И было отчего: последнюю фразу я произнесла низким мужским голосом.
– И что это за фигня? – заговорила я снова, прислушиваясь к собственному голосу. – Почему я вдруг стала разговаривать, как двухметровый лесоруб?
– Ты преувеличиваешь, совсем не двухметровый, – попытался возразить Влад.
Теперь уже мы с Машей уставились на него. Влад разговаривал тонким мелодичным голоском, какой, по моим представлениям, должен принадлежать маленькой девочке.
– Так… скажи теперь ты что-нибудь, – попросила я Машу.
– У меня с голосом всё нормально, – пожала плечами она.
Тогда я подозрительно глянула на ручей.
– Думаю, дело в воде, – констатировала я. – Пойдём-ка отсюда, ребята.
Мы поднялись и продолжили путь. Разговаривали всю дорогу, но наши с Владом голоса никак не хотели становиться прежними. Это настораживало, даже пугало, вместе с тем мы совсем не представляли, что с этим можно сделать. Оставалось только надеяться, что явление это временное. Ещё через полчаса лес кончился, мы оказались в поле. Высоченные колоски, кишащие тучами стрекочущих, жужжащих и щёлкающих насекомых. Идти дальше мы не торопились, хотя вдалеке виднелись дома с соломенными крышами.
– Итак, поздравляю: мы добрались до цивилизации, – прокомментировала я. – Но прежде, чем мы пойдём туда, если пойдём, предлагаю подготовиться.
– Если? В каком это смысле? – удивился Влад.
– В том смысле, что, во-первых, не факт, что данное место населено людьми, во-вторых, совсем не факт, что местные жители нас поймут. Наконец, неизвестно, как они на нас отреагируют, поэтому предлагаю оставить здесь часть вещей, чтобы в случае опасности иметь возможность сбежать.
Присев на корточки за высокой стеной стеблей пшеницы (или её местного эквивалента, в злаковых я не настолько хорошо разбираюсь, чтобы точно это определить), мы провели инвентаризацию. Итак, три абсолютно бесполезных в нашей ситуации телефона. Их мы оставили при себе на всякий случай, хотя интуиция подсказывала мне, что вряд ли они нам в ближайшее время понадобятся. Наличность также было решено оставить. Две косметички. Ну как две: у Маши косметичка, а у меня просто куча косметики, беспорядочно раскиданная по сумке. Всё сложили в пакет, который надлежало оставить. Туда же отправились и наши костюмы: два эльфийских платья, длинные блондинистые парики и заострённые накладные уши, шапка-ушанка, Машино кольчужное бикини и моё камуфляжное, два готических корсета и две пары крыльев (одни кожаные, а вторые – из чёрных перьев), целая связка колье и ожерелий, наручники, камуфляжные брюки, куртка и кепка, зимнее пальто Влада, а также его пиджак и галстук, пакет с махровыми полотенцами, шляпка с вуалью, пакет с остальными париками, пакет с кольцами, пакет с браслетами, Машины сапоги на высоченной платформе и книга. Мы тщательно упаковали это всё, сложили под неприметным высоким кустом и прикрыли сверху ветками, чтобы выглядело естественно и не бросалось в глаза. Если всё сложится удачно, заберём потом.
– А может, нам переодеться в гражданское? – предложила Маша.
– Я не буду. Девушка с голосом взрослого мужика всё равно выглядит куда более странно, чем одетый в кожу парень.
– Ну а мне что делать? – жалобно пропищал Влад. – В женское переодеться?
– Свои платья не дам! – тут же категорично заявила Маша.
– Немым прикинешься, – предложила я более приемлемый вариант, решительно хлопнула себя по коленям и поднялась, морально приготовившись к встрече с местными обитателями.
Наше с Машей «гражданское» мы уже сложили в пакет и запихнули под куст, после чего провели ревизию оставшихся сумок. Сами сумки вместе с салфетками, скидочными карточками, проездными и тому подобным оставили под соседним кустом, только спрятали более тщательно. Забрала я только ключи от квартиры, опять же, на всякий случай: кто знает, в какие руки они могут попасть! Дольше всего я думала по поводу катаны. Куплена в магазине сувениров, хоть и железная, но совсем не заточена. Вроде бы оружие, но толку от него… в конечном итоге решила взять. Влад долго думал, куда положить бутерброды с колбасой: бросать их он наотрез отказывался. После долгих раздумий он запихнул бутерброды обратно в рюкзак, а сам рюкзак повесил на плечи. Мы с Машей не стали возражать, более того, воспользовались ситуацией и закинули ему в рюкзак и наши бутылки с водой, чтобы пространство не пропадало. Потом какое-то время спорили по поводу фотоаппаратов. Очень не хотелось оставлять их, но пришлось. Спрятали даже надёжнее, чем сумки. Наконец-то мы были окончательно готовы встретиться с аборигенами, так что вышли из леса и неторопливо направились к домам через поле. По мере приближения из-за горизонта выплывала высокая гора и прилегающая к ней каменная башня. Внушительное строение. Мы заметили перемещающихся между домами людей. Вот только и они нас тоже заметили, а один, мужичок с бородой, даже пошёл нам навстречу, подозрительно приглядываясь. То, что не побежали на нас всей толпой с вилами, уже хорошо. Или, наоборот, плохо? Тут однозначно пока не скажешь…
Наконец, абориген приблизился к нам на расстояние нескольких шагов, остановился и выдал длинную фразу на неизвестном языке.
