Оазис возник за очередным барханом внезапно для людей и был действительно большим и вызывающе зелёным среди жёлто-серого однообразия пустыни.

Было странно снова идти не по песку, а по ковру из высокой зелёной травы. Трава была везде. Под густыми пальмами, между мраморных плиток, некогда составляющих пешеходные дорожки между зданиями, выползала из-под обветшалых дверей и пустых окон самих зданий.

Чем ближе группа подходила к центру оазиса, тем сильнее на людей, наваливалась тревога.

И не только на людей. Близнецы совсем затихли. Даже всегда торчащие вверх кончики ушей плотно прижались к головам.

Анти повернулась к норду:

– Мы знаем, что это за круглое здание впереди. Это Часовня Равновесия. Те счастливцы, которым удалось пройти живыми через Большой Оазис, говорили, что именно в ней и живут духи.

Тём махнул глевией в сторону двери и преувеличено бодрым голосом сказал:

– Так чего мы ждём? Вперёд.

Часовня была большая. Когда группа втянулась внутрь через полуоткрытую дверь, то по тусклому куполу часовни побежали яркие блики. И часовня на глазах превратилась в театр, разделённый на две равные половины. Насыщенность светом ближней половины, в которой и находились бойцы вместе с Тёмом, не сильно отличалась от солнечного дня. А вот в дальней половине, за невидимой чертой, проходящей через центр часовни, царил полумрак.

И в этом полумраке медленно проявлялись духи. Один, второй, третий….

– Десять, – брат Витус был спокоен. Казалось, на него единственного давящая тишина заброшенной часовни не произвела никакого воздействия, – их будет десять. Как и нас.

Внезапно, из круга на полу в центре часовни вверх ударил узкий рубиновый луч и, отразившись от зеркала под куполом, упал вниз уже потоком зелёного света. И пока все взгляды вошедших в часовню были заворожены необычайным зрелищем, картина напротив резко изменилась. Бледных призраков в полумраке по ту сторону круга больше не было. Теперь там стояли двойники вошедших в часовою охотников.

Тём с любопытством рассматривал себя же. Странно было ощущать себя «тут» и рассматривать себя «там», напротив.

Маг-воздушник, с нетипичным для Сыновей Тараниса ником Шрам, бросил заклинание «ускорение» на всю группу. И его двойник зеркально, но с опозданием в долю секунды сделал то же самое.

Эшшу вслух сказала то, о чём Тём уже и сам догадался:

– У двойников статы выше. Тяжело их достать будет. Тяжело, но надо. Витус, ты на острие.

Следующие несколько минут бой проходил зеркально. Витус привычно танковал, рядом с ним сражались трое мечников Глена. Норд и ведьма атаковали из-за их спин, маг держал на первой линии воздушные щиты. Хиллер в поте лица вливал лечилки в Витуса и мечников, не давая их здоровью упасть в красную зону. А падало часто, так как каждый выпад получал в ответ такой удар, блокировать который, или уклониться от которого было очень трудно.

– Эшшу, может попробуешь атаку из инвиза?

– Я не хочу уходить в невидимость. Если я это сделаю, уверена, что дрянь, косящая под меня, сделает то же самое. А удар из инвиза кто-то из наших может и не пережить. Я вот уверена, что нам никого терять здесь нельзя.

С этим замечанием Тём был абсолютно согласен. Они держали строй и не потеряли ещё никого только за счёт опережения врага на полсекунды. Скорость против силы.

Тактика, позволяющая активно защищаться, но не дающая надежды на победу.

Эшшу, произнеся пару проклятий и получив ответку, перешла на удары плетью.

Тём не был опытным рейд-лидером. Просто, перед заходом в Оазис, учитывая отсутствие сыгранности в этом составе и понимания с чем они столкнутся в часовне, договорились, что решения стратегического плана принимает Тём, тактикой по ситуации, Шрам, имеющий лидерский опыт. Близнецам заранее была определена роль блуждающих форвардов.

Тём не мог точно сказать, ждут ли его товарищи от него команды на отступление или нет, но некоторое уныние в их рядах он уже зримо ощущал.

Перебирая, что ещё можно сделать, Тём услышал, как Шрам отчаянно выдохнул:

– Всё, мана кончается. Они сжигают мои щиты слишком легко и быстро. У кого-нибудь есть свитки со щитами, пока я буду глотать эликсир с маной?

