На данный момент, в живых остались только я, Корун, Боткруф и Рубберт. И, откровенно говоря, я не думаю, что этим все ограничится. Мои люди, в других Уделах держат меня в курсе, и я знаю, что, незадолго до смерти Ходрика, тамошнему народу кто-то поведал о нашем заговоре. Эти информаторы, конечно же, думают, что это – грязная ложь. – Вновь печальная улыбка обозначилась на его лице, – Полагаю, от смуты в Готервуде нас спасает только то, что мы расположены слишком далеко от остальных Уделов, чтобы активно обмениваться вестями с соседями. По крайней мере, в это время года.
Ярл Хофорт вновь замолчал и опустил глаза, избегая встречаться взглядом со своим сыном. Рикхард не знал, что и думать. Его отец, человек, который всегда вызывал в сердце сына искреннюю гордость признается теперь в собственной низости и безвольности. Разумом юноша понимал, что Хофорт заслужил смертную казнь за измену монарху, но сердце его не могло просто взять и смириться с этим. Он, как мог, пытался оправдать поступок отца в своих мыслях, отчаянно искал хоть какой-нибудь аргумент в его пользу, но это было бесполезно.
– Кто… –Рикхард хотел задать вопрос, но остальные слова застряли в горле, впрочем, ярл все понял и так.
– Мстит нам? – закончил он за сына, глядя на лоскут голубого неба, видимый в библиотечное окно, – я начинаю верить, что Эатур вернулся.
– Что будет дальше? – юноша и сам не знал, кому адресован был его вопрос, Йоррмиту или Хофорту.
Ответ взял на себя старик. Он промочил пересохшие губы отваром, глубоко вздохнул и повернулся к своему воспитаннику:
– Мы должны спасти тебя, ибо ты ни в чем не виноват.
После этих слов, Йоррмит поднялся из-за стола и подошел к своему тайнику и вытащил нужный кирпич, чем вызвал искреннее удивление ярла, ничего об этом схроне не знающего. Из тайника наставник достал небольшой мешок и поставил его на стол, перед собеседниками.
– Здесь, – сказал он, развязывая узел, – все необходимое: запас трав для отваров и лечебных припарок, золото (держи его под одеждой и никогда не доставай при людях, пусть в кармане у тебя всегда валяется пара монет, перед тем, как тратить их, хорошенько запачкай, ты должен выглядеть бродягой, а не богачом) …
В мешке, также, был небольшой острый серп для сбора трав, лекарский нож, длинная веревка, запас вяленного мяса, медный котелок и несколько ложек, бурдюк для воды и прочие необходимые для путников вещи.
– Мы с ярлом Хофортом постараемся сделать так, чтобы тебя не постигла участь родственников погибши ярлов. Но мы не знаем, каков этот человек, который именует себя Эатуром, поэтому, на всякий случай, тебе, лучше, убраться как можно дальше из Готервуда. Хотя бы, на время.
– А как же отец? Может, этого Эатура устроит заключение? Йоррмит, ты – самый умный человек из всех, кого мне доводилось встречать! Неужели нет никакого выхода?! – Рикхард понимал, что ведет себя, сейчас, не самым достойным образом, но ему было плевать.
– Если есть другой выход для твоего отца, я его не знаю, прости, – говоря это, наставник казался мальчику ещё старше, чем обычно, – но у тебя есть шанс. Реальный шанс, который ни я, ни твой отец не позволим тебе упустить. Ты должен будешь отправиться в путь, как можно скорее.
– Скажи, хотя бы, куда?
– Мы этого не знаем, мальчик мой, и не должны знать. Ты уйдешь завтра на рассвете, один, верхом на муле. Никто не должен знать ни твоего имени, ни того, откуда ты родом. Сегодня у тебя будет время придумать себе новую личность и выбрать, куда ты отправишься. Не оставляй ни малейшей подсказки о том, кем ты станешь и куда пойдешь. Даже нам не говори. Я многому тебя научил и верю, что ты справишься.
Рикхард, не веря собственным ушам, смотрел то на отца, то на наставника. Как быстро все изменилось! Пятнадцатилетнему юноше трудно было совладать со всеми открытиями, обрушившимися на него. Все ярлы – предатели конунга (и его отец в том числе), убившие наследника престола, который был почти ровесником самого Рикхарда, какой-то человек (человек ли?) мстит им, убивая их самих и всю их родню, сам Рикхард в опасности и должен теперь оставить всю свою жизнь позади, убегая от нее так быстро, как только сможет. Он не знал, как ему отреагировать. Страха он пока не чувствовал, слишком велико было потрясение, чтобы уместиться в его сознании так быстро, сейчас, в его сердце просто царила какая-то пустота.
