— Потому что я этого хочу, — сказал Драко.

— Простите?

Драко на миг замялся, но потом отчеканил:

— Хочу, чтобы вы видели, что я могу… то, о чем мы говорили. Сэр.

Гарри с удивлением заметил, как на лице Снейпа мелькнула до странного теплая улыбка — до того короткая, словно просто померещилась.

— Хорошо, — сказал он. — Но знайте, что рискуете вдвойне, мистер Малфой. Если вы умудритесь снова напортачить, мое мнение о вас падет неизмеримо низко.

— Я это понимаю, — ответил Малфой и, взяв Гарри за рукав, торопливо потащил к столу, словно опасался, что Снейп передумает.

— О чем это вы? — спросил Гарри.

— Принеси лиловый дербенник, — приказал Драко, — и мелко порежь.

— Нет, — уперся Гарри.

Малфой с яростным лицом собрался было возмутиться, но помедлил, открывая и закрывая рот, словно лосось, беспомощно трепыхающийся на берегу. Выражение лица у него странно менялось — сперва хмурое, затем льстивое, надменное, отчаянное.

Так, понятно. Из-за всех этих дел Малфой сошел с ума.

— Быстро же ты, — пробормотал Гарри себе под нос.

— Хорошо, — холодно сказал Малфой. На лице у него застыло презрение. — Сам схожу.

Гарри с отвисшей челюстью наблюдал, как Драко — настоящее воплащение грациозности — вернулся с длинными соцветиями, словно это был дивный букет, который он намеревался вручить котлу. Вместо этого тот вручил букет Гарри, который взглянул на цветы с некоторым смятением.

— Пожалуйста, отдели листья и цветки от стебля, а я их порежу.

— Нет.

— Поттер, никакой помощи от тебя! — воскликнул Малфой. Потом его черты снова разгладились, но в этот раз без лицевой гимнастики. — Неважно. Я сам сделаю зелье. Просто… постарайся не мешать…

— Я не буду тебе помогать и не уйду с дороги, пока не расскажешь, что задумал, — отрезал Гарри, расставив руки.

Драко изящно приподнял брови в безупречно невинном выражении.

— Извини?

— Слушай, Малфой, я тебе вчера, конечно, помог… но я не настолько наивен, чтобы поверить, что ты благодарен. Я хочу знать твои планы на это зелье, причем прямо сейчас!

— Планы?.. — Драко имел наглость по-прежнему изображать непонимание.

— Ага, планы! — бросил в ответ Гарри. — Как я понимаю, раз ты хочешь со мной работать, значит, ты задумал что-то плохое!

Малфой немного пожевал губу.

— Ладно, — медленно сказал он. — Ты знаешь, что я могу говорить только правду, как я ее понимаю.

Гарри настороженно кивнул.

— Так вот, у меня нет никаких особенных планов на это зелье, кроме как сделать его, как положено, — продолжил Драко, — и доказать тем самым, что профессор Снейп на мой счет ошибается. Я не балованный и не заносчивый, и я могу сделать это правильно, — он пронзил Гарри взглядом, словно думал, что тот станет возражать. — Могу.

— Я ничего не говорил.

— Я видел, что тебе хочется.

Отрицать было незачем — Малфой все равно услышал бы, что Гарри думает на этот счет.

— Я могу с тобой работать, Поттер, а ты можешь работать со мной. Разве тебе не хочется доказать, что он не прав… насчет нас обоих? — на лице Драко застыло упрямство, но в глазах была мольба.

В сознании Гарри возник образ Снейпа, заглядывающего в котел и, если зелье будет хорошим, не способного об этом промолчать — ведь Гарри узнает, что тот думает на самом деле, как бы тот ни критиковал его на словах. Он растянул губы в улыбке-оскале.

— По рукам.

— Отдели листья и цветки от стеблей, — приказал Малфой.

Насмешливо покачав головой, Гарри взялся за дело.

***

Последний этап зелья был сложнее всего, и Гарри был уверен, что именно поэтому Снейп выбрал это зелье из всех, удовлетворяющие основным критериям (по цене ингредиентов и требующемуся навыку): если ученик делал ошибку, приходилось начинать с самого начала. Лаванда и Парвати у них за спиной уже этим занимались; Крэбб и Гойл делали это второй раз.

