Смягчившись, она вернулась к своему конспекту.

— Знаешь, ты много пропустил.

— Одолжишь конспект?

— Разумеется, хотя меня до визга бесит подтягивать хвосты за тобой и Рональдом.

Гарри искоса посмотрел на Гермиону. Взбешенной она точно не выглядела — скорее, она казалась глубоко увлеченной уроком.

— Если тебе не нравится делать для нас конспекты и помогать с учебой, почему ты продолжаешь это делать?

Она странно на него посмотрела.

— Я не против помочь с учебой, — ответила она, и, похоже, это была правда. — Мне иногда даже нравится. Что же до конспектов и домашних работ, то вы ведь только ради них со мной общаетесь. Я учебники наизусть запоминаю, а ты решил, что я забыла первый курс? Люди не меняются, знаешь ли, — она снова тихо вернулась к работе.

Гарри ощутил нечто сильно похожее на удар под дых.

— Гермиона…

Она подняла на него спокойный взгляд.

— Гарри, я тут пытаюсь писать.

Он переписал у нее конспект прямо на уроке, чтобы не пришлось одалживать его позже.

После чар к их столу подошел широко улыбающийся Рон.

— Эй, Гарри! Ну как, разобрался с зельем?

— Не совсем, — уклонился от ответа Гарри, все еще чувствуя себя виноватым перед Гермионой непонятно за что. Не его вина в том, что она думала, или, точнее, ему так не казалось; но от этой мысли легче не становилось. — Остался как бы… побочный эффект.

И он им рассказал.

Рон и Гермиона обменялись безмолвными взглядами, словно общались способом, не нуждавшимся в словах. Наконец Рон открыл рот:

— Круто, — заявил он.

Гермиона отвесила ему подзатыльник, и Гарри понял, что он и правда это сказал.

— Нет, серьезно! — воскликнул Рон. — Можешь теперь следить за слизеринцами и узнавать их квиддичные маневры…

— Это не чтение мыслей, — сказал Гарри. — Можно только узнавать, что люди имеют в виду, когда они что-то говорят, то есть иногда это то, что они думают, а иногда — нет.

— То есть ты не слышишь, что я тебе сейчас говорю? — Рон задумался. — Ну и ну.

— Нет, — Гарри моргнул. — Эм… Рон, я тебя отлично слышу.

— Наверное, я думаю то, что говорю, — Рон пожал плечами. — Просто все это как-то странно — по-другому же все равно нельзя.

— Ты меня раздражаешь, — прямо сказала Гермиона Рону.

Гермиона сказала это так, словно хвалила Рона, и Гарри решил не заострять на этом внимание и не просить ее… стоп. Гермиона никогда не говорила, что ее кто-то раздражает, и уж точно не делала этого в лицо.

Рон глубоко и печально вздохнул:

— Нет, — твердо возразил он. — Ты раздражаешь намного сильнее.

— Ты меня раздражаешь, потому что я нахожу тебя привлекательным, — ответила Гермиона.

Гарри открыл рот и подавился смехом.

Рон ссутулил плечи и продолжил «разговор» с Гермионой:

— Я считаю тебя привлекательной, — сказал он, — но до смерти боюсь, что это не взаимно.

Гермиона озадаченно свела брови.

— Я тоже боюсь, что не нравлюсь тебе… Хотя меня беспокоит не столько физическая привлекательность, сколько факт, что не пройдет и пяти минут с начала наших несостоявшихся отношений, как у нас кончатся темы для разговора.

— Мы друзья уже пять лет, — заметил Рон, — и все равно каждый день разговариваем.

— Да, — медленно произнесла Гермиона, — друзья.

— Друзья, — повторил Рон. Они как будто приняли решение. — Гарри?

— Гарри, — настойчиво присоединилась Гермиона, — ты согласен?

— С чем? — вырвалось у Гарри. — Стоп… вы о чем говорили?

Гермиона поцокала языком.

— Я не виню тебя за то, что ты абстрагируешься, — сказала она. — Иногда мне и самой хотелось бы так уметь. Мы с Роном опять спорим.

— А, — сказал Гарри. — А! — он с подозрением к ним присмотрелся. — О чем?

Гермиона закатила глаза.

— Ну в самом деле!

— Гарри, друг, ты что, не слушал? — спросил Рон.

— Слушал, — протянул Гарри. «К своему ужасу». — Эм. Ну, так что там про «Пушки»?

Рон приятельски пихнул его в плечо, Гермиона покачала головой, и они направились на уход за магическими существами. Гарри радовался, как ему так повезло — его друзья знали, когда его лучше не трогать.

