Все случилось так, как он хотел. Почти так.

Когда слуга принес приглашение в дом к Пенкорнэ, он улыбнулся.

«Все-таки провинциалка не справилась со своими нервами, наверное, сболтнула своим сестрицам, а те рассказали отцу. Чем это грозит? Скандалом, вызовом на дуэль? Кстати, у Виолетты очень прыткий кузен, и он всегда так сладко поглядывает на девицу, только что не облизывается. Поговаривали, что у этого юнца какие-то особые виды на нее. Дуэль – не худший вариант. Но, скорее всего, меня, «как честного человека», будут склонять к браку».

Эжену припомнился кроткий взгляд Виолетты, ее слабые руки, запах волос и кожи.

«И что теперь – законный брак? Об этом стоит подумать. Девица оказалась не такой ханжой, это стоит вознаграждения. Интересно, сколько дядюшка Пенкорнэ предложит в качестве приданого. В такой ситуации стоило бы нажать на него и потребовать раскошелиться. Провинциальная щепетильность на этот счет смехотворна, этим нужно воспользоваться!»

Виконт собрался поздно. Принял ванну, сменил белье и к вечеру приехал в дом Пенкорнэ. В доме горели все огни. Эжен вдруг подумал, что ему могут указать на дверь. Но его пригласили в дом, в гостиную.

«Похоже, предстоит серьезный разговор».

Войдя в гостиную, Эжен быстро осмотрелся. Не увидев Виолетту, усмехнулся.

«Так, грех раскрылся, сейчас начнутся переговоры о сдаче. Невеста появится в самом конце, в каком-нибудь смешном бабкином наряде, с опущенными глазами, наступит торжество».

Представители семейства Пенкорнэ были торжественны и спокойны, все как один смотрели на виконта так странно, что ему стало не по себе. Обычные при приеме слова «Имею честь засвидетельствовать свое почтение» дались не без труда. Хозяин дома смотрел на виконта поверх его головы, холодно и рассеянно. Выслушав приветствие, трескучим, без интонаций голосом произнес:

– Господин де Колиньи, я действую по поручительству Виолетты. Уполномочен передать вам ее прощальное письмо.

– А что она сама, нездорова? – развязано спросил Эжен, сам чувствуя нелепость и неуместность своего тона.

– Нет, она прекрасно себя чувствует, но ее нет в доме.

– Что же заставило ее покинуть дом в столь позднее время? – тем же шутовским тоном спросил он.

Между тем на сердце становилось непокойно. «Что тут происходит? И почему лица всех этих провинциальных святош так торжественны, хотел бы я знать».

– Виолетта навсегда покинула этот дом, Париж и этот мир.

Сердце Эжена сжалось от страшной мысли.

«Неужели покончила с собой?! На мне бесчисленное множество грехов, но никого я не доводил до такого отчаянного поступка. Нет, она не могла со мной так поступить!»

Он вскинул глаза на Огюста де Пенкорнэ. Тот говорил громко, торжественно, строго глядя виконту в глаза.

– Виолетта нам все рассказала: она сознательно принесла себя в жертву, надеясь спасти вашу душу. В знак благодарности, что вы однажды спасли от смерти мою сестру.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Где Виолетта? – Эжен начал нервничать.

Пенкорнэ продолжал говорить так же твердо и неторопливо.

– Не перебивайте меня, сударь. Виолетта навсегда покинула этот грешный мир, она приняла постриг в одном из монастырей. Она давно уже вела переговоры с настоятельницей втайне от нас. Мы очень виноваты, что не слушали ее, не хотели верить в серьезность ее намерений. Так или иначе, она рассказала нам о своем поступке, мы ее не осуждаем. Более того, мы гордимся нашей Виолеттой и уверены, что теперь у нас перед Богом будет достойнейшая заступница. Вот письмо Виолетты. Не смею вас больше задерживать.

