— Я это сказал!

Мадам Помфри откашлялась и показала на новую табличку: «Гарри только что сказал: «Ты сказал не так». Мистер Малфой это отрицает».

— Со слухом у нас все отлично, — отрезал профессор Снейп. — Теперь, если позволите, я пойду. Директор меня уволит, если я не явлюсь учить его юных проказников… — тут он помедлил, заметив слегка озадаченные взгляды Гарри и Драко. Комментарий был очень… нетипичным для вспыльчивого мастера зелий.

Мадам Помфри опять привлекла их внимание. На табличке появлялись новые слова: «Драко, ты не мог бы подойти и написать название симптома, который ты только что мне назвал?»

Драко осторожно кивнул и подошел к ней. Затем он вернулся к своей койке, и Гарри увидел, что тот крупным колючим почерком написал слово «растерянность».

«Гарри, — ниже появились слова мадам Помфри. — Пожалуйста, подойти и напиши, как ты услышал название симптома Драко».

Гарри написал прямо под словами мадам Помфри печатным буквами: «УЖАС».

— Я этого не говорил! — растерялся Драко.

«Профессор Снейп, вы тоже слышали слово «ужас»?»

Снейп медленно кивнул. Гарри заметил, что тот очень бледен.

«Гарри, тебя не затруднит повторить, что я сказала сразу после того, как вы пришли?»

Гарри кивнул.

— Вы сказали, что мы с Драко, наверное, подрались, летая на метлах, а профессору Снейпу нравится смотреть, когда нам больно, поэтому он нас сюда проводил.

Драко подошел и вручил Гарри листок бумаги. На нем было написано: «Вы вели себя ужасно, ничего хуже в жизни не видел. Я и без того в шоке, а вы еще кричать стали. Меня злит даже то, что вы сказали про Снейпа».

Гарри сделал глубокий дрожащий вдох.

— Ты это услышал?..

Бледный Малфой кивнул. Затем, к окончательному смущению Гарри, передал бумажку мадам Помфри.

Она просмотрела ее и растерянно поморгала. «Зелье позволяет улавливать мысли?»

Снейп покачал головой, Гарри и Драко — тоже.

— Ну раз вы такие умные… — начала мадам Помфри, но остановилась. «Прошу прощения. Почему вы так не считаете?»

Снейп задумчиво пожевал губами.

— Полагаю, мы слышим нечто более конкретное — истинное в словах усиливается, а все ложное ослабляется или даже удаляется полностью. Думаю… Думаю, что мы — мистер Поттер, мистер Малфой и я — больше не в состоянии слышать ложь.

Слова появились на доске мадам Помфри точно такими же, как Гарри их услышал, что, как он решил, очень впечатляло. Он предположил, что Снейп очень умен и потому сумел выразиться максимально правдиво, так что Драко и Гарри могли его понять.

— Мы, наверное, — медленно сказал Драко — гораздо медленнее, чем говорил Снейп, — слышим то, что люди имеют в виду, а не то, что они говорят.

Слова честно появились на доске, и Гарри приободрился.

— Не так уж это и плохо, — беспечно заявил он.

Драко уставился на него.

— Не может все быть настолько кошмарно, — выдавил он, и Гарри постепенно понял, что они со Снейпом услышали за его заявлением страх. Это очень сбивало с толку. Драко взглянул на доску; в его серых глазах отразилось понимание, и он, посмотрев на Гарри, пожал плечами.

— Будет… тяжело, — сказал Снейп. — Иными словами, я еще не видел зелья, способного вызвать столько сложностей и унижения. Веритасерум коварен, и вполне вероятно, что нет лекарства от состояния, в котором мы оказались. Зря я решил поставить Драко и Гарри в одну пару именно сегодня, — обратился он к мадам Помфри. — Их взаимоотношения не следует смешивать с зельями.

Гарри не требовалось смотреть на доску, чтобы понять, что Снейп ничего такого не говорил.

— Что нам делать? — спросил он.

Мадам Помфри открыла было рот, но тут же в отчаянии закатила глаза и снова принялась писать: «Вам троим нужно будет оставаться здесь, пока мы не найдем способ хотя бы доносить до вас настоящую речь».

— Вы слышали профессора Снейпа, — возразил Драко. — От этого нет лекарства, и мы можем застрять тут навсегда.

