— Ну все, хватит. Угомонись, силы тебе еще понадобятся, сезон так-то не закончен.

— Да пошел ты, — снова привычно огрызнулся Антон, но уже без прежней злости.

Он не делал попыток вырваться, хотя и был напряжен так, что напоминал сжатую до предела пружину. Но все же было в этом полу-объятии что-то настолько непривычное, настолько теплое, настолько интимное, что Мартен прикрыл глаза, невольно стараясь запомнить это такое редкое ощущение. Поэтому они и не успели отскочить друг от друга, когда раздался короткий стук в дверь, и она тут же распахнулась.

— Мартен, — сходу заорал Эмиль, — я тебя все-таки сде…!

Он резко замолчал, мигом окинув взглядом живописную картину, и расплылся в заговорщической улыбке:

— О… Прошу прощения, я, кажется, не вовремя.

— Ну что ты, Эмиль, — как ни странно, первым пришел в себя Антон и улыбнулся не менее лучезарно. — Как ты можешь быть не вовремя? Тем более я уже ухожу.

Он коротко и сухо кивнул Мартену, еще раз приветливо улыбнулся Эмилю, попутно хлопнув его по плечу, и быстро вышел за дверь.

Свендсен проводил его долгим взглядом, покивал каким-то своим мыслям, не торопясь, прошел в глубь комнаты, нахально развалился на кровати и, наконец, протянул, довольно осклабившись:

— Мартеееееен… Эй, Мартен!

— Чего тебе? — буркнул тот в ответ, не в силах простить друга за бесцеремонное вторжение в такой момент.

— Скажи мне, что я дурак и что мои глаза совершенно неправильно восприняли ту милую идиллию, которую они только что лицезрели. Короче, скажи, что я ошибаюсь, и ты не скрыл от своего лучшего друга некие изменения в своей личной жизни.

Мартен замолчал, сам не понимая почему. Не он ли посвящал Эмиля во все свои амурные похождения, порой даже делая это назло, видя, как того злит его безалаберность в сексе? Так почему же теперь он ничего не хотел ему рассказывать? И дело было вовсе не в норвежце, дело было в них.

В них?! Сердце зашлось от непонятного смятения. Они? Теперь были они?! Не он и он, а они?! Как нечто единое?

«Так! — излишне зло, одернул он сам себя. — Это уже ни в какие рамки не лезет!». Чтобы избавиться от ненужных мыслей, он деланно небрежно обратился к Свендсену, независимо пожав плечами.

— Что тебя так удивляет? Кажется, я обещал, что добьюсь своего, не так ли? Ты же не мог всерьез думать, что я проиграю?

— Ага! Значит, все-таки мне не померещилось тогда, в пасьюте неделю назад! Я внимательно со своей верхней ступеньки смотрел, как он тебе руку жать подходит. Вот сразу мне показалось, что крайне странно ты на него смотришь, но он так спокойно себя вел, что я решил: все по-прежнему. Тогда-то у вас все и случилось?

Собственно, Эмиль не столько спрашивал, сколько утверждал. И проще всего было оставить его в этом заблуждении, не вдаваясь в ненужные объяснения. Но вот врать почему-то не хотелось.

— Нет, — после недолгого молчания выдавил он, отведя глаза в сторону. — Раньше. В Рупольдинге.

Повисшая тишина буквально резанула слух и нервы. Мартен поднял глаза на Эмиля и едва не засмеялся при виде того искреннего потрясения, что застыло на лице норвежца.

— Эй, — позвал он, — Эмиль, ты чего? У меня снежный человек за спиной стоит? Или все твои медали вдруг на мою шею телепортировались?

Он нарочито оглядел сам себя и огорченно развел руками, показывая, что нет, увы, медалей эмилевых на нем не наблюдается.

— Рупольдинге?! — потрясенно переспросил тот, словно не слыша последних слов Мартена.

— Ну да, — нехотя подтвердил Мартен, уже жалея о дурацком приступе честности. — И что? Это не повод терять дар речи.

— Это же целый месяц! — с придыханием прошептал Эмиль.

— Да ладно?! — саркастично рассмеялся француз. — И когда ты научился-таки пользоваться календарем?! А меня почему не известил об этом радостном событии?!

— Ты спишь с ним уже целый месяц?!

— Месяц? Да за этот месяц мы трахнулись четыре раза! — фыркнул Мартен.

— Четыре раза?! С одним и тем же парнем?! — ошарашенно воскликнул Эмиль, вскочив с кровати.