– Сын, – обратился к нему Хофорт, – я понимаю, что не был хорошим отцом, я отдал тебя на воспитание Йоррмиту, совсем не уделяя тебе должного внимания. Но я старался сделать так, чтобы ты был гораздо умнее, чем я сам, и не повторял моих ошибок. Мне очень жаль, что мои поступки поставили твою жизнь под угрозу, и я могу лишь надеяться, что, когда-нибудь, ты простишь меня.
В глазах Хофорта блестели слезы, но он смог сдержать их, опасаясь окончательно утратить уважение своего сына. Йоррмит отвернулся и провел рукой по лицу, вытирая влагу между морщинами. Ярл Хофорт положил руку Рикхарду на плечо, крепко сжал и сказал:
– Мы оставим тебя, чтобы ты смог собраться с мыслями и подготовиться.
Он встал, кивнул Йоррмиту, тот закрыл тайник, подошел к Рикхарду и также подбадривающе сжал плечо, еще хранившее тепло руки Хофорта, после чего вышел вслед за своим ярлом, оставив ученика в библиотеке думать над своей новой жизнью.
Поддаваясь какому-то внезапному импульсу, Рикхард сразу принялся за дело. Как только ярл и учитель вышли из библиотеки, он открыл ящик, в котором Йоррмит держал свои обычные карты. Звездная карта, конечно, – большая ценность, но на ней не увидишь ни дорог, ни государств.
Разложив карты на столе, юноша восхищенно вздохнул. Он видел их не раз. Но, теперь, он смотрел на изображение этих земель не как ученик, занимающийся изучением географии, но как путник, выбирающий себе маршрут. На какое-то время, он даже забыл обо всех горестях, пришедших к нему в дом и заставивших его сейчас выбирать, куда отправиться, возможно, навсегда оставив за спиной стены Готервуда. Весь мир был открыт ему! Захоти он отправиться хоть в Достир, никто не станет ему препятствовать! Но как выбрать, куда податься?
Сначала нужно выбрать направление. С этим все просто: на юг, как можно дальше на юг. Рикхард, хоть и был уроженцем Севера, никогда не любил холод. Но Готервуд находится на отшибе. И, во всей округе, в это время года, лишь несколько трактов, которые считаются относительно безопасными. Но ни один не из них не ведет прямо на юг. После нескольких минут раздумий, юноша пришел к выводу, что идти придется в сторону Тарифта (в Стокфи он идти не хотел, поэтому, решил сделать небольшой крюк), однако, в сам город, пожалуй, лучше не соваться. Хорошо, дальше – в Бондус, а там видно будет.
Рикхард постарался как можно лучше запомнить все, что было изображено на картах. Он не мог их взять с собой – слишком уж старая бумага, настолько старая, что в дорожном мешке, от карт остались бы одни клочки. Убедившись в том, что самое главное он помнит, юноша вернул карты на место, положив их точно так, словно к ним и не прикасались. Йоррмит предупредил о том, что нужно соблюдать осторожность, а Рикхард имел привычку прислушиваться к советам старика.
Когда все было возвращено на свои места, он посмотрел в окно и ужаснулся. Солнце уже сошло с зенита. Он потратил несколько часов на карты, а ведь ему нужно было еще сочинить себе новое имя и историю.
Это оказалось еще сложнее. В дороге, он может изменить свой маршрут, повернуть не туда, куда планировал с самого начала. А вот с именем и личностью так не выйдет. Конечно, он не раз слыхивал о людях, путешествующих под бесчисленным множеством имен, но не представлял, как можно самому не запутаться в той пучине лжи, что будет преследовать такого человека до конца его дней. Так кем ему быть?
Рикхард, хромая уже гораздо меньше, чем осенью, подошел к окну и оперся руками в подоконник. Перед ним, во всей красе предстал его родной город. Ему никогда не доводилось бывать в других Уделах, поэтому, Готервуд ему казался довольно красивым городом. В целом, его родина, и впрямь, была местом живописным. Особенно, если взирать на него из замка, выстроенного на высоком холме. Почти сотня приземистых зданий расположилась в нескольких лигах от величественно возвышающейся горы Датт, на вершине которой стоял, обдуваемый холодными ветрами, храм Куддарата, куда каждый новый ярл Готервуда в одиночестве поднимался пешком, дабы получить благословение покровителя справедливых правителей. Двускатные крыши укрыты снегом, играющим блеском отраженных лучей зимнего солнца. Юноша наслаждался открывшимся ему видом, но не испытывал грусти, зная, что, уже завтра его тут не будет. Да, его родной город красив, но впереди его ждали другие, сказочно прекрасные пейзажи. С этой единственной светлой мыслью он вернулся к поиску своего нового "Я".
