— Какая красота! — воскликнула я.
Маэстро скептически дёрнул усами.
— Ну, допустим, не всё здесь такая уж красота. Взять хотя бы творение молодого Сабса. — Он указал на даму в чёрном, хохотавшую неподалёку в компании мужчин.
Я подошла поближе и оглядела её со всех сторон.
На мой взгляд, наряд был роскошный… правда, роскошный… ну, может быть, немного чересчур смелый. На голове дамы красовался эгрет, украшенный длинными чёрными перьями, похожими на страусиные. Перья ниспадали на смуглую, наполовину обнажённую грудь, сквозь красивую полупрозрачную юбку виднелись очертания стройных ног.
Маэстро Лампль тоже подошёл.
— Но ей есть что показать. Почему бы и нет? — философски сказала я. — Может, это у неё такой способ пошалить и повеселиться. А где ещё веселиться, как не на балу.
— Это графиня Амалия Леруан. Ей сто двадцать. Её праправнучке двадцать, и что хуже всего — это всё знают.
— Но женщине столько лет, насколько она выглядит, — вспомнила я вычитанную где-то сентенцию. — А выглядит леди Леруан превосходно. Я бы нипочём не догадалась сколько ей.
— Да, магическая вуаль на графине высочайшего качества. Однако в её положении я бы не стал уповать на сексуальность. Без вуали леди выглядит далеко не так соблазнительно… далеко не так… но огонь всё ещё горит… если вы понимаете о чём я говорю…
— Думаю, что понимаю. Вы про неукротимый дух?
— Именно. Я бы сделал акцент именно на это. Леди Амалия утратила молодость, испугалась и этот испуг постоянно отражается в её туалетах… — Он досадливо поморщился. — Это всегда так понижает класс… надеюсь, вы понимаете. Я бы вернул ей уверенность в себе. Но пришлось отказать графине, количество моих клиентов крайне ограничено. И тогда она обратилась к Эллиану Сабсу, он сотворил это. Допустим, местами недурно… эгрет неплох… но за версту видно — мастер пошёл на поводу у заказчика. — Маэстро глядел на хохочущую Амалию и кривился, будто ел лимон. — Впрочем, я не виню мальчика. Эллиан ещё не научился управлять желаниями клиентов, а натиску графини покорился бы и горный тролль.
— А у вас она была бы в ежовых рукавицах?
Маэстро подмигнул:
— В кроличьих, но таких же надёжных.
Мы посмеялись и оставили леди Амалию наслаждаться обществом джентльменов.
Кружа по залу, я разглядывала диковинные наряды. Похоже, понятие повальной моды здесь отсутствовало, каждый был одет как вздумалось лично ему… я покосилась на маэстро… или — как знать — его портному. Были и вечерние туалеты современного вида, и средневекового, и даже наряды, напоминающие о Востоке — шальвары, накидки, вариации на тему сари. Несколько девушек оделись в кожу с заклёпками и шипами. Немного странновато для бала, но эффектности у таких туалетов было не отнять. Может, это были боевые магини? К своему восторгу я увидала и платья с кринолинами, каждая обладательница такого платья выглядела как сказочная принцесса. Впрочем, мне понравилось практически всё. Немного смущал явный переизбыток обнажённой плоти — разрезы от талии, щедрые декольте, прозрачные ткани и тому подобное… Но обладательницы смелых нарядов все как на подбор обладали эффектной внешностью, должно быть, им очень хотелось похвастаться статями.
Бедный Кайлеан Георгиевич, думала я, как он выносит эти соблазны… или не выносит? Возможно, идея романтической амнезии явилась кому-то из Карагиллейнов на таком же балу.
— Мастера по изготовлению магических вуалей весьма обеспеченные люди, — усмехаясь, сказал маэстро Лампль, заметив, как я хлопаю глазами при виде одной из смелых красавиц. Её потрясающий бюст был упакован в нечто вроде смятого целлофана, который не скрывал почти ничего. — Некоторые здесь потратили состояние, чтобы выглядеть лучше. Например, леди Катриция Каст. — Он кивнул в сторону целлофановой девушки. — Заложила загородное поместье ради этого бала.
Вообще, если маэстро Лампль замечал, что меня что-то заинтересовало, он непременно отпускал замечание. Иногда его комментарии были довольно едкими. Он будто препарировал собравшихся на балу. Мне показалось, что это у него такой метод — под видом непринуждённой беседы изложить клиенту свою позицию, и чувствовалось, что с этой позиции он не сделает ни шагу назад.
