Это привело Кирка в еще большее замешательство. В голове билось «Ловушка, ловушка, отвлекающий маневр», но от Боунса фонило такой чистой искренностью, что становилось дурно.

— Не знал, что ты настолько готов… к самопожертвованию, — медленно, с деланной усмешкой произнес Джим.

— Ты важнее, чем я. В глобальном смысле, я имею в виду, — как маленькому ребенку, пояснил Маккой. — Ты — капитан лучшего корабля Терранской империи. И я по своему опыту знаю, что под твоим командованием живется неплохо. Подумай, чего ты сможешь достичь со временем.

— Да не хочу я во власть, сколько раз повторять! — выругался Кирк и поднялся.

Разумеется, Боунс его не убедил, и Джим решил повременить с устранением Маккоя хотя бы несколько дней. Что-то в готовности доктора умереть настораживало.

Пока Боунс был с ним заодно, все было нормально, да и Джим все-таки действительно не думал, что тот мог предать сам, а вот внешние обстоятельства могли и заставить. Боунса можно было шантажировать дочерью, например, к ней он был привязан как ни к кому другому.

Не брать же ее, в самом деле, на корабль? Джим усмехнулся: ведь все началось именно с того, что Джоанна попыталась улизнуть к отцу.

Итак, если рассуждать здраво, то вариантов было всего два: либо добить Маккоя, либо добить его дочь… «Ну да, а после этого Боунс ровно через минуту сдаст меня клингонам собственными руками», — мысль была на редкость яркой, и Кирк покосился на доктора: не услышал ли тот, а то чем черт не шутит, не пришлось бы отбиваться сейчас самому…

На первый взгляд, лишить Боунса дочери означало лишить его слабого места. Но только тот, кто знал Маккоя близко, мог понять, что это был стопроцентный способ нажить себе смертного врага. Отпадало.

Самый очевидный вариант — убить Боунса — он уже пробовал дважды, и вечно что-то не срасталось. Первый раз боль от агонизатора почувствовал и сам Джим, так что пришлось остановиться. Во второй раз, пока он душил его, то ничего не чувствовал, и это радовало. Значит, был шанс, что после смерти одного из пары второй соулмейт может выжить.

Но проблема была в том, что Маккой не сопротивлялся. Не ненавидел его. Не давал значимого повода ненавидеть себя самого. Вот почему Джим сейчас стоял и смотрел на опирающегося на кресло Боунса, раздумывая, не уйти ли обратно в свою каюту, а не объяснял, почему все-таки убьет его.

Боунс прочистил горло, как будто чувствовал необходимость напомнить о своем присутствии, и осторожно опустился в кресло.

— Транквилизаторы были нужны, чтобы тебе не сильно мешать, Джим, — негромко произнес он.

В подтверждение этих слов, по мысленной связи донеслось смутное: «Заказал на будущее… Пить все время, чтобы волны были слабее…», и Кирк вздохнул. Ну конечно, раз Боунс мог честно и открыто заявить, что готов пожертвовать собой, то просто глушить свои мысли и эмоции он тоже был способен.

Джим почувствовал себя глупо: снова принесся с обвинениями, готовый действовать, и снова… не смог. И что сделать сейчас? Извиниться? Это он-то, Железный Кирк? Даже смешно.

— Хватит пить таблетки, — Джим покачал головой. — Я не подпишу заявку.

Боунс, казалось, такому повороту удивился. Сначала распахнул глаза, потом прищурился и, что-то прикидывая, вперил в Джима такой взгляд, от которого тому стало откровенно не по себе. Он редко чувствовал себя как открытая книга — это было не только недопустимо, но и неприятно, — а ведь Боунс еще мог по-настоящему читать его мысли.

Разобраться в тонкостях этой телепатической связи вдруг стало приоритетной задачей.

Джим отвел взгляд, хоть и знал, что это никак не поможет, и сделал несколько шагов назад.

— Нужно не светиться перед Споком, — произнес он первое, что пришло в голову, и прикусил язык: это было куда важнее. Какая разница, научится ли он закрываться от Боунса, если его самого «выбросят из кресла и корабля».

Избегать его, что ли, начать? Не слишком активно, иначе это будет заметно, но хоть как-то снизить контакт…

Боунс хмыкнул.

