Хоть это и было логичным, юноша, все равно, удивился, когда отметил, что духи говорят по-разному. Голос Ун (если так можно назвать шелест листьев на ветру) был похож на прохладный осенний ветерок, срывающий желтые листья с верхушек деревьев, а голос того, с кем он вел разговор, был подобен грозному горному ветру, бушующему зимой где-то на вершинах гор. Беседа длилась недолго, а, когда она завершилась, Ун повернулся, чтобы уйти и встретился взглядом с юношей. Рикхард уважительно поклонился духу, трудно было понять, о чем подумал в этот момент житель леса, но, немного погодя, он ответил ему легким поклоном и плавно удалился обратно, скорее всего, чтобы вновь принять облик клена.
– Ты зашел гораздо дальше, чем хотел, – произнес Йатт голосом еще более глубоким, чем голос Ун, – но твоей вины в этом нет. Это я привел тебя сюда.
– Но зачем?
– Не так уж часто люди решают пройти по границе, которую мы провели…
– Ун сказал, что это происходит не так уж редко, – перебил Рикхард и тут же ужаснулся собственной бестактности.
Что-то похожее на смех послышалось в голосе Йатт:
– Для Ун и один человек за сотню зим – слишком много. Впрочем, своим поклоном, тебе, полагаю, удалось добиться некоторого расположения, так что, может, его мнение, относительно представителей твоего вида, впредь, не будет столь однозначным… Однако, на чем же я остановился? Ах, да, просьба. Рикхард, сын Хофорта, – юноша напрягся, был уверен, что ни слова не промолвил о своем отце, – я, Сердце леса, который вы именуете Диркутским, привел тебя сюда, дабы попросить об одной услуге, если ты, конечно, дашь свое согласие.
Рикхард взглянул на Йатт, пытаясь понять, где у него может быть лицо, так как тот не открыл своих странных глаз, подобно Ун. Растерявшись, он решил стараться смотреть на весь дуб сразу.
– А что будет, – он кашлянул, прочищая пересохшее горло, – если я согласи не дам?
– Тогда ты проснешься на краю леса, не вспомнив ни обо мне, ни о ком-либо из других духов.
Помолчав секунды две, юноша задал еще один вопрос:
– О какой услуге идет речь?
– Объяснение займет какое-то время, так что, может быть, пройдешь внутрь?
Внезапно, одна из огромных ветвей опустилась, отчего у Рикхарда создалось впечатление, будто великан протянул ему свою гигантскую ладонь, приглашая взглянуть на мир глазами птиц. На самом деле, в каком-то смысле, так и было, ведь Йатт, определенно был не ниже самого высокого великана. Юноша оглянулся на Мула, опасаясь, что животному может не понравится такая нетипичная подвижность гигантских деревьев, но он не успел сказать что-либо по этому поводу, потому что рядом с тем местом, где они стояли, вдруг, за считанные секунды, выросла маленькая яблоня, и на ней, также быстро, развернулись из почек листья и лепестки цветов, которые тут же опали, а на их месте начали формироваться плоды. Рикхард увидел, как в течение двух минут, выросло и начало плодоносить настоящее дерево.
Как только Мул счел блюдо достаточно готовым, он натянул поводья, желая насладиться летней пищей, взявшейся неизвестно откуда холодной зимней ночью. Ситуация в целом, зверя, судя по всему, совершенно не озадачила.
– Здесь ему будет вполне комфортно, – рассудительно заметил Йатт.
Бывший наследник Готервуда согласно кивнул и, своей хромой походкой, приблизился к опустившейся ветви. Несколько неловко взобравшись на нее, он крепко вцепился руками в те ветки, что были поменьше, опасаясь падения с ужасающей высоты, на которой находилась эта ветвь изначально. Но необходимости в подобных предосторожностях не было – дух так бережно поднимал своего гостя, что невозможно было даже представить, что тот может упасть, так что, к тому времени, когда ветвь преодолела половину пути, Рикхард уже ни за что не держался, наслаждаясь видом, который открывается на такой высоте. Он был так сильно поглощён зрелищем, что не сразу заметил, когда движение вверх прекратилось.
