— Миссис Джонс, могу я войти и поговорить с вами и вашем мужем пару минут? — спросила Уинтер вежливо.

Мама Кармен открыла дверь шире, позволяя ей пройти вместе с угрюмой девушкой, неохотно следующей за ней. Уинтер тактично рассказала в присутствие обоих родителей о случившемся на церковном пикнике. Родители Кармен были расстроены, когда Уинтер объяснила, что произошло между молодой парой. Вскоре она ушла, чувствуя, что лучше оставить семью разбираться с Кармен наедине. Она молилась, чтобы им удалось убедить девушку в том, что у Джейка были серьезные проблемы.

Уинтер могла только надеяться, что девушка одумается, прежде чем кто-либо пострадает.

* * *

Уинтер выключила пылесос и вытащила вилку из розетки. Она уже собиралась убрать его обратно в шкаф, когда услышала звонок в дверь. Не задумываясь, она открыла ее, о чем сразу же пожалела.

— Уходи. — Она попыталась захлопнуть дверь перед носом Вайпера, но он рукой поймал дверь, открывая ее шире, и прошагал мимо нее внутрь. Уинтер надоело, что Вайпер считал, будто может запросто врываться в ее дом.

— Ты что, не проверяешь, кто за дверью перед тем как открыть?

— Отныне буду. Убирайся.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Как я и сказала тебе в прошлый раз, нам не о чем разговаривать.

Выражение лица Вайпера стало угрюмым, он уже был зол, а она рассердила его еще больше, отказываясь слушать то, что он собирался сказать.

— О чем ты думала, когда начала конфликтовать с этим сопляком?

— Я думала, что могу спасти Лили от неприятностей.

— Он бы никогда не смог поднять руку на Лили.

— Серьезно? У меня для тебя новость — тот татуированный парень не успел бы добраться до нее вовремя. Джейк собирался ударить ее за то, что она бросила в него подковой, и его не волновало, что она держала ребенка на руках.

— Шейд?

— Это тот байкер, который весь покрыт татуировками?

— Да.

Уинтер пожала плечами.

— В любом случае, это сработало. Я отвезла Кармен домой, поговорила с ее родителями, которые не знали, что их шестнадцатилетняя дочь встречается с отморозком, поднимающим на нее руку. Сейчас это их проблема. Теперь ты уйдешь?

— Ты ошибаешься, если думаешь, что все закончилось. У этого придурка серьезные проблемы. Постарайся избегать его и позволь их семье разобраться с ним.

Уинтер ждала челюсть. Вайпер стоял в ее гостиной, указывая ей и не слушая, как в старые добрые времена. Она отвернулась от него и подошла к телефону, набирая номер офиса шерифа.

— Мэгги, это Уинтер Симмонс. В моем доме посторонний.

Сложив руки на груди, Вайпер приподнял брови.

— Спасибо. — Уинтер положила трубку. — Теперь ты уйдешь?

— Что? Чтобы за мной гнались копы? Нет, спасибо.

Вайпер направился к дивану, чтобы сесть, но остановился. Обернувшись вокруг, он заметил все изменения. Она полностью обновила свой дом: прочная официальная мебель из гостиной была пожертвована на благотворительность, и ее заменил большой мягкий бежевый диван; все цветочные принты исчезли, их заменили нейтральные цвета с оттенками кораллового и бирюзового; деревянные полы были покрыты большим пышным ковром, а белые занавески развевались от вечернего бриза.

Перепланировка в доме позволила ей чем-то занять свою голову и время последние несколько месяцев. Но, что более важно, это позволило стереть все воспоминания о Вайпере в ее доме. Воспоминания о том, как они сидели на ее диване или ужинали за столом, были начисто вырезаны скальпелем с хирургической точностью. Теперь он снова вернулся в ее дом, одетый в сексуальные кожаные брюки и футболку с надписью «Харлей», отпечатывая свое присутствие в ее памяти среди ее новых вещей. Он должен уйти, потому что она не могла себе позволить переделывать все вновь.

— Что, черт побери, ты сделала со своим домом?

— Я сделала небольшой ремонт.

