— Хорошо! — крикнул лорд. — Я выпью всё, что вы хотите!

Вряд ли он доверял неприятелям. Просто смерился с неизбежным, не в силах дальше терпеть издевательства над сестрой. Мол, пусть всё закончится. Так или иначе.

Тая рухнула на диван. Голкомб снова провел ладонью по воздуху, и веревки, опутывающие запястья лорда, упали к ногам.

— Пей, любимый, — Ребекка подала мужу стакан со снотворным.

Ох, ну где же Мюррей с обожаемым ружьем? Время уходит.

Лорд подчинился. С каменным лицом взял треклятую отраву, поднес к губам и…

— Нет! — закричала я, выскакивая из укрытия.

Безумный поступок, без сомнения. Но другого отвлекающего маневра до появления дворецкого я не придумала.

Ребекка с мужем ахнули в унисон. Вторжения, да еще в моем исполнении, никто не ждал. Рука лорда дрогнула, и стакан непременно бы закончил существование на полу, но, увы, у Голкомба оказалась отменная реакция. Он лишь шевельнул пальцами, и снотворное зависло в воздухе.

— Так-так, — протянул предатель. — Вижу, из господина Картрайта вышел никудышный преступник.

— Верно, — усмехнулась я. — Куда ему до вас.

Он не отреагировал на откровенную издевку, зато сообщница скривилась, будто съела лимон. Целиком. И в кожуре.

— И как кто-то мог принимать за меня это убожество? — поинтересовалась она высокомерно. — Только взгляните — простушка простушкой.

Я не удостоила ее и толикой внимания. Обойдется! Смотрела только на лорда. В его глазах читалась горечь. Он не обрадовался встрече со мной, ибо понимал, что теперь и мне конец. Наверное, предпочел бы, чтобы осталась с Саймоном и прожила свой век в счастливом неведении.

— Как вам удалось провести в дом Ребекку? — спросила я Голкомба. — Берки ведь провели обряд…

— Разумеется, провели, — усмехнулся он в ответ. — Но вы же помните, кто посоветовал их нанять?

Я едва не зарычала от негодования.

— Так Берки с вами заодно?!

— Нет. Но я хорошо знаком с их методами. Обойти «запреты» — плевое дело. Знаете, Ева, — Голкомб перевел тему, — я был о вас более высокого мнения. Вы обхитрили мужа, получили свободу. Но вместо того, чтобы бежать на все четыре стороны, вернулись сюда. Это жажда погеройствовать или вы без ума от нашего бравого лорда?

Стой перед ним прежняя Ева, засмущалась бы, разрумянилась, но я лишь пожала плечами.

— Думайте, что хотите, господин Голкомб.

Однако он не унимался.

— Зачем вам это? — спросил, прищурившись.

— А вам? — ответила я вопросом на вопрос. — Вы же не можете не понимать, что она использует вас, как раньше Прайса и Саттона. Вы лишь очередное орудие. Не более. А лорд Флеминг помогал вам годами. Сами рассказывали. Он вам небезразличен. Поэтому не хотите убивать его своими руками. Надеетесь, что снотворное снимет ответственность.

Лицо Голкомба исказилось. Кажется, я нашла болевую точку. Но взбешенная Ребекка не дала ему открыть рта.

— Хватит разглагольствовать! — потребовала яростно и повернулась к мужу: — Пей!

Но тот мотнул головой.

— Отпустите Еву. Тогда я выпью всё, что пожелаете. И даже предсмертную записку оставлю.

Ребекка усмехнулась.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Пей, и смерть девчонки будет легкой. В противном случае, — она сделала паузу. На губах заиграла по-настоящему безумная улыбка. Мысль о моих мучениях доставляла наслаждение. — В противном случае… Доминик, покажи, как всё произойдет.

Голкомб послушно поднял руку, и я зажмурилась, ожидая взрыва боли. Ведь видела, что творилось с бедняжкой Таей. Но случилось кое-что совершенно иное. И очень-очень громкое.

Ба-бах!

Кажется, выстрелило ружье. Но прежде чем я открыла глаза, раздался испуганный возглас (Мюррея, если не ошибаюсь), а затем хохот Ребекки, который мгновенно перешел в визг. Столь надрывный, что заглушил повторный грохот. Этот звук не походил на выстрел. Скорее, что-то (или кого-то) швырнули об стену.

— Ох…

Я, наконец, решилась взглянуть на происходящее, но потеряла дар речи. Только и смогла, что тихонечко охнуть.

