Которому так страшно смотреть в глаза.

Том первым прервал повисшее молчание, бросая недовольные взгляды по сторонам.

— Подумать только, ну и обстановка! Наверно, мне стоит принести тебе свои извинения, Мартен. Что-то подсказывает мне, что ты не особо рад здесь находиться, — он позволил себе небольшой смешок. — Ох уж мне эта Маргарита и ее шуточки! Пора бы уже привыкнуть, но эта девчонка каждый раз умудряется меня удивить, причем как в плохом, так и в хорошем смысле. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать! Знаешь, давно бы уже уволил хулиганку, но ты не представляешь, как в наше время трудно найти хорошую секретаршу. До нее у меня работало много девочек, но все они были либо ленивы, либо тупы как пробки, либо слишком наглы. И только Марго всегда все помнит, всегда готова работать и при этом не мнит себя главнее меня. Ну, а что касается ее любви к театральным эффектам… У всех у нас есть свои маленькие слабости, прости ее.

«Стандартный человек, — мимоходом подумал Мартен. — Ну да. Со стандартными человеческими слабостями».

На него вдруг невольно накатил приступ истерического смеха. Он много чего ожидал от своей жизни, но такого предвидеть не мог однозначно. Сидеть рядом с воплощением зла и слушать о его кадровых проблемах — это вам не пыль с пряников сдувать. Это, знаете ли, честь, дарованная лишь избранным!

 — Конечно, а как ты думал? — резко оборвал свои причитания Том, вновь, как и тогда, отвечая на невысказанные мысли. — Был бы ты заурядностью, мой мальчик, ты бы сейчас не здесь сидел, а где-нибудь в утробе грязного душного города в своей маленькой квартирке, долг за которую отнимает две трети дохода, ругался с жирной женой, которой вечно не хватает денег на новое тряпье, и орал на визжащего невоспитанного ребенка, которого мать настраивает против тебя.

Мартен против воли представил себе описанную квартиру и с непонятным опустошением подумал, что неизвестно, что лучше.

— Что за депрессивные мысли, Мартен? — нахмурился Том. — Ты не имеешь права так думать! Тебе слишком много дано, и ты не вправе разбазаривать себя, даже думать так — это преступление. Я уж молчу про то, что впадать в депрессию по поводу того, что тебе дали от ворот поворот — это в лучшем случае смешно, а в худшем — просто постыдно.

Фуркада охватила злость, совершенно вытеснившая остатки скованности и сверхъестественного ужаса: в конце концов, что о себе возомнил этот старый хрыч?! Он пришел сюда не за тем, чтобы ему сопли вытирали и читали лекции на тему, как себя вести. Он взрослый человек, и он пришел, как равный. Да, ему нужна помощь, и он готов за нее заплатить, но никак не выслушивать душеспасительные беседы. Не говоря уж про то, что слово «душеспасительные» в контексте всего происходящего само по себе звучало в высшей степени двусмысленно.

— Хватит, Том, — не сдержался он. — В советах я перестал нуждаться очень и очень давно. Ты знаешь, зачем я пришел, так давай перейдем к делу.

— Как скажешь, — не разжимая губ, сухо улыбнулся Том. — Итак. Тебе нужен Антон Шипулин. Допустим. А что с этого буду иметь я?

Вот оно. То, чего он ждал и о чем боялся даже думать с того момента, как набрал этот проклятый номер. Что он попросит взамен? В тот раз, в Италии все обошлось ему практически даром, но тогда Том сам предлагал ему помощь, и в его интересах было сделать Мартену наиболее выгодное предложение. Теперь же он был в роли просящего, и моральное преимущество было не на его стороне. Но если в тот раз все прошло хорошо, можно же надеяться, что и сейчас все будет так же? Тем более, был у него один, хоть и слабенький, но аргумент в свою пользу, который он не преминул тут же выложить.

— Вообще-то вся эта ситуация — твой косяк, Том.

— О?! — тот заинтересованно поднял брови.

— Ты обещал, что я буду иметь все, — все! — что хочу, и ты не выполнил своего обещания! Я не имею того, что в данный момент мне необходимо, а значит, ты должен исправить свою ошибку.