Не чуя под собой ног, виконт учтиво поклонился и спешно покинул дом. В карете он торопливо вскрыл письмо, но было слишком темно. Эжен был готов схватить факел с крыши кареты, но взял себя в руки. Доехав до дома, он откинулся на сиденье и стал вспоминать слова Пенкорнэ. «Он толковал о спасении какой-то дамы. Если хорошенько припомнить, я не раз оказывал услуги женщинам, смотря что подразумевать под этим словом. Но если учесть, что об этом говорила Виолетта…» Эжен нанес несколько капель бальзама на лоб и виски. Привезенное из Дамаска средство не раз выручало в ситуациях, когда надо было быстро привести себя в порядок. Голова прояснялась даже после самой сильной попойки. Он прихватил это лекарство, думая, что оно пригодится для Виолетты. Бальзам подействовал как всегда безотказно.

Эжен припомнил давнюю историю. Однажды он возвращался в Париж из какого-то захолустного городка. Там у него произошла неприятная история: муж застал его в объятьях своей благоверной и потребовал сатисфакции. Дуэль состоялась прямо во дворе хозяйского дома. Муж-рогоносец был убит. И хотя дуэль проходила по всем правилам, он предпочел по-быстрому ретироваться. Да, а где-то на полпути к Парижу он застал обычную в этих местах картину ограбления: несколько бродяг остановили лошадей и требовали денег от насмерть перепуганной женщины. Ему без труда удалось разогнать оборванцев. Вытащив из кустов онемевшего от ужаса кучера, он успокоил даму и помог ей вернуться в экипаж. Там в углу, сжавшись в комочек, сидела маленькая девочка. Виолетта? Нет, не может быть. Подобные истории происходят только в романах, он им никогда не доверял. Возможно, разъяснения есть в письме. Скорей бы добраться до дома!

Дома, не раздеваясь, виконт потребовал зажечь все свечи. Оставшись один, торопливо раскрыл письмо. Оно было написано красивым ровным почерком.

«Сударь, я решила написать вам письмо с тем, чтобы уверить, что не виню вас ни в чем. Я увидела, как вы больны и как страдаете от греха. Вы – жертва времени, нравов, стечения обстоятельств. И все же только в вас, в вас одном я увидела живое сердце. Позвольте вас уверить, что протянула вам руку помощи не в наказание, не в назидание, но как сестра оказывает помощь своему брату. Вы мне ничем не обязаны, простите, если моя жертва кажется вам оскорбительной.

Я и сама знаю, что не обладаю большим умом и духовной силой, поэтому смогла вам дать только то, чем обладала в полной мере: своей чистотой. Мне хотелось бы передать вам свое сочувствие и понимание. Знайте, что я вас никогда не осуждала, но скорбела вместе с вами над греховностью нашего века.

P.S.

Думаю, вам следует знать, что свой поступок я объяснила родным безмерной благодарностью спасшему меня человеку.

Однажды мы с тетушкой возвращались из поездки в монастырь, по дороге на нас напала шайка разбойников. Наша гибель казалась неотвратимой. Но в самую страшную минуту появился отважный человек. Разогнав негодяев, он проводил нас до усадьбы и умчался прочь. Он не назвал своего имени, но я часто вспоминала его благородное, исполненное праведным гневом лицо. С той поры мы с тетушкой ежедневно молились за своего спасителя. При первой же встрече я увидела ваше сходство с тем человеком. Я несколько раз пыталась поговорить с вами о той истории, но всякий раз вы переводили разговор в шутку. Я решила, что ошиблась, приняв вас за своего тогдашнего спасителя. И все же именно эта история заставила по-особому взглянуть на вас. Когда-то благородный человек вступился за незнакомых людей, рискуя жизнью. Считая себя в неоплатном долгу перед ним и не имея возможности отблагодарить, я сочла необходимым оказать такую же бескорыстную помощь нуждающемуся в ней человеку, вам.

Должно быть, мой поступок в ваших глазах выглядит наивным и не имеет оправдания. Что ж, я никогда не рассчитывала на вашу снисходительность.

Все мы в той или иной степени больны, но, верю, не безнадежно испорчены. Знаю, что и в вас есть и честь, и преданность, и верность.

Что бы вы ни решили сделать с вашей жизнью, помните: не вы безраздельный хозяин своей жизни.

Я же за вас всегда буду молиться.

До встречи в нашем общем Отчем доме, будьте готовы к тому, чтобы предстать там в достойном виде. Если Господь захочет, мы с вами еще встретимся. Что-то мне говорит, что наша разлука не будет слишком долгой. Я за вас буду всегда молиться, в моих глазах вы мой супруг.