Ригель будто нарочно шел впереди, едва ли не бегом, так что он едва за ним успевал.

Наконец, они оказались за церковью, там, где можно было поговорить с глазу на глаз.

— Р-ригель, я… — Абрахам еле смог подавить приступ внезапного кашля. — Я хотел поговорить с вами насчет вчерашнего, и… Мне жаль! — невольно повысил он голос. — Мне жаль, что получилось именно так, но я х-хотел бы сказать…

— Сказать? — повторил Ригель с таким напряжением в голосе, точно уже заранее представил себе все, что не хотел бы услышать, но Абрахама уже было не остановить.

— Сказать, ч-что… что вы мне нравитесь.

Повисла долгая тишина, прерываемая лишь свистом ветра.

Омега медленно сделал шаг назад, прижав одну руку к груди, будто ему стало плохо.

— В к-каком смысле… нравлюсь? — прошептал он, смотря куда-то мимо Абрахама остекленевшим взглядом.

Пан или пропал — так он решил, даже начиная уже понимать, что разговор идет совсем не так, как хотелось бы.

— Я… я думаю, что вы прекрасны, Ригель! — выпалил Абрахам, неудержимо краснея. — Со мной такое происходит впервые, и пусть мы едва знакомы… — в порыве чувств он схватил парня за свободную руку, сжимая ее в своей. — Я хочу узнать вас поближе! Я хочу быть с вами, и заботиться о вас…

— Нет!

Вырвав свою руку, Ригель отскочил.

— Нет! — крикнул он еще громче, как будто без этого сердце Абрахама недостаточно разбилось на части. — Что вы такое говорите? Как вы можете?!

Все было кончено — конечно же.

Но все равно он, как дурак, задал едва шевелящимися губами вопрос:

— Но… н-но почему? Я…

— Дело не в вас, поверьте! — зажмурившись, Ригель отчаянно замотал головой. — Дело во мне, и уж поверьте, вы не будете счастливы со мной… Прощайте!

— Ригель!..

Но он опять убежал.

Убежав, оставив Абрахама с рухнувшими надеждами и пустотой на сердце…

***

Показываться падре в таком состоянии было выше его сил, поэтому Ханнес, решив потом извиниться, пошел домой.

Внутри у него все кипело и клокотало.

Будь его ум чуть трезвее, он не колеблясь затянул бы на шее мистера Раиба удавку — но в том-то и дело, что в голове у него творилось полное безобразие!

Но он все-таки смог поступить правильно.

Ишь чего удумал — предлагать такое!

Немыслимо, неслыханно, возмутительно, и вообще, понятно, что ему на самом деле нужно от Ханнеса…

Но не на того напал!

Ханнес уже жизнью научен и больше не будет покупаться на сладкие слова.

А лучшим спасением от ненужных мыслей, конечно же, была работа.

Пришел, убил, забрал деньги. Забрал деньги — купил лекарства для Аннет. И много еще для кого…

Вот оно — полезное занятие. И никаких опасных романтических бредней!

***

Рабочий день уже закончился, но Абрахам по-прежнему сидел у себя в кабинете, роясь в кипах бумаг.

Поездка к отцу теперь вспоминалась, как тяжелый и печальный сон.

Так глупо он себя никогда еще не чувствовал!

Тяжело быть отвергнутым, но еще тяжелее после такого делать вид, что с тобой все в порядке.

Единственным спасением для Абрахама была работа — да, пока он, идиот, был занят делами сердечными, Белая Роза сложа руки не сидела!

Сведя брови, он бегал глазами по скупым строчкам, барабаня ногтями по столу.

Он уже не раз и не два предлагал свой план действий, но Брэдли, старый кретин, отказывался, говоря, что это слишком опасно — и да, возможно, так оно и было, но разве это лучше, чем просто смотреть, как преступник убивает одного человека за другим?!

На скулах следователя заиграли желваки.

Отбросив папку с материалами, он потер пальцами виски.

Мысль о том, чтобы пойти пропустить стаканчик-другой, была слишком притягательной, но слишком уж часто день Абрахама в последнее время стал заканчиваться именно этим…

Однако, ему хотелось сперва завершить работу.