Стряслось нечто невероятное. Мюррей стоял в дверях с выпученными глазами. Ружье валялось у ног. Лорд сидел на диване столь же ошарашенный, что и дворецкий. Рука по-прежнему сжимала стакан со снотворным. Ребекка, прижав ладони ко рту, смотрела на… на… ох ты, пропасть! Она смотрела на Голкомба! Голкомба, распластавшегося у лестницы. Его шея странно вывернулась, а глаза… глаза глядели в никуда.

— Миледи, я не…не…не хотел, — ожил Мюррей.

Обращался он явно ко мне. Не к Ребекке.

Зато она, услышав это слово, встрепенулась и…

— Держите! — закричала я, глядя, как моя копия мчится к выходу, подобрав юбку.

Еще бы! Без помощника-мага она осталась в меньшинстве.

Мюррей попытался преградить дорогу, но Ребекка так разогналась, что сбила его с ног и приземлилась сверху. Но надо отдать ей должное, вскочила она мигом. Дворецкий схватил руками пустоту. Пришлось самой кинуться в погоню, но меня опередили. Лорд успел освободиться от оставшихся веревок и рванул за ненавистной супругой. Нагнал у двери. Грубо ударил об стену и сжал руками горло.

— Ох…

Я остолбенела. Но лишь на миг. Опомнилась, услышав хрип Ребекки, и кинулась на выручку, ни секунды не сомневаясь, что лорд вот-вот ее прикончит. Нет, я нисколько не сочувствовала дражайшей двоюродной сестричке. Но ее непременно следовало оставить в живых. Да и лорду ни к чему превращаться в убийцу.

— Патрик, остановитесь! — закричала я, замолотив его в спину кулаками. — Прекратите немедленно! Она нам нужна! Слышите?! Ребекка нужна для Таи!

Но он не реагировал. Самозабвенно душил благоверную, позволив вырваться наружу накопившемуся гневу.

— Патрик!

От ужаса едва не парализовало ноги. Если он уничтожит единственный шанс спасти сестру, то не простит себе этого до конца дней!

— Патрик, пожалуйста!

Из глаз непроизвольно хлынули слезы.

— Пожалуйста… — прошептала я, теряя надежду.

Но этот горестный шепот вкупе с тихими рыданиями дошли до сознания лорда лучше криков. Он разжал пальцы и растерянно посмотрел на меня. Ребекка со стоном съехала по стене в предобморочном состоянии.

— Мюррей! — позвала я. — Свяжите леди Флеминг и заприте в библиотеке.

Дворецкий рванул исполнять приказание, будто за это пообещали награду размером с жалованье за полгода. Подхватил хозяйку с пола, как пушинку, и понес прочь. А я взяла за руки лорда, ласково заглянув в мрачные глаза.

— Всё хорошо. Противники повержены.

Черты бледного лица исказились.

— Я чуть не убил ее, Ева. Я чуть…

— Но этого не случи…

— Я перешел черту! — перебил он горестно. — Я — чудовище!

— Нет же…

— Чем я лучше них?

Я поняла, что никакие аргументы на свете сейчас не способны переубедить лорда. Поэтому обошлась без слов. Прильнула к его губам. Жадно, отчаянно. Он растерялся на миг, но чувства взяли верх. Патрик Флеминг ответил на поцелуй. Сильные руки скользнули по моему телу, будоража кровь. Голова закружилась от нахлынувших ощущений. Сильнее, чем когда-либо с Саймоном.

— Ой….

Это вернулся Мюррей, «разобравшийся» с Ребеккой.

— Прошу прощения, милорд, ми-ми-ми… Ева…

На этот раз мы не отпрянули друг от друга, как ужаленные. А просто отстранились. Как ни странно, я не ощущала ни капли смущения, хотя меня — замужнюю женщину — застали целующейся с чужим супругом. Лорд, кажется, тоже не испытывал неловкости. Щеки не порозовели даже самую малость. Остались белыми, как снег.

— Так что случилось с Голкомбом? — спросила я деловым тоном, возвращая нас всех к недавнему трагическому событию.

— Я того… — начал Мюррей и откашлялся. — Выстрелил, в общем. А он… он…

— Остановил пулю, — закончил за дворецкого лорд, закатывая глаза. Самому не верилось, что это не померещилось.

— А потом… потом… ударил в меня. Да только того… срикошетило…

— Как это? — спросила я удивленно.

То есть, Голкомб ударил магией в Мюррея, и сам же сломал шею?! Может, дело в том, что дворецкий — маг? Нет, точно не в этом. Меня же паразит в карете усыпил.