Гарри на миг задумался, не была ли мадам Помфри слизеринкой. Причиной происшествия с зельем и правда отчасти были их с Малфоем разногласия, но по словам мадам Помфри можно было подумать, что речь о квиддиче; их действительно привел их сюда Снейп, и Гарри точно был в состоянии уйти.

— Какие он получил травмы?

— Боюсь, у него был вывих челюсти, — тем же тоном продолжила мадам Помфри. — Я устранила ущерб, но боль пока осталась. Я решила, что лучше дать ему поспать.

Гарри снова успел немного повосхищаться, но потом услышал, как Люциус на шаг отошел от Драко.

— Мне все равно, — сказал он, — главное, чтобы урон не был непоправимым.

— Разумеется, мистер Малфой, — ответила мадам Помфри, и Гарри это не удивило — даже Люциус Малфой не стал бы говорить подобное на людях. — Дайте знать, если вам или вашей семье что-то понадобится. Может быть, нужно свидетельствовать против вас в суде или проклясть?

— Сколько он проспит? — потребовал ответа Люциус. — Не желаю, чтобы он пропустил квиддич, так как здесь это знак статуса, а моему сыну требуется вся возможная поддержка. Кроме того, если мы не превзойдем Гарри Поттера хоть в чем-то, я сделаю кому-то больно. Не исключено, что ему.

— Он очень скоро сможет играть в квиддич, мистер Малфой, — сказала мадам Помфри. — Как будто тебя это не волнует, бессердечный ублюдок.

— Весьма рад, — отозвался тот. — Так, я, пожалуй, вернусь в имение. У меня есть дела поважнее.

— Взаимно, — ответила она. — Надеюсь, вы с женой сгниете в Азкабане, узколобый мерзкий садист.

Гарри дождался, когда Снейп вернется в Больничное крыло, и выкатился из-под кровати.

— Вот! — закричал Снейп, указывая на него. — Вот о чем я говорю! Тебе жить надоело, Поттер? Адреналиновая зависимость? Втайне мечтаешь довести меня до инфаркта?

— Простите, профессор, — сказал Гарри, — но я был очень осторожен. Мне пришлось остаться, чтобы дать Драко зелье — он запаниковал. А потом пришлось нырнуть под кровать, больше я ничего не успевал. Мадам Помфри удлинила покрывало, чтобы меня не было видно.

Снейп с подозрением к нему присмотрелся:

— Что ты сказал про мистера Малфоя?

— Драко? — Снейп кивнул, и Гарри предположил, что он недостаточно понятно выразился, так что попробовал еще раз, попроще: — Он очень боялся. Не мог выпить зелье. Вот почему мы так долго. Но он не виноват. Если бы моим папой был Люциус Малфой, меня бы тоже стошнило.

У Гарри за спиной зашелестела ткань, и тут же последовало:

— Заткнись, Поттер.

— Мистер Малфой? — ахнула мадам Помфри.

Драко сел на койке, до смешного раскрасневшийся и растрепанный.

— Вы мне не то дали.

— О нет! — в ужасе воскликнула медсестра.

— Без паники, — Драко нетерпеливо причесался рукой. — Это был Сон-без-сновидений для маленьких детей. Кажется.

Снейп открыл бутылку и махнул над ней длиннопалой рукой, принюхиваясь.

— Да что ж такое…

Мадам Помфри покачала головой:

— Моя вина. Я послала за ней Гарри, знала, что времени мало, — она прикусила губу. — Сон-без-сновидений был у меня на столе, давала его затосковавшему по дому второкурснику. Только теперь вспомнила. — Она хмуро посмотрела на Драко. — Зелье не должно было тебя усыпить, только успокоить.

Драко глубоко и неровно вздохнул.

— Да, — сказал он. — В смысле, не усыпило. Оно меня не усыпило. Я просто притворился… извините… мне надо… куда-нибудь.

И не успел Гарри и слова сказать, как он спрыгнул с временной постели и бросился из Больничного крыла куда-то в коридор.

***

В тот вечер в гриффиндорской гостиной Гарри, наблюдая за чужими разговорами, не мог не чувствовать уныние. Он не мог по-настоящему принять в них участие, так что попросил приятелей пока оставить его в покое. Объяснил он это тем, что устал и что душ из зелья забрал много сил.

