Происходящее на корабле не могло не радовать демона, но он был больше сосредоточен на команде принца, он знал, что те с корабля уже никуда от него не денутся, надо было сейчас руками матросов избавиться от принца.

– Сейчас, – рассуждал он, – главное, – это лишить команду их капитана, принца Марка, тогда они в его руках станут просто послушными марионетками, и он демон с ними сделает всё, что захочет.

Только принц мог ему помешать, в его сознании демон не мог обнаружить ни одного порока, за который можно было зацепиться и разжечь в нём ненависть и злобу. Пока благородство и вера в Бога у принца были столь сильны, что он ему демону был неподвластен.

Он непрерывно по каналам телепатии команде разведчиков в лесу внушал: «Убейте его, убейте…».

Принц был в полной власти обезумевшей кучки матросов, связан и нем, но никто не решался на последний шаг, видимо та любовь, которую ранее матросы испытывали к принцу была сильнее чар демона. Только это и спасло тогда жизнь принца, никто не решился убить его, как демон не старался, повторяя каждому персонально:

– Убей, убей его…

Матросы при получении такого сигнала от демона только хватались за голову, от боли валились на землю и теряли сознание. Они бросили принца, привязанного к дереву, и ещё затемно все устремились на поляну к дубу.

Уже начинало светать, на востоке небо стало пурпурно-серого цвета, на небе погасли почти все звёзды, догорали последние, соловьи допевали свои предрассветные трели. Небо светлело, и темнота короткой летней ночи быстро отступала. Предметы, что ещё час назад казались чёрными и бесформенными силуэтами, обретали чёткие очертания.

Коварный боцман, как все попавший под влияние демона, незаметно подкрался к помощнику капитана сзади и сильно ударил его веслом по голове, матросы накинулись на оглушённого офицера, связали и заперли его в каюту на нижней палубе корабля.

Вся команда, остававшаяся на корабле, как один не сговариваясь, бегом кинулась на берег по следу разведчиков. Найти дорогу им было не трудно, так как к ней вела накануне прорубленная в лесу просека, поэтому уже через час ошалелого бега оголтелая команда, запыхавшись, прибежала на поляну с дубом.

Картина, представшая их взору, поразила в один миг их воображение, все они на короткое время впали в ступор, и какое-то время стояли, открыв рты с выпученными от удивления глазами. Они увидели, что под огромным дубом сплошь кругом всё было усыпано желудями из чистого золота, их товарищи, ушедшие ранее на разведку, ползая на коленях по поляне, судорожно набивали свои карманы желудями, не обращая малейшего внимания на вновь прибывших. Выйдя из ступора и немного отдышавшись от долгого бега, все вновь прибывшие с одержимостью кинулись собирать золото. Никто из них даже не спросил о судьбе принца, они просто не заметили, что среди этих бедолаг, ползающих на коленях по лесной поляне, его попросту не было.

Сначала все старательно набивали карманы, пихали золотые жёлуди за пазуху, потом начали сбрасывать себя одежду, делая из своих штанов и тельняшек подобие мешков. Золотых желудей было очень много, каждый нагребал столько, сколько мог, но столкнувшись случайно лбами, многие начинали ругаться и драться между собой, кровь и слюни текли по их грязным физиономиям. Многие боялись, что им лично мало достанется. Картина нравственного падения этих людей со стороны выглядела столь отвратительно, что лучше на неё было не смотреть.

Птички, прыгая с ветки на веточку, пели и щебетали, не обращая никакого внимания на безумство людей. Спешащий по своим делам ёжик, услышав шум на поляне, благоразумно просто обежал её стороной, а зритель там был один – и это был демон, он продолжал наблюдение из своего логова. Ему сцены, происходящие на поляне проклятого острова, доставляли истинное наслаждение, он упивался от восторга, хлопал в ладоши и вслух подбадривал дерущихся людей.

– Ещё, ещё, дай, врежь сильнее ему, ай хорошо, ой хорошо – закатываясь от смеха, демон катался по полу. Сегодня он был действительно дьявольски счастлив, насколько мог быть вообще счастлив сам дьявол, коим, по сути, и являлся посланник тёмных сил шестьсот шестьдесят шестой планеты Млечного пути.