К некоторому сожалению, Малфой уже был там. Когда они трое пришли, он ухмыльнулся Гарри.

— Итак, Поттер, — судя по виду, он уже восстановил душевное равновесие, — ты намерен обращать на меня внимание?

— Заткнись, Малфой, — бросил Рон.

— Я сказал, — раздельно повторил Малфой, — обращай на меня внимание!

Гарри сердито на него посмотрел.

— Я и так на тебя смотрю и слушаю, что ты верещишь! Я уже на тебя внимание обратил!

— Обращай на меня внимание! — заорал Малфой во все горло.

Гарри повернулся к Рону и Гермионе:

— Слушайте, я лучше выясню, чего ему надо, — он махнул им, не заметив, что оба смотрят на него, как на ненормального. Он крепко взял Малфоя за локоть и повел от собирающегося класса, словно непослушного ребенка.

— Оу! Эй! — воскликнул Драко. — Хватит, больно!

Отойдя ярдов на сто за хижину Хагрида в сторону Запретного леса, Гарри выпустил Малфоя.

— Ну, что?

— Что — что? — прошипел Драко, обиженно надувшись и растирая пострадавшую конечность.

— Вот тебе мое внимание. Прямо-таки безраздельное.

Драко заморгал.

— Э?..

— Ты сказал… — начал Гарри в отчаянии. Потом нахмурился. — Погоди. Ты не это говорил, да? — он уставился на Драко. — Так вот чего тебе надо было, когда ты доводил нас с Роном и Гермионой? — ошалело спросил он. — Господи, ну конечно. Балованный поганец.

— Я знаю, что ты говоришь не то, что мне кажется, — медленно ответил Драко. — Как ты услышал мои слова?

Гарри открыл рот, но потом обреченно покачал головой. Он оглянулся, нашел палку. Нацарапал слова Драко на твердой земле у опушки Запретного леса.

Драко заглянул Гарри через плечо:

— Что? Нет! Ты врешь, чтобы привлечь внимание.

— Я думаю, что это тебе хочется внимания, — поправил Гарри. «Моего». Он не сказал этого вслух, но по ужасу на лице Драко предположил, что тот все равно это услышал.

— Надо было тебе со мной дружить вместо этого дурацкого Уизли, — вздохнул Драко. Помедлил. — Это нелепо. Мы вообще не должны друг с другом разговаривать. Мы как будто все время пьяные! У меня нет желания перед тобой напиваться. Совершенно. Надо вернуться на урок, пока мы не начали говорить про своих погибших питомцев и тайные влюбленности.

С готовностью закивав, Гарри вслед за Драко вернулся к увеличивающейся группе учеников и встал рядом с Гермионой и Роном.

— Ты меня физически привлекаешь… — начала Гермиона.

— Я сейчас не хочу об этом разговаривать, Гермиона, — предостерег ее Гарри.

— Что? — поинтересовалась Гермиона. — Я только сказала, что меня физически привлекает Рон. В этом нет ничего такого.

Гарри легко мог представить, что с реальностью совпадали только начало и конец этой фразы. Он обратил внимание, что неподалеку стоит Малфой. Ну и ладно. Тот уже ее слышал, и это вряд ли ему понравилось.

— Неважно, Гермиона, — любезно сказал он, — продолжай.

— Спасибо, непременно, — ледяным тоном ответила та. — Что ты об этом думаешь, Рон?

— Думаю, что не чувствуй я себя так неуверенно, то прямо сейчас бы тебя поцеловал, — заявил Рон. — У тебя щеки порозовели от ветра, и ты так аппетитно выглядишь.

Гарри подавился, но Гермиона уже начала отвечать:

— Что же, жаль, что ты не сделаешь первый шаг даже под страхом смерти, — она чуть улыбнулась, — потому что мне хотелось бы, чтобы ты меня поцеловал. Я уже сто лет этого хочу.

Стоявший перед ней Малфой слегка позеленел.

— Если бы не все эти люди, я бы на этом не остановился, — предложил Рон.

— Что бы ты сделал?

— Закинул бы тебя на плечо и так отлюбил, чтобы у тебя все книжки из мозгов повылетали.

Гермиону этот образ не смутил. Напротив, она с полным самообладанием уточнила:

— А справишься?

— Думаю, да, — сказал Рон, — в параллельной вселенной. Сейчас я так близко, что чувствую твой запах, и у меня от этого ни единой мысли в голове. Сомневаюсь, что я в состоянии даже закончить предложение, куда уж там тебя завоевать.