– Э-э… а можно то же самое, только по-русски? Нет? Хм… инглиш? Франсе? Нихонго вакаримас ка? – произнесла я, почти уверенная в том, что мужичок аналогично меня не поймёт.
Так и случилось: он удивлённо на меня посмотрел и что-то спросил, но, не дождавшись ответа, не стал настаивать и просто внимательно оглядел нашу компанию. Взгляд его задержался на мне, мужичок подошёл чуть ближе, пристально всматриваясь в моё лицо. Внезапно он воскликнул что-то, стал низко кланяться и быстро тараторить.
– Ребят, что это он? – негромко спросила я, настороженно глядя на мужичка.
Но ребята не нашли, что мне ответить, а мужичок стал жестами зазывать нас в деревню (данный населённый пункт скорее походил именно на деревню, чем на город). Переглянувшись, мы решили рискнуть и отправились вслед за ним. Мужичок подозвал пробегавшего мимо мальчишку, сказал ему что-то и указал в нашу сторону. Мальчик кивнул и резво припустил в сторону горы с башней, куда из деревни вела красивая, выложенная гладким камнем дорога. Пока мы шли, я внимательно оглядывала встречавшихся людей и дома. Надо отметить, дома с соломенными крышами попадались нечасто, только у края деревни, а ближе к центру почти все крыши были покрыты черепицей, причём железной. Наиболее распространёнными оказались крыши в форме квадратной пирамиды, но встречался и более привычный вариант с двумя скатами. Одежда людей не позволяла сделать однозначного вывода об уровне развития местных технологий: аборигены носили как платья из грубой ткани, как в Средневековье, так и вполне приличные изделия из шёлка и кожи, какие с большой вероятностью могли изготавливаться на конвейере.
Мужичок довёл нас до большого дома почти в самом центре деревни и жестами предложил войти. Предварительно заглянув внутрь и осмотревшись, мы вошли и очутились в просторной комнате с большим дубовым столом посередине. Из соседней комнаты (судя по доносившимся оттуда аппетитным запахам – кухни) вышла полная румяная женщина в фартуке и рукавицах. Мужичок что-то сказал ей, после чего женщина снова скрылась на кухне, а сам подозвал нас к дальней стене, где я с удивлением обнаружила прикрученную к стене раковину и железный кран, к которому тянулась узкая труба. Водопровод имеется. Потянув за цепочку сбоку от крана, мужичок протянул мне стакан с какой-то зеленоватой жижей. Принюхавшись, я поняла, что это жидкое мыло с травами. По крайней мере, очень на это надеялась. Из крана полилась вода, и я вымыла руки, воспользовавшись предложенным мылом. Мужичок воспринял мои действия совершенно спокойно, из чего я сделала вывод: в стакане и правда было мыло, а потом передала стакан Владу. В это время румяная женщина с кухни (как я поняла, жена мужичка) расставляла на столе разнообразные блюда.
Пригласив нас за стол, хозяин сам занял один из резных стульев и заправил за воротник большую белую салфетку, приколов её чем-то вроде прищепки. Всё естественно, даже привычно, так какой же это другой мир? Я выбрала себе такое место, чтобы одновременно видеть и входную дверь, и окно, и кухню, а катану поставила рядом. Обнаружив перед собой такие же салфетку и прищепку, я, последовав примеру мужичка, приколола салфетку к воротнику, друзья сделали то же самое, и мы приступили к еде. Влад накинулся на еду сразу, переложив к себе в миску (именно миску, а не тарелку) две куриные ножки и несколько кусков хлеба, а мы с Машей сперва настороженно посмотрели на расставленные перед нами блюда и только потом положили еду в свои миски: я – безопасный на вид салат из свежих овощей, а Маша – кусок пирога с ягодами. Ни на секунду не теряя бдительности, я следила за дверьми и окном, а также за хозяином дома. Я ничего не начинала есть, пока это, причём с того же самого блюда, не попробует мужичок. Да, он пригласил нас к себе в дом на обед, но мне это по-прежнему казалось подозрительным, и я отовсюду ждала подвоха. Наверное, моё беспокойство передалось и Маше, потому что она постоянно оглядывалась и пристально разглядывала каждый кусочек, который собиралась съесть. Через некоторое время жена хозяина убрала со стола пустую посуду и то, что мы не доели, а на освободившееся место принесла большой дымящийся чайник, ещё четыре маленьких пустых, четыре чашки, широкий стакан с сахаром и такой же, наполненный сушёными листьями, больше всего напоминавшими мяту. Мужичок привычными движениями придвинул один из чайников, насыпал туда горстку листьев, добавил сахара и залил кипятком. Мы повторили за ним, а пока листья заваривались, я продолжала мысленно разоблачать заговоры и коварные планы. Пожалуй, больше всего меня смутили четыре чайника. Зачем каждому отдельный чайник? Хорошая возможность, чтобы подсыпать какую-нибудь гадость. Нужно постоянно быть настороже!