Это не помешало его лучшим друзьям сделать вывод, что он говорил только для других, но Гарри неплохо справлялся, так как Джинни и Невилл болтали об учебе, а не о том, что он начал звать «слово на букву С». Джинни строчила эссе по чарам, Невилл составлял эксперимент по гербологии. Время от времени они заглядывали друг другу в работы и делали один-другой комментарий.

По сравнению с тем, что имел в виду у него за спиной Симус, их разговор был как бальзам для слуха Гарри. Он помогал приглушить многочисленные разговоры про слово на букву С и заодно — совершенно неуместную тревогу о Драко Малфое.

Это почти смешно, хмыкнул про себя Гарри. Разве мог Малфой не знать, как к нему относится его отец? Люциус был не против дарить Драко лучшие гоночные метлы и модные мантии, но Гарри видел очень мало писем, а мистер Малфой в присутствии Драко всегда был попросту жестоким. Если это было очевидно для него, Гарри, который по отношению к семейной жизни Малфоев был невинным сторонним наблюдателем, разве мог не знать об этом Драко?

Гарри свел брови. Может быть, дело не в этом: может быть, было больно услышать об этом с такой прямотой, или повлияло то, что Снейп и Гарри присутствовали при его унижении…

— Гарри?

Гарри рывком вернулся в настоящее, гриффиндорская гостиная пришла в фокус. Джинни слегка наклонилась к нему через столик, словно хотела поведать о чем-то тайном.

— Слушай, Гарри, — нервно начала она, широко распахнув честные карие глаза. — Ты мне нравился еще до того, как мы встретились, и я очень хочу быть твоей девушкой. Даже если это будут всего семь минут в раю, — она продолжила, хотя глаза у Гарри округлились, — я не скажу нет, потому что, если ты не хочешь встречаться, мне надо хотя бы выбросить тебя из головы. Если мы хотя бы немного пошалим, я, может быть, пойму, что ты такой же, как все мальчишки, и, может, смогу от тебя отстать, к тому же, не сомневаюсь, нам обоим будет хорошо… ну, что скажешь?

Гарри резко встал из-за их уютного шахматного столика и отшатнулся на несколько шагов назад.

— Хватит! — объявил он всей комнате. — Хватит, к черту! Я пошел к себе, никому не беспокоить. — Он повернулся уходить, но помедлил и оглянулся на Джинни: — Слушай, не знаю, что ты только что сказала, но я пока не могу об этом говорить.

И он сбежал.

Джинни посмотрела на Невилла. На глазах у нее от огорчения блестели слезы.

— Гермиона сказала, что прямой подход сработает!

Тот, утешая, похлопал ее по плечу, сердито посмотрев вслед Мальчику-который-был-бесчувственной-скотиной.

— Понимаю, Джинни. Понимаю.

========== 4. Пять баллов Гриффиндору ==========

— Драко! Эй, Драко!

Драко открыл мутные покрасневшие глаза.

— Иди на хер, — злобно прошипел он. Ему и обычно не нравилось, когда его будили, но сегодня он ощутил иррациональную ненависть к разбудившему голосу, чьим бы тот ни был.

— Давай, Малфой, уроки пропустишь, — сказал Забини.

Драко уже достаточно успел проснуться, чтобы осознать, что первым говорил не Забини.

Так и есть: под полог сунул голову Винсент Крэбб и потряс его за плечо.

— Дра-а-ако, — заныл он.

Опухшие глаза Драко прищурились.

— Клянусь всем на свете, — прохрипел он, — если не уберешь отсюда голову, я тебя ее лишу.

Занавески сомкнулись — Винсент поспешно ретировался. Его голос, негромкий и раскаивающийся, удалился как минимум на метр:

— Ты обещал сегодня помочь мне с трансфигурацией, — сказал он мягко, почти умиротворяюще.

Драко сомневался, что хоть кто-то из тех, кто был знаком с Крэббом, мог заподозрить его в способности говорить таким тоном, но именно это позволяло тому успешно общаться с напуганными зверюшками и Драко Малфоем.

Сегодня это было практически одно и то же.

— Я болею, — выдавил Драко, и в животе послушно взбаламутилось при мысли о том, чтобы выйти в мир в его текущем… состоянии.

Раздался грустный и неуверенный шорох.

— Но кто мне поможет, если ты?..

— Грейнджер, — ответил Драко и поморщился. Черт.

— Гермиона Грейжир?

«Гермиону» он выговорил, а «Грейнджер» не смог. Разум Винсента Крэбба — странное и мрачное местечко.