Сняв очки и протерев глаза кулаками, он взял документы в руки снова, зашуршал ими, и…

Резко поднявшись, Абрахам открыл ящик стола и достал красный маркер.

На стене, забытая самим богом, висела пожелтевшая карта ближайших областей — и, подойдя к ней, он поставил жирную точку на месте самого первого убийства.

Та деревня и семейство Раммелей. Далее, два полицейских, найденных в поле — маркер переместился совсем чуть-чуть левее.

Еще убийство, и еще — он смотрел в документах и отмечал места, в которых произошли убийства, и получилась… цепочка.

Как ему показалось изначально.

Длинный путь из убийств в одном населенном пункте за другим вдруг прекратился, и теперь точки шли вразнобой, точно на коже у больного ветрянкой.

И где-то их скопилось больше, где-то меньше — теперь можно было предположить ареалы обитания Белой Розы.

Абрахам довольно улыбался, соединяя точки между собой красной линией.

Он все еще шел по следу — и теперь уж точно собирался во что бы то ни стало добиться от Брэдли помощи в осуществлении своего плана…

========== Часть 12. Чудо ==========

Легкий ветерок теребил волосы Ханнеса.

Уйдя в свои мысли, он машинально орудовал инструментом, и мягкая древесная стружка падала на землю, в еле начавшую пробиваться траву.

Он чувствовал прилив магических сил, но почему же это его совсем не радовало?

— Тебе не холодно, Аннет?

Замотав головой, его маленькая подопечная испуганно вцепилась скрюченными пальцами в край застиранного одеяла, скрывающего ее до шеи.

— Нет-нет, Ригель, давай еще погуляем!

Прогулка — разве можно так это назвать?

Он просто выносил во двор сначала кресло-качалку, потом Аннет, и они сидели некоторое время, глядя в никуда…

В последнее время ей было совсем худо, но на пожелтевшем изнемождённом лице откуда-то бралась улыбка даже в самые тяжелые времена.

Парень пытался сохранять спокойный вид, вырезая на голове деревянного человечка глаза и рот, но тревожные мысли не оставляли его…

— Ригель.

— Да? — обернулся он и увидел, что Аннет тянет к нему руку, прожигая его не по-детски серьезным взглядом.

— Ты покажешь мне чудо?

Вздрогнув, Ханнес завертел головой по сторонам, убеждаясь в том, что рядом никого нет.

— Я помню, что обещала. Никогда и никому не говорить, и эта тайна уйдет со мной в могилу… Так ты покажешь?

Несколько томительно долгих секунд он колебался.

А потом, закрыв ладонью от посторонних глаз деревянного человечка, которого только что вырезал, выполнил просьбу.

— Ой, ой! — едва слышно хлопая в ладоши, Аннет смеялась над тем, как лихо вскидывает ноги в танце самодельная игрушка, и Ханнес, глядя на нее, пытался держать улыбку тоже.

Чего только он уже не показывал, и румбу, и чечетку, и вальс, и даже кабаре, скольких принцесс, принцев и драконов уже видела эта девочка, но…

Разве это продлило ее жизнь хотя бы на день?

***

Человек — такое создание, что его упорно тянет именно туда, куда бы не следовало.

Абрахам трижды проклял свои ноги, сами донесшие его до церкви.

Особенно — когда увидел того, кто в последнее время так плотно осел в его мыслях.

Ему стоило бы развернуться, стоило бы уйти, стоило бы вообще не показываться на глаза, но вместо этого он, подойдя к Ригелю, неловко сказал:

— Здравствуйте…

Молодой послушник в ответ лишь отвел взгляд, крепче прижимая к груди букет цветов.

— Здравствуйте, мистер Раиб, — тихо и бесцветно ответил он.

Абрахаму пришлось напоминать себе, что в этот раз его привела в этот край чисто рабочая задача, а вовсе не дела любовные.

Чего ему стоило сохранять спокойный вид, когда внутри все кипело!

— А куда вы идете? — поинтересовался он из вежливости, и омега, чуть вздрогнув, ответил с небольшой заминкой:

— К Аннет… на могилу.

Значит, чуда не случилось.

Оставалось только надеяться, что она дожила до весны, как и хотела…