Немного устав от яркой роскоши дамских нарядов, я стала разглядывать мужчин. Тут царила такая же эклектика — сборище пиратов и джентльменов.
— Ну как? Составили впечатление? — спросил маэстро, почувствовав, что моё внимание начало рассеиваться.
— Почти. Но я ещё не видела главного. А где же Её Величество? Можно взглянуть на королеву Елену? На ней, кстати, тоже будет магическая вуаль?
Маэстро Лампль укоризненно покачал головой.
— Её Величество не нуждается в ухищрениях. Я же говорил вам про класс.
Он склонил большую голову — уши упали вперёд, произвёл пасс, и окружение сместилось с такой скоростью, что на долю секунды я потеряла равновесие. Перед нами предстало тронное возвышение, похожее на полукруглую сцену. Оба трона пустовали, королевская чета стояла неподалёку. Король держал золотой кубок, Елена положила руку ему на предплечье и что-то говорила.
…Я поднималась по ступеням, пройдя мимо пышечки Луссии, стоявшей у подножия в одиночестве с унылым выражением лица, мимо оживлённой толпы девиц — над толпою возвышалась скучающая физиономия Химериана. (Подошёл бы к Луссии, может, минус на минус дал бы плюс, мелькнула у меня мысль.) Краем глаза я также выхватила Ариэля Аттиуса и магистра Мерлина, они стояли на ступенях и о чём-то оживлённо переговаривались. Но надо сказать, что даже вблизи речь людей оставалась невнятной, наверное, в хронику встроили защиту от прослушивания. В любом случае, всё моё внимание было захвачено королевской четой. Сердце вдруг застучало сильнее, словно изображения могли меня увидеть.
Приблизившись, первым делом я принялась разглядывать не платье Елены.
Отец Кайлеана… темноволосый, темнобородый, длинное загорелое лицо… нос крючковатый, напоминающий орлиный клюв. У Кайлеана эта линия была несколько смягчена материнскими генами, а король очень напоминал хищную птицу. Он стоял, широко расставив ноги. Холодные светлые глаза цепко оглядывали толпу подданных. Георгиан Второй и на балу оставался орлом.
Удивительное дело, увидев в первый раз королеву Елену, я уверилась, что Кайлеан является полным подобием матери, только в мужском варианте. Теперь же я глядела на его отца и видела, каким Кайлеан может стать годы спустя. У них была одна фигура, один разворот широких плеч, одна манера держать голову… характерная осанка, говорящая о том, что весь мир лежит у ног этого человека… неудивительно, что Кайлеану так хотелось собственное королевство… это в крови… это у него в крови… он никогда не откажется…
Усилием воли я отогнала призрак надвигающейся тоски.
Сбоку раздалось покашливание, очень похожее на моё предыдущее. Я вздрогнула.
— Ну и как вам? — спросил Себастьян Лампль.
— Извините, что-то отвлеклась… — я опустила глаза.
— Да, принц Кайлеан имеет много схожего с отцом, — заметил маэстро. — Но вы всё-таки вернитесь к нашей цели. Пора заканчивать, кристаллу вредно так долго проецировать, а Его Высочеству — голодать.
…Разумеется, никаких разрезов и заклёпок. Тёмный переливающийся атлас глубокого винного цвета; свободный крой, с первого взгляда простой, со второго — виртуозный; плечи обнажены так, чтобы оставаться для постороннего взгляда произведением искусства, а не объектом вожделения. Стоило королеве хоть чуть-чуть пошевелиться, атласные блики приходили в движение, на долю секунды обрисовывая линии стройного тела и вновь скрывая их. Да, королева не прогадала, когда не стала отказываться от услуг молодого портного с кроличьей головой.
Я обошла родителей Кайлеана последний раз.
— Теперь я видела всё. Пожалуй, мы можем закончить.
Маэстро Лампль произвёл движение, чудесная картина задрожала, размылась, закрутилась по спирали и скрылась в кристальном хранилище. У меня мелькнула запоздалая мысль, что хорошо бы взглянуть ещё и на наследника Леара, а так же на его супругу, но мы уже снова были в мастерской. Маэстро взглянул на часы, висящие над входом, усадил меня в кресло, сам сел в соседнее и быстро произнёс:
