никаких эмоций.

Минимальное знакомство с будущими коллегами состоялось и, постучав по перегородке между кабиной и салоном, рукоятью ножа, Александр дал невидимому водителю команду трогаться.

– Люблю холодное оружие, – улыбнулся Зыков, перехватив взгляд Корнышева, – верю ему намного больше, чем огнестрелу. Смотри.

Небрежным движением Александр распахнул полы джинсового пиджака, обнажая целую россыпь металлических предметов, закрепленных на костюме.

Чего там только не было – и короткие ножи-когти. И четырехгранные звездочки. И непонятные, прямоугольные пластины с заточенным краем.

Одно объединяло богатый арсенал холодного оружия – на каждом предмете был выгравирован четкий, православный крест.

– Нежить не любит религию. Любая религия это полноценный, мощнейший эгрегор, вступающий в противоборство с паранормальной активностью. Так что веришь ты в Бога или нет – дело десятое, но любое оружие, попавшее к тебе в руки, отныне освящай в церкви и украшай крестом.

– Хорошо, – усвоил первый урок по экипировке Павел, – а почему именно православие? Другие религии не в чести?

– Еще, в какой чести. Любой сотрудник агентства отталкивается от веры, которая ему по душе. Просто на территории Сибири последователей православного культа намного больше, отчего и эффект сильнее, – майор запахнул джинсовку, покачиваясь в такт перемещениям салона в пространстве, – если что будет непонятно спрашивай, не стесняйся, – милостиво разрешил майор своему стажеру.

Мотор взвыл, вытаскивая машину со скользкого газона на покрытый рытвинами, асфальт стандартного, Братского двора. Людей в салоне изрядно зашатало, когда неуклюжая Газель переваливалась через невысокий бортик.

– Я могу ошибаться, но мне кажется, что вы, Александр Анатольевич, еще совсем недавно занимались далеко не тем, что рыскали по ночам на местах громких убийств. Я имею ввиду, что ваша дневная деятельность должна была отнять все силы, – завязал разговор Павел, когда машина выбралась на просторы улиц, – а вы свежи и бодры.

– Совершенно верно, – улыбнулся Зыков, очевидно радуясь тому, что его личность узнаваема, – все мы днем выполняем совершенно иные функции. Я активист. Плюс тружусь на РЖД. Карина, например, работает в фотоателье, делает сайты на заказ и имеет со своей деятельности неплохие деньги в довесок к ведомственной зарплате. Вы продолжите свой труд участковым… правда, вскоре вас переведут в отдел с более стабильным графиком. Теперь нам нужно, чтобы ваши ночи были свободны…

– То есть, вы вообще не спите? – не мог не удивиться новым перспективам встревоженный Павел. Он твердо оценивал свои силы и прекрасно понимал, что выдержать более трех бессонных ночей подряд лично для него являлось непосильной задачей.

– Поначалу это кажется удивительным. Но наработки советской, военной медицины удивительны. Благодаря определенным медикаментам, которые вам будут выданы несколько позже, ваш организм привыкнет высыпаться и за двадцать минут, – поспешил успокоить его улыбчивый Зыков.

– Да кто вы, во главе с Лавровым, собственно такие? Наше агентство является частью Министерства Государственной Безопасности? Или мы относимся к военной разведке?

– Нет, что ты. МГБ занимается своими специфическими функциями. Мы своими. Дела наши более утончены и пикантны, если так можно выразиться. Начинали нашли конторы свою деятельность совместно, под крылом КГБ, но в девяностые разделились. Нам даже пришлось уклониться в сторону частной деятельности. Лишь в начале двадцать первого века нас вновь легализовали, спустя почти двенадцать лет паранормального беззакония. Для удобства мы так и называемся – агентство паранормальных дел. Или сокращенно АПД. И наши полномочия несколько шире, чем у сотрудника любой государственной службы.

– Насколько? – не мог не поинтересоваться у Александра своей новой юрисдикцией Корнышев

– А настолько, что мы подконтрольны чисто Верховному Главнокомандующему. Любая наша операция в виде отчета ложиться на стол лично ему, – многозначительно поднял палец кверху Зыков, – ну вот, почти приехали, – улыбнулся он, словно кожей прочувствовав, что Газель скорой свернула в нужный, школьный двор.

Саша первым выпрыгнул из автомобиля, раскрыв скрипучие ворота, возникшие на пути, перед фарами Газели. Едва не царапая борта об узкие створки, скорая помощь тяжело ввалилась внутрь, на территорию учебного заведения, стократно отразив блики световых приборов в темных окнах пустого здания.

– Как говориться: «Ни души» – Александр, сопровождавший борт пешком, задумчиво огляделся по сторонам, – это к лучшему. Живые нам только мешать будут.

Взяв из рук Карины небольшой наушник, он передал аналогичное устройство Корнышеву, жестами показав как пользоваться особым передатчиком, работающим по принципу обычной рации, общаться через который можно было… при помощи мыслей.

От недавнего, вальяжного поведения Зыкова не осталось и следа. Оперативник агентства, буквально на глазах из балагура и весельчака превращался в собранного, расчетливого профессионала своего дела.

– Как поддерживать связь, объясню на ходу, – коротко бросил напарнику Зыков, первым направляясь в сторону школы.

Асфальтированную площадку, расчерченную по секторам белыми, истертыми линиями, оставшимися со дня празднования первого сентября, покрывали кучи осенних листьев вперемешку с небольшими ветвями тополей. Мирно светили окнами дома многоэтажек, обступивших школу плотным прямоугольником корпусов.

Но Павлу, почему то чудилось, что размеренная, бытовая жизнь, протекающая в домах, была чужда злачной атмосфере учебного заведения. Даже звуки шумного, вечернего движения автотранспорта неподалеку, словно растворялись в невидимой пелене злачного места.

– Ты тоже это чувствуешь? – Александр внимательно посмотрел на Павла, понимая весь спектр ощущений, испытанный им, – Лавров не ошибся насчет тебя, значит. Работает «чуйка». Побывав в эпицентре Чертового места, ты невольно приобрел ряд свойств и способностей, которые только предстоит раскрыть.

– Только над этим придется потрудиться. Мне и прошлые способности придется восстанавливать в должной мере, – согласился с напарником Корнышев, ожидая дальнейших команд.

Зыков, ничего не говоря, хмуро хмыкнул себе под нос, молча направляясь в сторону главного входа, металлические двери которого, разводами, покрывала свежая ржавчина.

«Крутовато началась практика» – в свою очередь хмыкнул собственным мыслям Павел, поднимаясь вслед за Александром по широкой лестнице главного входа.

Двустворчатые двери оказались запертыми на внутренний замок. Красный индикатор сигнализации мерцал в темноте осенней ночи, явно указывая, что учебное заведение находиться под охраной.

Это никак не помещало Зыкову:

– Карина. Сообщи на пульт охраны о ложном срабатывании. Мы входим.

Внутренний замок двери послушно щелкнул, повинуясь легкому мановению руки оперативника.

– Пароль от пульта охраны 9432. Пульт находиться слева от двери, в будке вахтера, – неожиданно для Корнышева прямо в голове раздался голос Карины, контролирующей ход операции. Голос звучал внутри черепной коробки и канал коммуникации, связывающий сотрудников агентства, явно был более технологичен, чем обычная, беспроводная связь. Канал был телепатическим, хоть и распространялся из небольшого, портативного устройства в ухе.

– Справишься с отключением? – спросил Павла опытный оперативник агентства, а сам направился к лестнице, ведущей на второй этаж, -хоть передатчик может работать и по принципу обычной рации, больше голосовых команд давать не буду. Общаться будем молча. Просто представь, что хотел сказать и мысленно, четко произнеси, сосредоточив внимание на передатчике. По началу будет трудно, но потом пойдет понакатанной, – демонстративно закрыв рот, Зыков гулко произнес в эфире, – Я пойду первым. А ты, отключив сигнализацию, найди кабинет директора, свернув направо на выходе с лестницы. Длинный коридор. Большая дверь в самом конце.