— Мне нравится! — сказала я, когда Элла отступила, разглядывая своё удивительное воздушное творение. — Очень нравится! Очень-очень! — Я повертела головой, причёска упруго колыхнулась, но внешний вид сохранила. — Держится!

— Двадцать четыре часа гарантирую. Но подождите, ещё не всё. Тут макияж нужен совсем другой. Будем делать вам «смоки айс».

— «Смоки айс»?! — взвизгнула Дрю, вытаращившись. — Леди Данимире?

— «Смоки айс»? — заинтересованно спросила я. — Что-то слышала, но не помню. А что это?

— Закрывайте глаза, — скомандовала Элла.

Я подчинилась, а когда вновь увидала себя в зеркале, то долго не могла наглядеться на преображение. Так долго, что Элла занервничала и заговорила осторожно:

— Может показаться слишком ярким, но так надо. Сейчас мы платье немного подкорректируем и станет лучше. Пойдёмте к большому зеркалу.

Мы подошли к зеркальному шкафу и там со словами «как хорошо, что я знаю папину магию» Элломиана Лампль взялась за оба рукава моего бального наряда и каким-то непростым движением оторвала их напрочь.

— Мы все умрём, — прокомментировала Дрю с потолка, подхватив, видимо, это выражение от Леммюэля Пэна. — Ещё до начала бала.

— Весьма вероятно, — отозвалась Элла, наклонилась и таким же непростым движением убрала примерно треть длины платья. — Подай-ка, милочка, несессер.

Она достала катушку прозрачных ниток с воткнутой в неё иглой и моток тесьмы.

— Стойте смирно, все инструменты и материалы у меня зачарованные. А не то уколю иголкой — будете потом бантик хирургическим путём удалять, прирастёт намертво.

Моток Элла покатала в руках, поднесла к лицу, что-то пошептала ему как живому и бросила на пол, удерживая тесьму за один конец. Моток развернулся и оказался полосой великолепной длинной сверкающей бахромы.

Преображение продолжилось.

Дрю подала небольшие ножнички, Элла разделила бахрому на отрезки и приладила к проймам. Теперь рукава стали длиннее, но как только я приподнимала руку, бахрома соскальзывала и рука обнажалась до плеча. Потом такую же процедуру она проделала с подолом — он вновь удлинился, но щиколотки остались открытыми. Вырез спереди стал не таким целомудренным, вырез сзади также увеличился… На туфли были добавлены застёжки, на шее появилась длинная жемчужная нить, небрежно завязанная узлом где-то в районе пупка.

— О! Двадцатые годы? «Великий Гэтсби» и всё такое? — Я вдруг поняла, что мне это напоминает.

— Не совсем. Мешковатости маловато. Талия, опять же, не там, совсем не там. Но эклектика — наше всё, цитаты присутствуют, — рассеянно отвечала Элла, обходя меня кругом. — Я же диплом защищала по этой теме. «Сравнительный анализ эстетики Империи и Конфедерации в период первой половины прошлого столетия». Или что-то такое же длинное. Название забыла сразу же после защиты. Стойте смирно, надо кое-что проверить.

Она отобрала у Дрю свой несессер, порылась в его недрах и извлекла деревянную палочку с гранёным хрустальным шариком на конце. Один взмах — и по моему сияющему серебристо-белому платью снизу вверх пробежала цветовая волна, придавая ему оттенок расплавленной бронзы.

— Волшебная палочка?

— Спектральный преобразователь. Нет, так слишком темно. — Элла взмахом палочки вернула платью прежний вид, а затем придала ткани и бахроме более лёгкий золотистый оттенок, жемчуга приобрели оттенок слоновой кости. Она полюбовалась на дело рук своих и, достав что-то из несессера, кинула этот предмет мне. — Надевайте и пора делать маникюр.

У меня в руках оказалась кружевная эластичная повязка с золочёной розеткой в виде расплющенного цветка мака. Я растянула её на пальцах, повертела и в недоумении сказала:

— А я причёску не испорчу?

— Это же на ногу, — вмешалась Дрю. — Подвязка для чулка.

— Да чулки вроде неплохо держатся… а почему одна?

— Это для настроения, — пояснила Элла, — другого смысла в одинокой подвязке для чулка нет.

— Да? А-а-а… логично!