Обернувшись, юноша увидел в стволе большое дупло, к которому и подводила ветвь, доставившая его сюда. Осторожно ступая по коре, которая оказалась совсем не скользкой, он пошел в сторону дупла, взобраться в которое ему было не тяжелее, чем пройти в двери, таким большим оно было. Спустя несколько мгновений, он уже был внутри. Здесь было очень тепло и, вопреки ожиданиям, достаточно светло. Источником света, разгонявшего тени внутри дупла, служили древесные грибы, росшие на том, что вполне можно было бы назвать стенами. Место, в котором он оказался, отдаленно напоминало большую комнату без мебели. В центре "комнаты" стояло антропоморфное существо. Сначала, оно походило на человека лишь силуэтом, однако, постепенно, тело его начало обретать детали и, спустя некоторое время, перед юношей оказался молодой мужчина среднего роста. Одет он был в обыкновенную одежду коричневых тонов.
– Нет, это не мой облик, – не оставил без внимания его удивление Йатт, – на самом деле, меня перед тобой нет, ведь, дерево, внутри которого ты находишься – это и есть я. Но, некоторый опыт общения с людьми подсказывает мне, что тебе будет привычнее вести разговаривать с собеседником, которого ты видишь прямо перед собой.
Рикхард, вдруг, понял, что теперь голос звучит не снаружи, а, как бы, внутри его головы.
– Это галлюцинация? Ты внушил мне этот образ?
Дух кивнул, словно это было очевидным и естественным делом, и жестом пригласил юношу сесть на "пол". Рикхард снял куртку, постелил ее, чтоб сидеть было удобнее и устроился на ней, скрестив перед собой ноги. Образ Йатт сел напротив и сказал:
– Я могу поведать тебе обо всем вербально. Или так же, как поведал тебе свою историю вчерашним днем, во время твоего сна. Как бы ты предпочел?
– Я бы предпочел увидеть все своими глазами. Если, – прибавил Рикхард, – я не забуду всего снова.
– Тогда смотри…
И опять ощущения собственного тела стали эфемерными и почти не имеющими никакого значения. Восприятие мира вновь сменило перспективу. Он опять видел воспоминания Йатт, а, вместе с ним, и воспоминания всего Диркутского леса. Правда, на этот раз, все было более подробно и размеренно, что позволяло ему не только беспомощно наблюдать за изменениями в пейзаже, но и улавливать смысл происходящего. Сначала была лишь долина Мукот, бескрайние просторы которой были покрыты травой и одинокими деревьями. Это было так давно, что юноша не дерзил даже предположить, кто населял этот мир в то время. И, уже тогда, наступил момент, в который долине пришлось уступить часть своих владений, ибо маленький желудь нашел себе приют в этой земле. Рикхард понял, что даже сам Йатт не знает, как он оказался тут. Поэтому, дух мог показать лишь свои первые воспоминания, которые берут свое начало с момента появления первых ростков, высвободившихся из объятий земли. Он видел рождение на свет Сердца Диркутского леса, еще почти не осознающего самое себя, не ведающего собственного могущества. Внезапно, века заскользили перед внутренним взором Рикхарда со скоростью ласточки, оседлавшей потоки ветра, и юноше открылась картина, на созерцание которой в реальном времени, ему не хватило бы и сотен жизней. Йатт, в течении нескольких минут показал ему свой рост, длившийся тысячелетия. Невзирая на вьюги и морозы, сменяющиеся теплыми лучами летнего солнца, древо так и оставалось зеленым на протяжении всей своей жизни. Когда размеры его достигли одной пятой нынешних, время замедлилось и Рикхард увидел, как первые дикие духи пришли к Сердцу будущего леса в середине зимы. Сначала их было не более десяти, и пришли они с разных сторон. Духи удивленно взирали на Йатт своими блестящими глазами, постепенно подходя все ближе. Один из пришельцев подошел почти к самому стволу и замер, ибо ощутил, как на его ветвистых рогах зацвели цветы, раскрывающиеся на них лишь в теплое время года. Эти рога и цвет глаз показались знакомыми.
– Это был Ун? – мысленно спросил юноша.
– Да.
– Он старше тебя?
– Да.
Тем временем, остальные, увидев то, что произошло с Ун, тоже приблизились к древу. Время вновь ускорилось и Рикхард увидел прибытие бесчисленного множества самых разных духов, принимающих облик растений. Он видел, как рядом с ними начинали расти новые деревья и, в конце концов, на землях, где, многие тысячелетия спустя, осядут люди, появилась первая роща, из которой вырос весь Диркутский лес. Открыв глаза, он вновь увидел "комнату" внутри дерева, жизнь которого сейчас наблюдал.
