— Знаю, Штырь, я поразмыслю.

— Долго только не размышляй, а то получится как со вчерашним залётным менестрелем. Взять чужое — взял, а воспользоваться так и не успел. На струнах, говорят, повесился, и как сумел?

Игнат шёл, глядя в землю, но что-то заставило его поднять взор. Из окна на него смотрела девочка. Их взгляды встретились, и она поманила его пальцем. Он подошёл. Она поманила ещё и наклонилась к стеклу, он прижался к нему щетинистой щекой и ухом.

— Я тоже слышала вчера, как он плачет, — прошептала девочка, и он расслышал её так, будто стекла и не было. — Покажи мне его, а я помогу тебе забить твой гнилой штырь.

Старик отшатнулся. Девочки в окне уже не было. Он посмотрел вверх. Над ним возвышалось здание гильдии магов с восьмиконечной звездой над входом — всевидящим оком, зрящим во все стороны света.

— Только этих демонов мне ещё не хватало, — простонал старик. — А может, руки в ноги — и бежать, пока цел, и пусть они делят этого ребёнка, будь он неладен, сами, как хотят?

========== 8. Штырь ==========

Игнат ворочался и не мог уснуть, противоречивые чувства и мысли одолевали его, но больше всего хотелось выпить, нутро горело так, что хоть вой или иди вешайся. Устав переворачиваться с боку на бок, он, кряхтя, поднялся и вышел во двор. Холодный ветер ударил в лицо, пробрал до костей. Слева темнела громада храма. Как спокойно было спать в детстве у живого огня. Сам не понимая зачем, Игнат пошёл к нему. Остановился у чёрного провала входа; изнутри веяло теплом. Встав на карачки, он полез внутрь. Вылез, выпрямился, массируя ноющие колени. В центре ярко горел жёлто-красный огонь. Он подошёл, греясь, протянул к огню руки. Под куполом храма было очень тихо и наконец-то спокойно, не только снаружи, но и внутри. Игнат сел на землю, закрыл глаза. Тишина проникала под веки, наполняя голову, пить не хотелось, но что-то всё ещё тянуло душу, сосало изнутри. Он лёг на бок.

«Как же я устал жить, — подумал он. — Столько лет бегу, бегу, а всё без толку, лучше бы я тогда сгорел вместе с бабой и дедом».

Спотыкаясь в темноте о валежник, он брёл по ночному лесу. Он что-то потерял, но не мог вспомнить, что именно. Останавливался, поднимал к лицу руки. Что-то не так было с ними — слишком пусты и легки, вместо того чтобы ощущать тяжесть. Тяжесть чего? Он не знал, не помнил и от этого начинал метаться, словно ища что-то. Но лишь сухие палки раздирали в кровь кожу, ранили пальцы и руки. С тоской в сердце он рванулся и открыл глаза.

«Якоб!» — ударила мысль. Он встал и пошёл к выходу. Близился рассвет. Войдя в приют, он завернул к спальне жриц и заглянул внутрь. Люлька с Якобом стояла у второй кровати, но все женщины и девочки ещё крепко спали. Стараясь не шуметь, он прокрался к люльке, аккуратно взял младенца и прижал к груди. Тот заворочался во сне, и старик вспомнил девочку в окне гильдии магов: «Покажи мне его…»

«Может, правда показать? — подумал Игнат. — Вдруг действительно поможет избавиться от Штыря?» Сейчас Игнат совершенно не хотел отдавать ему ребёнка и сам бежать отказывался.

«Хватит, набегался!» — решил он, чувствуя на руках приятную тяжесть младенца, его живое тепло.

«Так может, прямо сейчас?»

Он развернулся и сделал шаг к выходу. Кто-то взял его сзади за руку. От неожиданности он вздрогнул и оглянулся. Настоятельница Ольга пристально смотрела на него.

— Ты куда? — шёпотом спросила она.

— К себе, — так же шёпотом ответил он и заметил, как она принюхалась к его дыханию. Если от него и воняло, то не алкогольным перегаром.

