Я был готов к тому, что Брайант арестует меня. Или пристрелит на месте. Но вот к чему я не был готов, так это к тому, что Дейв и Брайант решат встать со мной на одну сторону. «Я думаю,это начало прекрасной дружбы», - сострил потом Холден.
…На этом фоне даже заявление Дейва о том, что он собирался сделать Айрен предложение, как только мы оформим развод, не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Пусть их, он для Айрен хорошая пара, не то что я. А мое место – здесь. С Рэйчел.
Комментарий к Seven for a secret never be told (Рик Декерт)
* - Компьютер с эвристическим анализом способен отклоняться от заранее заданных инструкций и самостоятельно принимать решения, что является неотъемлемой частью искусственного интеллекта
** - Из стихотворения Уильяма Блейка «Ангел»
«Он расправил крылья и улетел,
И потом заалел рассвет».
========== When the green woods laugh with the voice of joy (Вместо послесловия) ==========
When the green woods laugh with the voice of joy,
And the dimpling stream runs laughing by*
(William Blake “Laughing Song”)
Ветер лениво перелистывал странички, бумага темнела, пламя разъедало ее и превращало в пепел.
«Смонтирован ретранслятор поля, испытания на искусственных нейронах образцов NX-4; реакция, син. выс. 45/342. Испытать на NX-5,6. Цель – проследить влияние поля эмпатографа на искусственные нейроны.
Вопросы: эмпатополе есть поле одного эмпатографа? Поле непосредственно участвующего в слиянии (далее - эмпатодонор)? Поле всех эмпатодоноров, участвующих в слиянии? Син.выс. меняется – корелляцию с количеством задействованных эмпатодоноров отследить не удается».
Я хотела узнать, отчего искусственный мозг репликанта закрыт для эмпатического слияния. Я хотела проследить, окажет ли на искусственный мозг воздействие эмпатическое поле, пущенное через ретранслятор. Свойства и природу излучения, полученного из эмпатического поля, пусть изучают физики. Я же всего лишь нейробиолог-практик. Но здесь, на Земле так трудно достать образцы. А лететь на Марс на заводы мне не позволяло здоровье – снова с людьми, эти ужасные перегрузки, постороннее воздействие. За пределами Земли моя болезнь усиливается.
«Доктор Тайрел убит. В экспериментах должен быть сделан перерыв».
«NX-6 отставлены. Последний экземпляр уснул без вмешательства, хотя ресурс у него был еще как мин. На год. Выяснить. Связаться с Г. в департаменте бегущих».
Уснувший самостоятельно NX-6, Нексус последней модификации – неслыханная редкость. Я не могла упустить возможности и через Гаффа связалась с полицией. Обычно они забирают тела отставленных репликантов и утилизируют их у себя, после обязательного анализа костного мозга. Но я была заинтересована в скорейшей доставке Нексуса – важно было, чтобы не успел начаться распад нейронов.
Я хорошо помню, как вошла в лабораторию, когда мне сообщили, что все готово. Он лежал на процедурном стенде – и был словно мраморная статуя. Ткани Нексус-6 белеют после остановки кровообращения, но я не ожидала, что это зрелище произведет на меня такое впечатление. Он был так похож на Рэя. Не настоящего Рэя, как я сейчас понимаю, а на Рэя, выдуманного мною в шестнадцать лет - для того, чтобы понять, что ты любишь призрак, достаточно просто повзрослеть. Или постареть, если угодно.
Рой… Рэй… Рой… Два имени вертелись у меня в голове, пока мой помощник наголо брил его голову и закреплял под подбородком шлем с электродами.
«…см. протоколы опытов. Включение №36. БЭА. Отмечены слабые реакции – тета-ритм, дельта-ритм лобных, височных доль. Кумулят. эффект? Погрешности аппарата? Помеха?»
Я не знаю, зачем я тогда повторяла включение тридцать шесть раз. Я собиралась облучить его мозг не более десяти, затем сделать трепанацию. Был уже вечер, все разошлись. Мне тоже было пора домой. Но в ту ночь мне так и не удалось сомкнуть глаз – мне до безумия захотелось, чтобы эти слабые волны на экране были не помехой оборудования.