Я натянула подвязку и тщательно осмотрела ногу. Потом опустила подол и так же придирчиво осмотрела себя целиком. Но придраться было не к чему. Вот теперь всё было как надо. Прихотливо вьющиеся золотые кудри, чёрная пушистая щётка ресниц, затеняющая глаза с тёмно-серой подводкой, и матовая красная помада сделали меня старше и вдребезги разбили предыдущий образ юной непорочной девы, ожидающей рыцаря, чтобы вручить ему полцарства в придачу. Шарада, штучка? Да. Тёмная лошадка, тихий омут, неудачница Лилит? Скорей всего. Любительница фокстротов, подружка гангстера? Очень может быть — цитаты присутствуют! Прекрасная принцесса, невинный барашек, выход к морю прилагается? Нет, не дождётесь.

— Я живая! — радостно сказала я, вертясь перед зеркалом. — Я настоящая! Давайте же сделаем мне маникюр — красный лак, правда? — и можно спускаться к Его Высочеству.

И тут я увидела как сползают улыбки с лиц Дрю и Эллы.

— Я вообще только шпильки подавала… устала… пожалуй, пойду под ванну… полежу, отдохну немножечко… — сказала Дрю и исчезла.

— Что-то я тоже чувствую себя утомлённой… А как там у вас под ванной — много места? — задумчиво произнесла Элла.

Вздёрнув подбородок, я произнесла:

— Спокойствие, только спокойствие. Его Высочеству понравится. Я знаю, что и как надо сказать.

Дрю наполовину высунулась из двери ванной и сказала:

— Конечно, понравится, классно выглядите. Принц у нас не слепой, однако. Только вначале он всех вскипятит и испарит за самодеятельность, а уж только потом ему понравится.

Я отмахнулась.

— Бросьте, ничего ни с кем не случится. Элла, а вы-то на бал идёте?

— Да, у нас же и папа и мама на королевской службе. Мы всегда получаем приглашение на всю семью. Но Его Высочество принц Кайлеан велел по окончании ваших сборов отчитаться о проделанной работе. И мне, знаете ли, неспокойно. Его Высочество ожидает одобренный им лично вариант.

— Это он здорово придумал, — восхитилась я, — перед балом каждой девушке просто необходимо отчитаться о проделанной работе — посадила ли семь розовых кустов, отделила ли зёрна от плевел, познала ли самое себя… Ступайте к себе, собирайтесь и отправляйтесь на бал, там увидимся. А с Его Высочеством я как-нибудь разберусь.

Элла помедлила в замешательстве, потом взбодрилась и зашептала что-то, помахав волшебной палочкой, то есть, спектральным преобразователем. Мои ногти удлинились и приобрели тёмно-красный цвет. Я полюбовалась ими (это были ногти независимого и решительного человека!) и произнесла:

— Вы сделали мой бал, Элла. Никогда не выглядела лучше. Благодарю за всё. А теперь ступайте и не беспокойтесь.

Фигура Эллы начала таять, затем вновь сгустилась.

— Кольцо, кольцо наденьте! Какое-нибудь одно, но большое! Кольца там, в сафьяновой шкатулке, — она указала на стол, — И духи там же стоят! Они вам подойдут! — Её силуэт начал бледнеть… и опять проявился. Элла торопливо забормотала: — Косметическая магия, даже щадящая, всё равно вредит, надо будет потом ванночки для ногтей поделать, витаминизированные. И магическое укорачивание тоже не на пользу волосам, маски питательные лучше всего с маслом окки или с экстрактом…

— Да идите уже, Элла! — воскликнула я. — До бала совсем ничего осталось…

Когда Элла поборола свою деятельную натуру и исчезла окончательно, я надела кольцо, нанесла на шею сзади несколько капель духов. У них оказался лёгкий, но сложный аромат, и мне понравилось.

Теперь я была готова.

Дрю с освобождённым Леммуэлем выпорхнули из ванной комнаты, закружили вокруг меня с напутствиями:

— Удачи! Удачи, леди Данимира! Счастливо повеселиться, — щебетала Дрю.

— Шикарно выглядишь, Данимира Андреевна, — сказал Лем, — считай, супостат у тебя в кармане. Мне даже немного жаль парня — ни одного шанса у него. Веселись, Андреевна, и да хранят тебя боги!

— Ага. И да пребудет со мной сила. Пока-пока, ребята. Вернусь под утро, не скучайте тут без меня. — Я помахала им, шагнула в лифт и нажала на кнопку второго этажа.