— Дай его мне, а сам люльку возьми.

Игнат кивнул и передал ребёнка. Настоятельница вышла. Взяв люльку, он последовал за ней. Устроив Якоба, Ольга поманила старика за дверь.

— Ты как, Игнат?

— Да вроде ничего, — ответил он, глядя ей в глаза.

— Ты и впрямь как-то посвежел, — окинула она его взглядом. — Ты держись, Игнат, — сказала она и сжала его плечо. Он кивнул.

Вернувшись к себе, он вновь взял Якоба на руки и сел на тахту. Наклонился, прикоснулся морщинистыми губами к его лбу. Он давно забыл, что такое семья, а о детях даже не помышлял. Может, где-то и есть его отпрыски — по молодости он много гулял по девкам то тут, то там, — все они уже давно должны были вырасти и стать взрослыми.

«Никому я тебя не отдам, только ведьме этой покажу, и сразу назад».

Но в сердце он знал, что всё равно предаёт его, и от этого на душе было тяжко и муторно. Он закутал младенца, погасил свечу и вышел из комнатки.

Улицы ещё были полупусты, лишь рабочий люд и торговцы спешили по своим утренним делам. Он увидел знакомую молочницу, дородную женщину с румяными щеками и цветастым платком на плечах. Она наливала молоко в кувшин покупателя.

— Дарья, — позвал он. Она оглянулась, закрывая бидон, всплеснула руками.

— Игнат! Ты ли это?!

— Тише ты. Тёпленькое есть?

— Так только из-под коровы — парное.

— Отольёшь для мальца немного?

— Игнат, ты сдурел? Кто ж такого малыша коровьим молоком поит? У меня жинка Глебушки, старшенького моего, недавно родила, ты заходи, у неё такие, — она приподняла свою объёмистую грудь, — что коровы от зависти дохнут. Ты где вообще его взял, или это твой? — подмигнула она и готова была расхохотаться в голос, но вовремя спохватилась.

— Мой, — ответил Игнат почти без злобы. — Вы всё там же?

— А то где же.

— Хорошо, я скоро зайду.

— Ну, давай, — сказала она, подняла бидоны и пошла дальше. — Вот же старый бес, а всё туда же.

Пройдя ещё квартал, старик остановился у высокого здания гильдии магов. В окнах было темно. Он подошёл к двери, ручки у той не оказалось, толкнул — заперто, тогда он постучал, но дверь так и осталась закрыта. Постучал ещё, прислушался — тишина.

«Я сделал всё, что мог», — подумал Игнат и отшагнул, собираясь уйти.

Девочка стояла в окне и смотрела на него, поманила пальцем. Игнат приблизился и развернул к ней младенца. Она впилась в него взглядом. Мальчик зашевелился и недовольно открыл рот, чтобы закричать, но девочка отвела взор, и он тут же затих, причмокнул губами, погружаясь в сон. Девчонка потянулась к Якобу, руки её прошли сквозь стекло, будто того и не было. Против своей воли Игнат передал ей ребёнка. Девочка прижала младенца к груди и хищно улыбнулась.

— Хотел сбежать от меня через круг Гран, Крид? Думал, перевоплотишься, и я тебя не найду? А я нашла. — Она покачала младенца. — Дом, теперь уже мой Дом, и детки в нём по тебе заскучали. Буянят, на волю просятся, а зачем им на волю? Я им окошечко-то в тебе открою, и пусть смотрят, решают, пока совсем не обезумели. И мне не так скучно будет на вас глядючи, а то мой ветреный зверёк от меня отказался, и кого мне теперь гладить? Но ничего, я и его верну, вот потеха будет, когда вы встретитесь…

Игнат будто очнулся и бросился к девочке, но врезался в стекло и отскочил. Ударил по нему кулаком, но даже звука не раздалось. В гневе он огляделся по сторонам, увидел обломок булыжника, поднял и вновь бросился к окну. И оказался с другой стороны, пролетев его насквозь, чуть не врезавшись в девочку с Якобом на руках, замер.