Вайпера не волновала мебель в цветочек, которую, очевидно, выбирала мама Уинтер, но то, что он видел, было полностью противоположным. Все по-домашнему уютные вещи исчезли: все своеобразие, все безделушки, которые она любила собирать — некоторые из них он купил ей сам. Все выглядело так, будто сошло с обложки журнала об интерьере. Кто угодно мог жить здесь, никаких личных фотографий, как она росла с родителями, или даже ее фотографии с ним на банкете по случаю награждения. Тут его озарило. Она удалила все, что причинило ей боль, из своей жизни. Она создала убежище для себя. Вайпер почувствовал, как все сжалось внутри.

— Я, черт побери, это вижу.

Но это было не все, что он видел. Он осознал, что она стояла, одетая в голубые джинсовые шорты, едва прикрывающие ее соблазнительную попку, которую он раньше не замечал, и розовый топ, открывающий подтянутый плоский живот.

— Я могу понять, почему ты выкинула мою фотографию, но почему фотографию Сью?

— Не смей упоминать мою мать. Ты не имеешь права произносить ее имя своими лживыми губами. — Уинтер потеряла контроль. — Убирайся! Сейчас же. — Она подошла к нему и начала толкать к двери. Вайпер не сдвинулся с места, вместо этого взял ее за руки и притянул к себе. Ее гневные крики могли привлечь внимание всех любопытных соседей в районе. Он наклонил голову и поймал ее губы своими, пытаясь заставить замолчать. Это было, будто его молния ударила: ее рот был приоткрыт и сладок на вкус, как жвачка вкуса клубники со сливками, которую она любила жевать. Вайпер всегда контролировал, чтобы никогда не целовать ее открытым ртом, пока они виделись друг с другом, но теперь он дал себе свободу действий, так как сейчас она точно знала, кто он есть. Он беспощадно поглощал ее, пока она не перестала бороться, позволяя ему целовать себя, и безвольно прижалась к его груди.

Уинтер была потрясена тем, что Вайпер целовал ей так, как она фантазировала. Страстно и безудержно его язык исследовал ее рот. Отпустив руки, он обхватил ее подбородок, наклоняя голову так, чтобы углубить поцелуй. Уинтер попыталась отступить и разорвать контакт, но другой рукой он схватил ее под попку, прижимая к своему телу.

Ее обожгло огнем, когда обнаженным животом она прижалась к его члену под кожаными штанами. Он сжал ее задницу сильнее, плотно притягивая к себе. Уинтер простонала ему в рот, чувствуя, как член увеличивается…

— Гм… — Услышав, как кто-то прочистил горло, Уинтер вырвалась из рук Вайпера.

Прежде чем она могла объяснить, шериф сказал:

— Мне поступил сигнал, что посторонний проник в ваш дом.

— Он был готов проникнуть в другое место, — нагло прокомментировал помощник рядом с ним.

— Это было неуместно, — огрызнулась Уинтер. Она и так была достаточно зла на себя и без придурка-помощника, заставляющего ее чувствовать себя еще хуже.

Шериф, нахмурившись, посмотрел на своего помощника.

— Да, это было неуместно, помощник Мур. Извинитесь и подождите в машине, — командный голос шерифа не оставил помощнику выбора, кроме как сделать то, что ему приказали.

Помощник извинился и вышел, не сказав больше ни слова, в то время как Вайпер пристально смотрел на самодовольного ублюдка.

— Извини, Уинтер, Вайпер. Племянник мэра… я застрял с ним, пока не соберу достаточно выговоров, чтобы уволить к чертовой матери. Этот инцидент будет записан в его дело. А теперь вернемся к тому, из-за чего меня вызвали. Что происходит?

— Я сказала Вайперу не входить, но он силой вошел внутрь.

Шериф приподнял брови.

— Это правда, Вайпер?

Тот пожал плечами.

— Да.

— Ты хочешь предъявить обвинение? — Шериф снова повернулся к Уинтер.

— Да, — ответила Уинтер.

— Хорошо. — Он достал свой блокнот из кармана и начал писать. — Естественно, это попадет в газеты. Тебе нужно будет явиться в суд для дачи показаний. Мне придется свидетельствовать, что я вошел и застал вас двоих в интимной ситуации.

Уинтер шокировано приоткрыла рот.

— Это так работает старая добрая мужская солидарность?