— Да что такого-то? — Мартен чувствовал, что начинает заводиться. — Да, четыре. Да, с одним и тем же! Что за истерика-то?! Не ты ли всю жизнь с невыносимо добродетельным видом уговаривал меня остепениться и найти кого-то более-менее постоянного? Чем ты теперь недоволен?

— Да я не то, чтобы недоволен, — торопливо принялся оправдываться Свендсен, — но вот то, что удивлен… Это да. Не ожидал. Никак не ожидал!

Мартена все сильнее бесил этот разговор. Этой норвежской дубине не угодить, честное слово.

— Чего не ожидал? — бросил он грубо.

— Такого твоего выбора. Мартен, — начал он и замолчал, словно собираясь с духом, после чего явно через силу продолжил: — скажи, что это не тот случай.

— Какой?

— Ну тот. О котором я говорил. Что ты однажды все-таки влюбишься.

Мартен расхохотался громко и почти искренне.

— Эмиль, ты все-таки невыносимый романтик. Ладно, — он примирительно поднял руки, заметив, что тот пытается возразить, — я не буду в миллионный раз пытаться тебе доказать, что этого выдуманного чувства просто не существует. Но почему, в конце концов, ты так против того, чтобы я в него влюбился? Помнится, ты сам во всех красках расписывал мне, какой он чудесный медвежонок.

— Потому, что с ним все равно ничего хорошего у тебя не выйдет, — неожиданно серьезно ответил тот.

«Ты не прав, Эмиль!» — стучало в голове у Мартена, когда он, выпроводив, наконец, норвежца, раздраженно вышагивал по комнате из угла в угол. Когда громко стучал в дверь номера Антона и сдирал с него рубашку, даже не убедившись, что они одни в номере… Когда вцепившись в русые волосы, запрокинул ему голову так сильно, чтобы дотянуться до пересохших губ… Когда слизывал маленькие бусинки пота с его плеча, и не сдержавшись, жадно прикусывал влажную кожу… Когда тесно прижимался к его вздрагивающей спине и пылко шептал на ухо невыносимые пошлости на французском…

«Да, Эмиль, ты совершенно точно не прав!» — наконец подвел он итог и с чувством полного удовлетворения притянул к себе Антона для неторопливого прощального поцелуя.

Пожалуй, стоит добить Свендсена и сообщить ему, что этот месяц будет не единственным.

Комментарий к Часть 6 https://www.youtube.com/watch?time_continue=8&v=V91oz3iQATE

Та самая гонка. Последняя стрельба – это просто бальзам на душу. Буду пересматривать и вдохновляться))

====== Часть 7 ======

После чемпионата весь биатлонный мир брал вполне понятную паузу. Несмотря на то, что главное событие сезона уже отгремело, сам сезон продолжался, в него входило еще три этапа, один в Норвегии и два в России. Не прекращалась и упорная борьба за Большой глобус. Мартен по-прежнему лидировал, но уже с небольшим преимуществом, всего около 90 очков, что ничего не могло гарантировать. Эмиль, шедший вторым, изначально сделал в этом году ставку на чемпионат, и она себя оправдала. Если по ходу сезона казалось, что настоящей борьбы за глобус не будет, так как Мартен возьмет его за явным превосходством, то к данному моменту Эмиль, помимо кучи мирового золота, набрал такую форму, такое количество очков, что Мартен почти физически чувствовал, как тот дышит ему в затылок. И это было здорово, черт возьми!

Вообще сейчас француз имел все основания быть вполне довольным своей жизнью. И если бы его спросили, он бы даже не стал отрицать, что немалую роль в этом сыграл один спортсмен, которого в порыве совершенно несвойственной ему нежности он все время хочет назвать именем Антуан.

После Нове-Место они впервые расстались пусть не в идеальных, но во вполне терпимых — как это ни удивительно признавать! — отношениях. Мартен даже начал подумывать, что само понятие «отношения» оказывается не таким уж страшным, как виделось поначалу. Привычка во всем искать позитив весьма пригодилась. Впрочем, тут и глубоко копать не нужно было.

Наличие постоянного сексуального партнера оказалось крайне удобным изобретением человечества. Постоянно сменяющие друг друга в постели незнакомые лица со временем сливаются в одно блеклое пятно, не приносящее ничего, кроме механического удовольствия. Которое, как выяснилось, не идет ни в какое сравнение с наслаждением, получаемым просто от того, что смотришь, как он вздрагивает, стоит приласкать языком его любимое местечко за правым ухом.