– Есть. – Тём начав читать «Благословение инквизитора», пытался понять почему ни он, ни Эшшу этого не сделали с первых минут боя.

Благословение делало свою работу, и было первым магическим заклинанием, на которое у призраков не нашлось не только усиленного ответа, а вообще было ими проигнорировано.

Тём крикнул ведьме в линию:

– Эшшу!

– Да, я уже увидела, работаю. Сейчас брошу на Вита «щит веры». А ты попробуй отработать «Радость в упокоении».

– Я же её не успел выучить.

– Неуч, тогда читай что-нибудь, из того, что успел выучить. Они, кажется, не воспринимают ничего, что произносится на языке первосвященников.

Тём громко читал намертво заученное им заклинание «Из праха в прах», запомнив, что Эшшу тоже назвала молитвы заклинаниями. Так можно когда-нибудь у наставника спалиться. Для Клауса слово «молитва» свято.

«Из праха в прах» никак на духов не подействовала. А Тём на неё надеялся. Увы, эффективная в деле изничтожения скелетов и зомби, она оказалась бесполезной против бестелесной нежити. Наверное, та уплотнившаяся некро-энергия, из которой создавались тела и оружие их двойников, прахом себя не считала, и рассыпаться-расползаться не желала. Зато «Радость в упокоении» произнесённая ведьмой, процентов на двадцать затормозила скорость сражающейся нежити.

Из всего, что Тём выучил у инквизитора, и что могло реально помочь сейчас и здесь, маны у него хватило только на «Радуйтесь дару жизни», зато получилось накрыть молитвой всю группу, подняв дух на пять единиц и увеличив выносливость на 12 % на следующие десять минут боя.

Наиболее чувствительными к произнесённой нордом молитве оказались харжиты. Близнецы, казалось, получили не 5 единиц к духу, а все 50. И если бы речь шла об игроках, то состояние, в котором пребывали близнецы называлось бы «кураж». Их двойники наоборот, заметно просели под дебафом от «Радости в упокоении». А попав под двойной удар плети Эшшу и «воздушного молота», восстановившего ману и быстро включившегося в новую тактику боя воздушника, начали бледнеть и, что называется, «поплыли», теряя плотную форму. Тём в азарте от того, что бой сдвинулся, удачно блокировав вялую атаку своего двойника и длинным выпадом задел Змеёй Крови ближнее к себе туманное облако, минуту назад бывшее Лже-Анатом.

Под сводами часовни раздался режущий уши визг. Чем глевия не понравилась призраку, Тём так и не понял. Но не понравилась она смертельно для духа.

Второй лже-близнец через несколько секунд повторил судьбу собрата. Эффект от удара Змеи срабатывал только на развоплотившихся до облака призраках, а у двойников, находящихся в плотной форме, если и снимал очки здоровья, то совсем незаметно, и уж точно без мгновенного летального исхода.

Тём, нащупав выигрышную комбинацию, раздал всем короткие указания для её закрепления.

Ранее отработанная в учебных боях в связке с нордом, реакция Эшшу была мгновенной. Девчонка, вернув плеть на пояс, теперь непрерывно кастовала молитву для упокоения нежити. Благо, откат между заклинаниями был минимальным.

Тём и брат Витус, удар одного из мечей которого тоже оказался смертелен для потерявших форму призраков, при подстраховке Шрама, держащего щит на двух главных дамагерах группы, по очереди развоплощали терявших плотную форму двойников.

Мечники держали своих двойников и двойника счетовода, стараясь не нагружать работой хилера. Учитывая, что призраки находились под снижающей скорость и защиту молитвой, у них это получалось хорошо.

Бой, начавшийся тяжело, в итоге обошёлся без потерь, а норд даже не вышел из жёлтой зоны здоровья.

– Брат Вит, у нас с тобой в руках оказалось оружие массового поражения. Ещё бы секрет понять, почему так произошло.

Витус пожал плечами:

– А что тут гадать, у меня «Разящий» был освящен на главном алтаре Ордена и поэтому содержит часть силы Его. У тебя вот эта руна, – он ткнул пальцем в один из знаков, вычернённых на серебристой ленте, обвивающей древко, – руна изгнания Светом.