— Нужно, — произнес он, будто на автомате, — Джим, что…

Кирк потряс головой. Каким бы ни был вопрос, он точно не мог ответить, даже себе.

— Разберемся, — только и сказал он.

— Ладно, — осторожно ответил Боунс. — Тогда я, может, вернусь к работе? И ты, наверное, что-то там подписывал…

Это был верный знак к отступлению, и Джим почувствовал благодарность: в прошлый-то раз Боунс не только надавил, но еще и обвинил в лицемерии. Это было всего лишь вчера, а казалось — так давно.

— Подписывал, — согласился Джим, спокойно поворачиваясь спиной и намереваясь удалиться. — Удачной, э-э-э, работы тебе, что бы ты тут ни делал.

— Спасибо, — отозвался Боунс, и возникло чувство, что благодарит он не только за это вежливое пожелание, которым Джим всего лишь хотел поставить точку в разговоре.

«Мы справимся», — пришло дополнение по мыслесвязи, как только Джим вышел за дверь.

Боунс должен был спасать жизни, но иногда прерывал их по одному велению Джима. Сохранить его собственную вдруг показалось как никогда правильным и простым решением. Настолько, что это чувство напугало.

Точно. Снизить контакт.

Слишком сильно все изменилось за прошедшие сутки. В том числе и он сам.

========== 5. ==========

Вернувшись в каюту, он уселся за терминал. Создал анонимное подключение к сети, защитил канал, зашифровал данные стодвадцативосьмибитным ключом… Уже открыв поисковую строку, Джим подумал с секунду и увеличил длину ключа в два раза — на всякий случай. Первого варианта защиты хватило бы от человека, второго, пожалуй, — и от вулканца.

Отключив камеры, запустив «глушилку» и запретив запись логов — да, Кирк был параноиком — он набрал на голографической клавиатуре всего одно слово: «соулмейты».

Джим щелкнул по первой же ссылке. Это оказался некий форум, причем женский. Пролистав пару страниц темы, он закрыл вкладку. Пассажи вроде «ах, как бы я хотела иметь соулмейта, это же так романтично!» его не интересовали совершенно.

Со второй вкладкой ему повезло больше: снова форум, но уже технический. Во флудилке кто-то аккуратно и анонимно интересовался, можно ли закрыться от соулмейта. Еще один аноним так же аккуратно ему отвечал, что «можно, но смысла нет — голова болеть будет, потому что это противоречит природе связи».

Джим вчитался внимательнее. Насколько он понял, отвечающий явно считал, что нормальный уровень связи — это практически всегда быть как на ладони у второго, слышать все его мысли и открывать свои. Передернувшись, Кирк перевел взгляд на следующее сообщение и облегченно вздохнул: там как раз описывался способ «закрыться».

Аноним писал, что при регулярной практике прятать мысли довольно просто, но соглашался, что последствия от длительного перекрывания связи могут быть неприятными. По итогам прочитанного у Джима сложилось впечатление, что этот неизвестный советчик вовсе не думал, что кто-то соберется держать свои мысли под защитой постоянно, лишь изредка, в каких-то срочных ситуациях на короткое время.

— Держать мысленную стену, — проговорил он вслух и закусил губу. Слишком неосторожно.

Как заточить мысли в плотный бетонный кокон?

А ведь эта связь могла передавать еще и эмоции, и, видимо, целые изображения. Как-то же смог Боунс ему показать, что творится на корабле. Наверное, это стоило немалых усилий…

Он вдруг сообразил, что думает обо всем этом как обычно, то есть очень явно и открыто, а значит, вполне может оказаться услышанным на другом «конце». Вот же…

Закрыв глаза, Джим попытался представить прочную нить, уходящую от его сознания куда-то в мир, туда, где сидел Боунс. Как найти его? Было бы логично уметь делать и это, раз уж такая штука существует.

Впрочем, его мысли и чувства должны были передаваться Маккою не длинной цепью точка за точкой, а сразу, едино. Так? Он не мог вспомнить точно, но, казалось, все, что Боунс чувствовал, появлялось сразу, а его слова приходили как обычные реплики в диалоге, разве что беззвучные.