Я привезла в лабораторию свой личный эмпатоскоп, к которому не прикасалась уже очень давно. Сказала ассистенту, что не нуждаюсь в его помощи и заперла двери в лабораторию. До сих пор помню, что руки мои не дрожали, когда я надевала на себя второй ЭЭГ-шлем и подключала его к трансформатору поля. Я решила попробовать прямое облучение. Этого нет в протоколах, это скупо отражено в моем дневнике – показатели мощности, время. Впрочем, время указано приблизительно – едва я взялась за ручки эмпатоскопа, как меня пронзила такая страшная боль, будто в оба виска вонзили раскаленные спицы. Я потеряла сознание прямо в кресле, а когда пришла в себя – увидела Роя на полу, у моих ног. Он лежал, скорчившись, подтянув колени к груди, и сжимал рукой мою щиколотку.
«альфа 130мкВ з.д., бета… 43мкВ… Прямое облучение, кумулятивный эффект или эффект прямого облучения? Присутствующий эмпатодонор – источник или посредник?»
Наверное, это последняя запись, где я пыталась быть ученым. Вопросы, на которые я так и не нашла ответов. Вернее, потом я их уже не искала. Я просто поняла, что он ожил.
«Пытается вставать. Необходимо присутствие. Ест все, что дают, не разбирая. Отмечена рефлекторная заторможенность, светобоязнь. Приглушенное красное освещение»
Я думала, что он вернулся в точку открытия – когда репликанты выходят из автоклава, пустые и чистые, как белый лист бумаги. И тогда начинается второй этап работы над мозгом. Но я ошиблась – он помнил все, что с ним было, просто некоторое время не мог пользоваться речью. Для восстановления психомоторных навыков тоже потребовалось некоторое время.
Сперва он совсем не мог быть без меня. Едва я пыталась выйти, как у него начиналась паника, перерастающая в эпилептический припадок. И его паника отражалась в моем состоянии – несмотря на все мои проблемы с эмпатией, никогда ранее искусственный организм не заставлял меня испытывать ничего подобного.
Первые дни я пыталась видеть в нем Рэя. Но чем дальше, тем более я понимала, что Рой Батти не имел с Рэем Линнером почти ничего общего. Внешность разве что… Да и то он был скорее моим воспоминанием о Рэе.
«Отрастание волос. Цвет. Впервые сталкиваюсь с репликантом, которому нужна бритва. Разборчивость в еде. Повторные сеансы эмпатослияния. Единое эмпатическое поле. Господи, за что? Эмпатодонор и эмпатореципиент меняются местами. Или становятся одним? Налицо схожесть эмоциональных реакций, зависимость от реакций друг друга. Возможно, эта взаимозависимость скомпенсируется при последующей работе.
Анализ крови и тканей кожи – изменение на субатомном уровне. Искусственный белок трансформируется – молекулы НРТ отсутствуют. Очеловечивание на уровне клеточных структур?»
Не скрою, мне было страшно, особенно в первые три дня. И я уже готова была отдать приказ о ликвидации. Удержал меня инстинкт самосохранения – при том уровне эмпатической взаимозависимости, которая возникла между нами, при моем повышенном уровне «эмпатического ответа», я могла погибнуть сама. Поэтому я продолжила эксперимент.
Две недели мне удавалось скрывать его. Рой находился в барокапсуле, когда техник приносил еду. Техник, выбранный мной для этого, был интеллектуально неполноценным специалом, пригодным лишь к физической работе – его не волновало, что еды заказывается так много, и он никому не стал бы об этом рассказывать. За эти две недели я успела понять, что создавать рабов со столь развитым эмоционально-интеллектуальным аппаратом – это преступление. Более того, я поняла мотивы людей, выбирающих андроидов с высоким человекоподобием даже для той работы, которую легко выполнит обычный автомат-уборщик – эмигрантам с Земли требовалось ощущать власть над себе подобными. Каждый из них оказывался Калигулой, маркизом де Садом и Гитлером - в мелких масштабах, разумеется. Им недостаточно было иметь автоматического помощника – им нужно было иметь раба, во многом превосходящего их интеллектуально и физически, но изначально подчиненного, поставленного на ступень ниже, чем самые примитивные животные. Это страшно.