Мартен уже не мог остановиться, хотя и понимал, что его несет совсем не в ту сторону. Ну разве не дико обвинять его оппонента, что тот не выполнил свою часть договора?! А разве вообще весь сегодняшний день не одна большая дикость? Осталось только для логического завершения пойти в суд с заявлением, что некая мистическая сущность, именующая себя Томом, не хочет выполнять свои обещания. Да-да, Ваша честь, совсем не хочет, негодяй! А ведь у меня и документ есть — вот он, на бумажке, ручкой подписанный, все, как положено!

— Осмеливаешься обвинять меня в нарушении договора? — саркастично усмехнулся Том. — Мальчик мой, я действительно рад, что не ошибся в тебе тогда! Ну что ж… Если, по твоим словам, все, как положено, то и я, в свою очередь, позволю себе утверждать, что наш контракт выполняется «от» и «до». А если ты тем не менее сомневаешься в моих словах, то искренне советую прочесть его еще раз и более внимательно.

Он достал кожаную папку из портфеля, быстро перелистал кипу листов и вытащил один из них, который и передал Мартену.

— Да что я там не видел? — вспылил Мартен, но под немигающим взглядом Тома сдался и нехотя взял тонкий листочек в руки, раздраженно скользя взглядом по абзацам сухих канцелярских формулировок.

— Пункт 6, — охотно подсказал Том.

Он зло перевернул документ в поисках нужной цифры, нашел, торопливо пробежался по маленькому пункту из пяти-шести строчек. И замер. Медленно, будто запоминая каждое слово, прочитал еще раз, словно не в состоянии поверить в прочитанное. И через силу поднял на Тома вмиг омертвевшие глаза…

… Боюсь, не вижу здесь достойных претендентов. Разве что вот тот парень.

— Который? — он не смог удержаться и уставился туда, куда смотрел Том, но увидел лишь спину высокого русоволосого парня, стоявшего у входа и разговаривавшего по телефону. Фигура показалась ему смутно знакомой, но, почувствовав, как неожиданно накатывает чувство опасности, он поспешил отвернуться.

— Кто это? Почему именно он?

— Он мог бы стать твоим другом. Очень хорошим другом, Мартен, — Том остановился и продолжил с заговорщической улыбкой, — или даже больше, чем другом, не так ли?..

— Какие претензии, Мартен? — обворожительно улыбнулся Том.

Он сидел, уткнувшись невидящим взглядом в стол и рассеянно сжимая в руках чашку кофе, который по приказу шефа принесла бойкая Маргарита.

— Сейчас ты должен начать возмущаться на тему того, что я якобы тебя обманул. Давай пройдем этот малоприятный этап быстрее и перейдем к конструктивному разговору.

Мартен поднял на него тяжелый взгляд.

— А разве это не так? Не обманул?!

Том тяжело вздохнул, всем своим видом давая понять, как он устал объяснять прописные истины.

— В чем, Мартен? Я сразу же сказал, что заберу того, кто мог бы сыграть некую роль в твоей жизни. Сказал?

— Сказал, — процедил Мартен.

— Более того, я конкретизировал, что с этим парнем ты мог завязать отношения. Было такое?

Мартен закусил губу, уставившись в стол и предпочитая не отвечать на риторический вопрос.

— Да я даже предлагал тебе узнать его имя, помнишь?

… — Не хочешь узнать его имя? — почему-то тихо поинтересовался его искуситель.

Мартен усилием воли подавил вспыхнувшее было мучительное желание и медленно покачал головой. Нет. Не надо. Вот теперь уже точно не надо…

— Ты сам не захотел. А ведь если бы ты тогда не сглупил, то сейчас, зная, что у вас нет шансов, ты бы к нему и близко не подошел. Но ты струсил и предпочел спрятаться в уютном неведении. Так в какой же момент я тебя обманул, Мартен?!

Сказать на это было нечего. Да, сам. Все сам. Сам повелся на посулы и обещания, сам зажмурил глаза и заткнул уши. Кого теперь в этом винить?

Но и сдаться он не мог.

Он резко поднял глаза, с отчаянием смертника глядя на Тома.

— Послушай, да, я — идиот. И да, я сам на это пошел, так что, конечно, все мои отговорки, что я и предположить не мог, идут лесом. Я это прекрасно понимаю и не прошу сжалиться. Но, в конце концов, я и не собирался просить милости, а шел заключать сделку. Ты — мне, я — тебе. Это же твой собственный договор, ты можешь все переиграть, а я взамен сделаю все, что попросишь.