«Профессор Снейп не говорил ничего подобного!» — провозгласила табличка.

— Но подразумевал, — поддержал Драко Гарри. — Мы не можем оставаться тут до бесконечности. И, кроме того, я нормально себя чувствую.

— Бывают моменты, — медленно произнес профессор Снейп, — когда мне страшно за твою жизнь. Например, сейчас.

Гарри свел брови, думая, что можно на это ответить. Он постарался угадать, что профессор на самом деле хотел сказать.

— Я… обещаю быть очень осторожным? — попробовал он. Потом попытался еще раз: — Я обещаю быть очень осторожным.

Драко фыркнул.

— Если б ты слышал, что у тебя получилось, Поттер, валялся бы со смеху.

— Что-то не уверен, — буркнул Гарри, порозовев. Он заподозрил, что только что выставил себя дураком. Внезапно ему захотелось оказаться подальше от профессора Снейпа и Драко Малфоя: ему не нравилось, когда все слышат, что он на самом деле имеет в виду.

Он задумался, что это говорит о нем как о человеке.

— Пойду-ка к Рону и Гермионе, — сказал он, решив быть кратким.

— Я тоже, — Драко встал и тоже пошел за своей уже высушенной одеждой.

«Ладно, более-менее получилось», — подумал Гарри, сильно сомневаясь, что Драко и правда собрался поболтать с лучшими друзьями Гарри. Скорее, Гарри подразумевал, что хочет поскорее убраться из Больничного крыла, и Драко был с ним в этом совершенно солидарен… Или, может быть, он сказал, что тоже пойдет на чары, потому что Рон и Гермиона должны быть как раз там.

— Профессор Снейп, я правда извиняюсь, — искренне сказал Гарри уже в дверях, сосредоточившись на стыде, который испытал во время последней отповеди профессора. Покраснев, он подумал о том, что тот говорил тогда на самом деле. Потом его осенила новая мысль, и краска отхлынула от его лица. Неужели Снейп всегда, когда кричал на Гарри за опасные выходки, думал о Лили Поттер и ее жертве? Не потому ли он постоянно звал его балованным, ленивым и глупым? Он легко мог представить, что Снейп именно так и думал, раз у него были такие основания.

— Ты только так говоришь, — ответил Снейп. — Но дай тебе пять минут, и ты упадешь на самый острый предмет в комнате. Если тебе понадобится на полной улице волшебников узнать дорогу, ты найдешь там единственного Пожирателя смерти.

Гарри покачал головой, не зная, что ответить — в основном потому, что не представлял исходного содержания речи, но еще потому, что его удивило, насколько у Снейпа смысл расходится со словами. Профессор Снейп, осознал Гарри, буквально никогда не говорил то, что подразумевал, а Гарри и Драко — только время от времени.

— Я буду очень осторожен, — повторил он раздельно, надеясь донести свою мысль. Потом отправился на урок чар, который уже успел начаться.

========== 2. Глава про секс ==========

Гарри очень осторожно шел по коридору. Ему хотелось рассказать Рону и Гермионе, что случилось с ним и Малфоем, но не хотелось случайно наткнуться на кого-нибудь еще, кто мог бы догадаться о произошедшем.

Опасность унижения помогла ему тихо и скромно добраться до класса чар и проскользнуть на свое место рядом с Гермионой.

— Гарри, где ты был? Я волновалась! — тихонько воскликнула она.

Гарри пристально следил за ее губами и отметил, что она проговорила именно эти слова.

— Потом расскажу, — негромко ответил он. — Длинная история.

— Опять чуть не умер? — буднично поинтересовалась Гермиона.

Гарри резко на нее оглянулся, но понял, что она точно не могла этого сказать. Черный юмор определенно был не в ее характере, и, кроме того, он сомневался, что она смогла бы задать такой вопрос настолько обыденным тоном.

— Эм… — Так, на лице у нее тревога — она просто переживает. Что там надо говорить, когда она беспокоится? — Не… не переживай, Гермиона. Все будет нормально…

Теперь, когда он наверняка узнал о ее страхах, отмахнуться от нее было намного сложнее.

— Ну да, — едко сказала Гермиона, — если послушать, с какой уверенностью ты это говоришь…

— Правда, — заверил он ее, от души радуясь, что Гермиона, в отличие от Снейпа и Драко, не способна услышать за его словами правду. — Все будет нормально.