— Омела криворукая, — буркнула я расстроенно.

— Ладно. — Он легонько сжал мне локоть. — Бог с ними, не огорчайся. Ты ж сама сказ а ла — устелим всю площадь цветами.

За королевской четой двигалась свита — Таэ Змеиный Князь, чья простая одежда тол ь ко оттеняла двухцветную черно-белую гриву, рука об руку со своей леди-северянкой, его сын Касаль — копия отца, только помоложе, троица лордов дареной крови — близнецы Арань е ны с пронзительно-алыми шевелюрами и золотой как солнышко Арвель, бренчащий на а р фе, смуглые андаланцы, среди них — строгий грузный Минго Гордо, монах в железном оше й нике и при мече (говорили, он когда-то служил чуть ли не в гвардии самого примаса). Среди анд а ланских дам алело платье госпожи Райнары. Далее пестрой кучей ввалилась во двор амале р ская и пр и езжая знать.

— Да здраствует король! Да здраствует королева!

— Гляди, Ю, гляди! — Наш сосед, рыжеватый парнишка-писарь, затеребил Ютера за р у кав. — Вон мой брат едет. Стел! — заорал писаренок. — Стел! Эй, эй, ура! Ура! Он у меня р ы царь! — писаренок подбоченился, окинув гордым взором слуг, толпящихся на галерее. — Он у меня важный человек. К о ролеву охраняет.

Ю щурился, пытаясь разглядеть внизу каландиного охранника, потом отвернулся и пожал плечами:

— Не вижу. Далеко.

— Эк тебя раздуло, Кадари! — фыркнул стоящий рядом мальчишка с псарни. — Смотри не лопни, чернилами забрызгаешь.

Процессия остановилась. Стел как раз помогал Аме Райне спуститься с седла. К о роль Леогерт уже вел Каланду по коврам, цветам и золотым монетам к ступеням крыльца. М а ленький паж, закусив от старания губу, тащил за Каландой ее кроваво-красный шлейф. Таэ Моран, глядя на это, хмурился. Таэ недолюбливал андаланскую принцессу, хотя вслух свою н е приязнь не высказывал. Сверху было видно, как супруга Таэ теребит его за рукав и что-то втолковывает. Гордец только тряхнул двухцветной гривой и еще выше задрал ястребиный морано в ский нос.

Я смотрела, как Мораны, их люди и их гости входят в распахнутые двери Бронзового Замка, исчезая в свете тысячи огней. Широкая арка входа втягивала в себя яркую ленту св и ты. Почему я не с н и ми?

Я сказала себе — успокойся. Последнюю неделю Каланде было не до тебя, она готов и лась к свадьбе. Не каждый день приходится выходить замуж за короля. Леогерт, конечно, д а леко не юн, ему около пятидесяти, но выглядит он получше многих юношей. Говорят, дар е ная кровь сохраняет молодость многие годы. Он и через десять, и через двадцать лет будет великол е пен.

Тебе, Леста Омела, придется подождать какое-то время, пока Каланда призовет тебя. Сейчас время Леогерта, не торопись. Но почему я не среди тех незамужних девушек, что бр о сали цветы и пшеницу под ноги королевскому коню? Почему меня не позвали в замок? Ла д но, не Каланда, но почему Ама Ра й на не вспомнила обо мне?

— Эх, какой сейчас там пир будет! — мечтательно вздохнул мальчонка-псарь. — Девушки сказывали — полсотни холодных блюд и три десятка горячих. Двадцать видов мяса, двадцать в и дов рыбы, двадцать видов птицы…

— Не считая жареных и пареных змей для Змеиного Князя! — подхватил писаренок, и все захохотали.

— Людям тоже бочки выкатят и угощение поставят, — заявил Ютер. — Семь дней гулять будем, так отец сказал, а он от сэна Мареля слышал.

Внизу суетились. Лошадей увели, и теперь слуги споро скатывали затоптанные ковры, то и дело падая на колени и выколупывая из щелей закатившиеся монетки. Молоденькие д е вушки забегали вперед, чтобы стряхнуть с ковров грязь и цветочные лепестки. Откуда-то сбоку уже волокли доски и устанавливали их на козлы. Двери в погреба были ра с крыты и там тоже су е тились.

Я смотрела на арку входа, где сомкнулись темные, обитые бронзой створки. Я могла бы стоять за креслом Каланды и прислуживать, как уже делала не раз. Я могла бы…

— Держи свою кралю, Ю, а то во двор брякнется! — засмеялся писаренок. — Ишь, з а смотрелась! Что ж новая наша королева тебя с собой не взяла, а, барышня?

— А надоела ей собачка, — Мальчик с псарни приставил руку к пояснице и завилял, из о бражая хвост.

— Пшла, пшла! — запищал писарь и замахнулся на него. — Пшла, блохастая! Не нужна ты мне. У меня теперь та-акой кобел!

Парни заржали. Я молча растолкала их и зашагала прочь.

Ничего. Я подожду. До первого новолуния. Или до второго. Не так долго.

— Леста, ну что ты? Обиделась на дураков? Не слушай их, дураки и есть.

Меня догнал Ютер.

— Ты тоже смеялся.

— Я не смеялся! Правда не смеялся! Я ведь понимаю…

— Малек, — сказала я. — Ничего ты не понимаешь.

— Леста! Хочешь я тебе сегодня ночью роз нарежу? Только для тебя. Слышишь? Тол ь ко для тебя.

— Не хочу.

— А на фейерверк смотреть пойдешь? Я займу место на стене. Весь вечер буду деж у рить. Самое лучшее место.

Я молчала. Ю попытался взять меня за руку, но я его оттолкнула.

— Будут танцы, — голос его сделался совсем плаксивым. — Пойдем, а? Я тебе ленту п о дарю. Пойдем со мной.

— Танцы! — разозлилась я. — Смотри, чтоб с тебя штаны не свалились, кавалер!

Он свесил голову и отступил. Зеваки с галереи уже расходились, кто — накрывать во дворах столы, кто — спешно завершать дела. Целая неделя гульбы впереди, с налету не ос и лить. Нас толкали со всех сторон.

Первое или второе новолуние после свадьбы. На перекрестке семи хожалых троп. В кольце огня… Свадьба уже состоялась, еще немного, и… Кстати, свадьбу Райнара тоже пр и нимала в расчет. Почему, интересно?

«Где это видано, чтоб девка волшевать могла?»

А ведь точно! Левкоя так сказала, да и вообще все знают… Пропасть, Ама Райна. К а ланду, значит, замуж, а меня… для меня короля, значит, не нашлось. Я хмыкнула, Ю тотчас вскинул голову. Глаза как незабудки, а взгляд собачий. И малек он мелкий еще. Вон, опять щ у рится, слепыш щенявый. Но глаза-то как незабудки!