Над лесом высоко взошло солнце, роса на траве испарилась, ветерок весело колыхал листочки на осине, сквозь густую крону которой на траву пробивались солнечные зайчики, появляясь то тут, то там. Картина спокойствия и умиротворения царила в лесу, стройный хор цикад будто висел под кронами вековых деревьев, цокот насекомых немного разбавляли звонким щебетанием маленькие пташки, прыгающие по веткам могучего дерева.

Команда обезумевших матросов, собрав все золотые жёлуди под огромным дубом, молча лежала на своих наспех сделанных мешках, изнемогая от проявленного усердия, а демон уже начал перекачку злой энергии, накопившейся здесь на поляне в избытке. С каждого «старателя» он скачал и зарядил по два круглых аккумулятора, но точно знал, что через некоторое время эти же люди снова одержимые жадностью будут переполнены злом, и где бы теперь они не находились, до конца дней своих будут источниками энергии зла. Он победил их, и уже устал ликовать, радоваться, сидел и с дьявольской улыбкой, сощурив свои мерзкие зелёные глазки, отрешённо смотрел в жёлтый потолок своего убежища, постукивая костяшками худых пальцев по подлокотникам огромного жёсткого кресла из дубового дерева.

Никто из команды сборщиков желудей не знал – как и что ему делать дальше? Донести за один раз до корабля всё собранное золото было невозможно, один только мешок, сделанный из штанов и набитый золотом, было не поднять, а ещё у каждого было по два пуда желудей в тельняшке, у всех были шляпы, которые тоже, конечно, были наполнены. Все лежали, с опаской поглядывая друг на друга, и боясь хоть на секунду отойти от своих сокровищ. Вот так они тупо лежали до самого вечера: почти голые, голодные и злые, грязные, окровавленные и в соплях после драки.

Наконец, боцман, сохранивший очень малые остатки своего рассудка, предложил:

– Давай по очереди перетаскивать свои мешки на расстояние видимости, кинем жребий по номерам и будем таскать.

– А кто свою шляпу даст для бумажек с номерами, я не дам – раздался чей-то голос.

– И я не дам.

– И я. Так прокричали уверенно все.

Немного ещё подумав остатками своих зомбированных мозгов, боцман с трудом выдавил из себя:

– Вот моя шляпа, бросай сюда, будем тянуть, но за то, что я дал шляпу, я первый.

Немного поворчав, все согласились, написали номера на бумажки и стали тянуть их из шляпы боцмана. Тот хитрый, чтобы быть первым, вместо того чтобы тянуть жребий, согласился временно для общего дела освободить свою шляпу от золота. Выхода не было, никто больше не хотел высыпать из своего головного убора, хоть один золотой жёлудь, а в данной ситуации они не могли обойтись без столь необходимого предмета для жребия. Жребий был брошен, каждый получил свой номер.

Боцман первый волоком перетащил свои туго набитые золотом штаны до края поляны, сразу кинулся бегом за шляпой и тельняшкой. Так по номерам начали движение, все громко кричали и подгоняли очередного обладателя сокровищ, который с трудом волок свою непосильную ношу до края поляны. Пока последний по жребию дотащил свой груз от поляны до начала просеки, сделанной разведчиками, почти стемнело, поэтому общим голосованием после долгих споров решили спать здесь же в просеке до утра.

Как показалось боцману – ночь прошла тихо, только кряхтенье и тихие шорохи были слышны в лесу, но хитрый боцман, как он считал, пока все спали, перетащил тайком своё всё золото на корабль в свою каюту. Высыпал его в большой сундук, освободив тот от нажитого ранее имущества, запер на надёжный замок и до рассвета прибыл снова на место, где расположилась на ночь его команда. Когда рассвело, глаза боцмана от изумления чуть не вывалились из роговиц, никого из команды матросов на месте не было, по дороге, ведущей на корабль, он тоже никого не встретил. Решив, что всех поглотила какая-то нечистая сила, он бегом побежал на корвет. Боцман присел на палубу под реей, дрожа от страха, достал свою деревянную трубку, забил её табаком до верха. Не считая щебетания птиц, вокруг стояла гробовая тишина. Раскурив трубку, он бормотал себе под нос: