И Лик, чьим проявлением в Мире Спокойствия был Палач, явил себя.

— Здравствуй, Смерть, — сказал звонкий голос.

— Здравствуй и ты, Жизнь, — ответил Черный Бог, входя в храм и отбрасывая Игоря к стене.

Оборотень и Тони остались за порогом, они держали порывающиеся вслед за Ликом тело и душу Палача, что даже мертвыми желали воссоединиться с владыкой.

Игорь приподнялся. Мальчик стоял позади алтаря. Слева от него, скрестив ноги, сидел на полу Альтиа. Его глаза были закрыты, а лицо безмятежно. Словно совсем недавно он не рубился с глазами полными алой пустоты и яростью, исходившей от него, словно гигантские волны бушующего океана. Рука мальчика лежала на его плече. Затем он поднял руки, подержал над сияющим шаром власти, будто греясь в его лучах.

— Ты по-прежнему жаждешь обрести власть над детьми, — мальчик не спрашивал, а утверждал всем известный факт, — но зачем?

— Война должна прекратиться. Твой и мой народы должны жить в мире. Взрослые и дети должны перестать воевать.

— И ты хочешь осуществить это, сделав их рабами? Они ведь всё равно восстанут против тебя.

— Для этого мне и нужен шар власти. С его помощью я возьму под контроль души детей, и они не станут бунтовать. Они даже ничего не почувствуют.

— Лучшая власть — власть изнутри сути. Даже я — Дарующий Жизнь — не держу шар в руках, чтобы не лишать свободы. Ты совсем забыл, зачем пришел в Сферу Светлого Сияния. Твоя суть извращена.

Лик медлил. Тело и душа перестали вырываться из рук Оборотня и Тони.

— Но войну надо остановить.

— Пусть они сами остановят её. Для этого я привел Игоря. Он сможет объединить народы, подсказать выход. Ему надо лишь взять шар власти.

— Ты обманываешь меня, Светлый. Зачем ты обманываешь меня?

Он сделал шаг вперед, а мальчик, опустив руку, ударил по шару, метнув его в сторону Игоря.

— Лови!

Игорь поймал. Он держал шар власти, и выражение его лица менялось. Смерть, что затаилась в сердце, освободилась. Подняв шар над головой, он сказал:

— Мне нечего терять. Я уничтожу весь этот мир вместе с вами раз и навсегда.

Его руки стали опускаться, бросая шар об пол.

Мальчик у алтаря смеялся.

Альтиа и Лик успели одновременно и теперь вдвоем держали сияющий шар власти.

«Ночь и день пламенеют там, где на погребальные костры восходят дети. Ночь и день затухают там, где небытие заключает в объятия смерти».

Лик плакал, отпустив шар власти. Шар или Темное Сияние, взметнувшееся в Лике, от прикосновения Альтиа изменили его. Рыдая, он превращался в такого же мальчика, как тот, что стоял в центре храма.

Альтиа говорил: «Я не возьму этой власти, она мне ни к чему, я отдам её в душу каждого ребенка этого и других миров. Так я дарую детям свободную волю выбирать — оставаться ребенком или становиться взрослым. И если они сделают свой выбор в пользу взрослых — эта воля покинет их и вернется в Мир Спокойствия, в деревья Гран, чтобы однажды вновь войти в душу, когда та родится в круге. Да будет так!»

И шар распался на миллиарды искорок, и они разлетелись в разные стороны, войдя в сердца детей всех миров, сказав: «Ты свободен в своем выборе».

Дарующий Жизнь подошел к плачущему мальчику, что совсем недавно был Черным Богом и Палачом.

— Не плач, братец.

Он нежно обнял его, а тот уткнулся ему в плечо.

— Тим, твое Сердце… Оно было прекрасно. Я следовал за ним из развалин, хотел вернуть, но что-то сломалось во мне, и я превратился в жаждущего власти Черного Бога. — сказал Лик.

— А ты прекрасен без всякого сердца, Лик. Ты ведь поможешь мне найти и обрести его, как помог силам-сознаниям машин в той Войне? Ты помог им умереть, и они вошли в мое Сердце. И я обязательно дам тебе Жизнь. И не важно, что думает по этому поводу Тьма.

— Ты уже дал мне нечто большее, — ответил мальчик с глазами смерти.

Дети и взрослые продолжили жить вместе, даруя жизнь и смерть друг другу. Взрослые рождали детей, а те, сделав выбор, становились взрослыми, убивая в себе детей. Взрослые умирали, а затем вновь рождались детьми в новом воплощении. Противостояние перестало быть таким острым, но только соединившие в себе оба начала могли полностью перестать воевать. Те же, кому не хватало осознания, так и продолжали стараться захватить власть над другими в свои руки, и это всегда оборачивалось их гибелью. Потом во многих мирах дети забыли, что могут выбирать. Они смотрели вокруг и видели, как взрослеют окружающие их люди. Они думали, что это неизбежно, и тоже становились взрослыми. Тогда кусочек свободы выбора и власти покидал их душу, возвращаясь в круг Гран. И похоже, только в Мире Спокойствия дети помнили о своем праве и почти всегда оставались детьми. Именно такие дети основали свою страну, которую так и назвали «Страна детей». И Мир Спокойствия стал их домом, как, впрочем, и было с самого начала этой истории.

Комментарий к 25. Кай

Мир Спокойствия (иллюстрация автора) https://pp.userapi.com/c621700/v621700084/12206/Yb9jvsNAMrs.jpg

Привал Царя Мира Спокойствия (иллюстрация автора) - https://pp.userapi.com/c638518/v638518332/563ea/OPCRBDD-YVA.jpg

========== 26. Ян ==========

Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки Великая Русь.

Да здравствует созданный волей народов

Единый, могучий Советский Союз!

Я открыл глаза и тупо уставился в потолок, а с кухни продолжало орать радио.

Славься, Отечество наше свободное,

Дружбы народов надёжный оплот!

Партия Ленина — сила народная

Нас к торжеству коммунизма ведёт!

Я напряг мышцы горла и просипел:

— Мама.

Звук отдавался где-то в голове, как когда закладывает уши. Я сел в кровати и вновь произнёс:

— Мама, мама.

Я мог говорить.

Прижал ладони к глазам и заплакал.

Немного придя в себя и успокоившись, я встал, вышел в коридор и заглянул в зал. Мама лежала на диване, запрокинутая голова почти свешивалась через подлокотник. Всматриваясь, я наклонился к ней, и тут её глаза открылись. Я вскрикнул и отпрянул, готовый захлопнуть дверь и бежать. Мама тоже вскрикнула, подскакивая.

— Блядь, Ян! Прости Господи! Ты сдурел так пугать?! Ох, чуть сердце не выскочило. Ох, Господи, это ж надо так.

— Я…

— Ты, только ты и сведёшь меня в могилу!

— Да я просто гимн слышу, а ты его не выключаешь, вот я и пришёл.

— Так буди по-человечески, чего таращишься?

Я вышел в кухню и прикрутил галдящее радио. Я был на грани того, чтобы опять расплакаться, и, чтобы отвлечься, зажёг газ, набрал в чайник воды и поставил на плиту.

— Мам, ты чайник сама выключишь?

— Выключу, если жива буду.