Грейн отступил в коридор, Корвита Клест, придерживая раненную руку здоровой, вышла прочь. Дверь захлопнулась.

— Фраго, — начала я, — Прокляну! Фраго…

Меч блеснул, отходя в замах, что-то свистнуло, я попыталась отшатнуться и завалилась на бок, а сверху на меня рухнуло что-то огромное и тяжелое, словно срубленная сосна.

Оно еще несколько мгновений дергалось, пока я извивалась под ним, потом сползло в сторону и я узрела над собой пеплову озабоченную физиономию.

— Жива?

— Пепел! Откуда ты взялся?

— В окно влез. Слышал разговор. — Он начал стаскивать с меня тяжелого мертвеца. — Сейчас, потерпи немножко, освобожу тебя.

— Чем ты его? — Даже горгулья не смогла порвать северянскую броню! — Он мертв?

Мертв, и отвечать не надо… По голове, что ли, получил?

Пепел перешагнул труп и опустился на колени, помогая мне сесть. Через его плечо я увидела обтянутую кольчугой спину охранника. Под левой лопаткой, аккуратно пропоров стальные кольца и почти полностью уйдя в плоть, торчал маленький нож.

Не узнать его было невозможно, хоть я видела сейчас только кончик рукоятки.

Маленький нож в форме птичьего пера.

Нож, которым убивают чудовищ.

Или вырезают дудочки из тростника.

Перо Нальфран.

— Аааа… — выдавила я. — Ирис…

Он осторожно посадил меня, привалив к чему-то спиной. Слепое пятно таяло как снег в тумане, нарочито медленно, нехотя. Просветлело лицо, открылось бледным ночным цветком в темной траве. Волосы, черные, с сизым голубиным блеском затенили лоб, упали на плечи… целая чаща, не только рука — взгляд заблудится.

Брови длинные как листья осоки.

Глаза цвета сумерек, очи души моей.

— Ирис!

— Увы, — сказал он. — Увы, моя прекрасная госпожа. С подсказкой не считается. Это я виноват, но другого оружия у меня на было.

Он протянул руку, выдернул из трупа перо Нальфран. Обтер лезвие о подол своей обтерханной рубахи — крови было всего ничего. Легкое движение, каким смахивают пыль — толстая коноплянная веревка у меня на лодыжках лопнула.

— С подсказкой? Ирис, с какой подсказкой?

— Оказалось, не так просто узнать меня в облике смертного, правда, Лессандир? Я думал, задача проще некуда. Я думал, ты узнаешь меня хоть в облике старика, хоть в облике пса, каким бы я не явился. Это же так просто, видеть суть, когда сердце зряче. Правда, прекрасная моя?

Я ничего не могла ответить. Только разевала рот.

Он нагнулся совсем близко, щекой коснулся щеки. Сунул руку мне за спину, нащупывая веревки. Я ткнулась носом ему в волосы. Не узнала! Не узнала…

Веревка лопнула, я обняла сокровище свое, словно охапку сирени, полную росы. Полузабытый сладковатый травяной запах мешался со знакомым запахом дыма, пыли и пота. Так пахло от Пепла.

— Я должен уйти, Лесс. Сейчас.

Отстранился, придерживая меня за плечи.

— Нет, — сказала я. — Нет.

— Таково условие Королевы . Случилось так, что я стал должен ей, и она потребовала, чтобы я отказался от поручительства. Я просил ее отпустить меня вместе с тобой, я ведь на службе у нее, и просто так уйти не мог. Она сказала: хорошо, иди, но с условием — ты примешь смертный облик и будешь носить его, покуда твоя подружка не узнает тебя. Если узнает — сможешь вернуться сам и вернуть ее. Но не вздумай ни прямо, ни косвенно подсказывать ей, иначе договор нарушится, и тебе придется вернуться ни с чем.

— Ирис… я бы узнала! Я бы узнала! Я почти узнала!

— Да, — кивнул он. — Да. Наверное. Но получилось как получилось. Давай, я помогу тебе вылезти отсюда и… мне пора.

Он начал меня поднимать, я в него вцепилась.

— Не уходи!

— Увы, прекрасная госпожа. — Он улыбнулся ободряюще, но глаза были грустными. — Я давал Королеве слово, придется выполнять. Теперь твоя очередь за мной бегать. Поднимайся, а то сейчас сюда толпа нагрянет.

— А… Ирис… Погоди, мне надо остаться. Здесь Каланда. И Мораг.

— Тебя только что собирались убить.

— Теперь нет. Здесь Каланда.

— Ну… хорошо. Делай как знаешь.

— Спасибо тебе, если бы не ты…

— Видишь, оно того стоило. Не вешай нос. — Он отступил, склонив голову — волосы тяжелыми крыльями упали ему на грудь — снова вскинул взгляд. — До встречи.

— Я приду. Я ведь волшебница. Я приду к тебе.

— Моя прекрасная.

Быстро нагнувшись, поцеловал меня в лоб между бровей, затем повернулся и направился к двери. Боже мой, у него была пеплова узкая спина, обтянутая пепловой затасканной рубахой. Босые ноги забрызганы грязью. Только Ирис был выше ростом и черная роскошная грива заметала ему плечи. Но походка…. но наклон головы…

Он задержался на пороге, но не обернулся, только рукой махнул. И будь я проклята, если за дверью не шелестела камышами ночь той стороны , не всплескивала волной река Ольшана, не горели в черном небе нездешние звезды. Ночь раскололась золотистой щелью — и сомкнулась, оставив меня одну.

В комнате царил разгром. Наверное, надо было выйти и попробовать поискать Каланду, но я сидела на краю постели, заваленной рухнувшим балдахином, и тупо смотрела на дверь. Я бы просидела так до утра, и до полудня, и до следующего вечера, но из коридора донеслись быстрые шаги и голоса. Один из них был корвитин:

— …все вверх дном, даже сесть не на что, я бы предложила…

Дверь распахнулась. Темная фигура на пороге вскинула руки, сложила ладони раструбом, развернув его в комнату. Знакомый жест. Я не почувствовала ничего, с вялым интересом разглядывая вошедшую.

Каланда.

Уже не грациозная девушка-охотница, но и не сорокалетняя матрона. Зрелая женщина в расцвете красоты — лет тридцать, не больше. Волосы подобраны под гребень, пара локонов выбилась на лоб. Мужской дорожный костюм лишен украшений и изрядно запылен. Перчатки за поясом, хлыст за голенищем, плащ она уже сняла. Она посмотрела на меня, на труп, снова на меня. В темных глазах отражалось пламя светильника.

— Каланда, — поздоровалась я. — Мы тебя искали. Хорошо, что ты пришла.

— Фьють! — присвистнула у нее над головой принцесса Мораг. — Это же малявка! Откуда ты здесь взялась?

Каланда, хрустя осколками, подошла ко мне. Красивые брови сошлись, над переносицей возникла складочка. Скульптурное лицо. Сильное. Строгое. На ней не было личины — она мало походила на себя прежнюю.