Гарри и Драко добрались до конца в почти полном молчании, время от времени прерывавшемся торопливыми вопросами и осторожными командами. Оба положили со своей стороны котла по открытому учебнику, чтобы вместе следить за инструкциями и проверять, чтобы другой не ошибся.

Гарри взял со стола стеклянный флакончик и всмотрелся в насыпанные в него ярко-оранжевые пыльники.

— Шафран очень неустойчив, — сообщил Драко.

Гарри уставился на него. Эта информация не была обязательна для их общего дела.

— Почему?

— Почему неустойчив?

Гарри кивнул, и Драко помедлил, словно решая, стоит ли отвечать. Гарри вряд ли мог его за это винить: они, казалось, ссорились всегда, стоило им заговорить.

— Корни стабильны. В них более тяжелые элементы — металлы, сильные, прочно связанные энергии. Когда высвобождаешь их магию, она мощная, но медленная — выходит потоком.

Гарри моргнул.

— А в цветах, значит…

— Меньше тяжелой, глубокой силы — больше легкой, нестабильной. И вся их магия высвобождается разом, словно они не могут толком удержать ее в себе.

Гарри приоткрыл рот от неожиданного озарения:

— Так вот почему их надо толочь очень мелко?

— Иначе они не смогут нормально взаимодействовать со смесью, — кивнул Драко. — Каждый крупный кусок шафрана выпустит магию в определенной части котла, и все может…

Гарри оглянулся на стол Лаванды и Парвати, заляпанный полуготовым зельем: хорошо еще, что конкретно это зелье было неядовитым и под конец приготовления относительно инертным.

— Это интересно, — всерьез сказал он.

— Я… правда? Наверное… может быть. Но ты тоже.

Гарри не знал, что услышал Драко, но предположил, что сделал ему комплимент. Он пожал плечами.

— Я никогда… в смысле, я еще не думал, чем заняться после школы. Разве что… — Малфой покраснел.

— Продолжить семейное дело, — закончил за него Гарри, успевший за время работы над зельем привыкнуть к странным поворотам разговора.

Драко помрачнел.

— Давай не будем об этом… если не хочешь, чтобы нас снова обдало зельем.

Гарри покачал головой.

— Долго еще?

Драко посмотрел на песочные часы.

— Минуты две.

— Тогда лучше начну это толочь.

Гарри открыл фиал пыльников шафрана и отсыпал в самую маленькую ступку, какая нашлась в классе зелий. Он работал прилежно, поворачивая запястье, чтобы шафран точно хорошо перемололся. Работа была сложнее, чем он думал: пыльники, даже не свежие, были упругими из-за содержавшихся в них масел и не особенно хотели становиться порошком.

Мимо их котла прошелся профессор Снейп, заглянул внутрь, втянув пары своим внушительным носом, и смерил котел таким взглядом, словно тот оскорбил его мать. Без единого слова он ушел дальше.

— Думаю, профессор Снейп считает, что лучше промолчать, чем сказать что-то хорошее, — пошутил Гарри, передавая ступку и пестик Драко.

Малфой тихонько хихикнул, выискивая пестиком остатки пыльников. В часах упала последняя песчинка, и оба, Гарри и Драко, с крайней осторожностью бросили в зелье по щепотке шафрана.

Гарри затаил дыхание.

Очень медленно содержимое котла приобрело ярко-золотой цвет — цвет подсолнухов, светлячков и индийских тканей. Дыхание Драко прервалось, он поспешно отошел от котла на шаг. Гарри, бросив на него тревожный взгляд, последовал его примеру.

Из котла раздалась серия мягких хлопков; несколько капель зелья брызнуло на стол, слегка окропив учебник Гарри яркой краской. Затем последовало тихое шипение.

— Все правильно, — сказал Драко, неподвижно глядя на медленно застывающее содержимое котла. — Мерлин правый, Поттер, все правильно! Гаси огонь, быстро!

Гарри нащупал палочку и погасил пламя. Мгновение он недоверчиво смотрел на образовавшуюся в котле пасту. Она была правда… приятной на вид, более нежного оттенка, чем раньше — как пчелиный воск или затвердевший ланолин. И пахла она неплохо.

Гарри только тут понял, что смотрит на нечто, напоминающее противошрамовый бальзам, тот самый, что всегда держит под рукой мадам Помфри.