— Совершенно верно, — сказал Джонас. — Но у нас не было даже крохотного доказательства, поддерживающего твою теорию. Старина Чарли полагался на экспертов, и все мы знаем, что ему посоветовали. Он делал только то, что было в инструкциях.

— Это совпадает с моей точкой зрения, — процедила Пруденс сквозь зубы. — И она достаточно справедлива. Проблема в том, что он не сумел сделать правильный вывод из постигшей его неудачи с определением местонахождения чужаков, которые оказались не там, где ожидали эксперты. Он должен был выйти за рамки инструкций. Черт побери, в конце концов, он начальник или нет?

— На него давит огромный груз ответственности, — вставила Кэшью. — Я знакомилась с сетевыми заданиями по изложенным вами пунктам, и большинство из них базировалось на сводках. Если вы проявите инициативу и что-нибудь пойдет вкривь и вкось, то неприятностей у вас будет хоть отбавляй. Придерживайтесь инструкций — и никаких забот!

— А если все прошло как по маслу, — добавил Бейли, — то кто-то из тех, кто стоит выше, припишет заслуги себе.

Пруденс подтвердила общую точку зрения энергичным взмахом руки.

— Это уж наверняка. Но в данной ситуации Чарльзу не надо заботиться о своей заднице. Если он проявит инициативу, а ничего не выйдет… что ж, критики просто разлетятся на кусочки!

Джонас наконец понял, к чему клонит Пруденс. Она выглядела какой-то неуверенной в себе, и потребовалось время, чтобы она объяснила, в чем дело.

— Джонас, я потратила большую часть жизни, пытаясь освободиться от Чарли Дэнсмура. Мне совершенно не хочется помогать ему таскать каштаны из огня. Однако там, за спиной, остался хрупкий, прекрасный мир, и если я ничего не сделаю, то его раскидает по всей Солнечной системе. Я считаю, что мы обязаны помочь Чарли выпутаться из затруднительного положения.

Эти слова взволновали Джонаса.

— Пру, он никогда не станет сотрудничать с нами! Слишком много грязи…

— Знаю. Но, в конце концов, все расставится по своим местам. Я не собираюсь с ним работать; мне просто необходимо сделать его работу… или для него. — Она сжала кулаки. — Джонас, поправишь меня, если что?

— Ладно.

— Во-первых, мы знаем, что чужаки находятся на Юпитере.

— Верно.

— Во-вторых, Чарли не нашел выше облаков ничего: ни волоска, ни чешуйки рептилий. Множество образчиков примитивной жизни, да, согласна, некоторые из них крупные… Гроздья органических пузырьков некоего вида… Но ничего интеллектуального.

— Опять верно.

— Отсюда следует, что чужаки не там. Они в облаках, где трудно что-нибудь разглядеть.

— И это верно. Если бы я был чужаком, то тоже там бы поселился.

— Если они еще ниже, в жидком океане, то мы погибли. Нет надежды вступить в контакт.

— Опять верно.

— Но я не верю, что они в океане. На уровне облаков — гораздо более вероятно.

— Хм-м, а я в этом вовсе не уверен.

— Да и я тоже. Но все-таки надежды не теряю. Как мы все ничего не теряем, высказывая это предположение.

— Верно.

— К сожалению, Чарли не настолько проницателен, чтобы послать ценные зонды туда, где ничего не видно. Даже с мощными прожекторами, современным сонаром и всевидящим радаром. Он боится потерять оборудование.

— Согласен.

— Выходит, туда надо отправиться тебе.

— Вер… Что?!

«Монгольфьер» — аэростат-2 — картографировал распределение тетрагидрида германия на различных уровнях нижней части тропосферы Юпитера в Северо-Северной Умеренной Зоне. Существовало мнение, что присутствие этого редкого газа некоторым способом связано с местонахождением расположенных несколькими милями ниже «белых овалов», которые озадачивали астрономов в течение столетий. Это была медленная, кропотливая работа, поскольку экзотический газ присутствовал в концентрациях от одной десятимиллионной процента. До сих пор доказать существенную корреляцию удавалось лишь предварительно, поэтому сэр Чарльз приказал вести дальнейшие наблюдения. В колесниках имелся германий, так что присутствие тетрагидрида германия могло служить признаком производства. Положительная корреляция указывала бы на то, что в будущем стоит пристальнее приглядеться к белым овалам.

Аэростат парил над облаками, до которых оставалось меньше мили — самый низкий маршрут, который разрешал сэр Чарльз. Аппарат медленно барражировал зигзагами с помощью дополнительных двигателей, производя забор внешних газов и передавая телеметрические данные на европианскую базу посредством недавно установленной сети юпитерианской системы спутниковой связи КОМСАТ.

А на базе все казалось рутинным, и Кит Чоу, старший техник-оператор, собрался сделать маленький перерыв, чтобы выпить чашечку кофе с белковой булочкой. Ему не запрещали во время смены покидать свой пост, но и не разрешали. Однако весь персонал поступал именно так, потому что рабочее расписание не оставляло времени ни на какие перерывы.

Когда он отправился на кухню, зонд функционировал как обычно. А вот когда Кит вернулся и посмотрел на окно диагностики, у него перехватило дыхание. Числовые характеристики выглядели необычно. В особенности его беспокоили две колонки данных — высота и внутреннее газовое давление.

— Зирфи, — обратился он к оператору с соседнего пульта, который работал с зондом 3, — не проверишь для меня некоторые данные? Полагаю, у нас возникла проблема с зондом два.

Зирфи кивнула: это определенно поможет развеять скуку. Через несколько минут она определила источник беспокойства Чоу.

— Кит, я поняла, что ты имеешь в виду. Могу сказать одно: у тебя мелкая утечка в оболочке. Поступает воздух.

Подтвердилось то, что он предполагал.

— Я прикажу оболочке изолировать отверстие струей силана и снова удалить воздух. Поможешь? Холберстэм сожрет меня с потрохами, если решит, что я бестолочь.

Все операторы знали, что должны играть по правилам — на базе слишком мало места для импровизации. А уж Уолли Холберстэм был ультраконсерватором — и как администратор, и как политик. С виду он казался неуклюжим чурбаном, но мог отравить вам жизнь, если ему не понравится ваша игра. Нештатные ситуации следовало проверять независимо. Зирфи была бы рада, если бы Кит обратился не к ней.