Надо же.

Соло сориентировался почти сразу, теснее прижался к нему, раскрыл губы, отвечая на поцелуй, проник в его рот языком, сжал пальцами его ладони, и Илья сдался, уступил страсти, позволяя ей согнать злость с насиженного места.

Они целовались долго, сменяя ярость нежностью, а нежность — яростью, потому что ни один из них не хотел отступать первым, но, наконец, Илья отстранился, почувствовав, что Соло забрался ладонями под его пиджак.

Он и сам был разгорячен, дыхание — сбито, а сердце колотилось так, словно они только что попали под перестрелку, но секс в подсобке, будь ли он с женщиной, будь ли он с мужчиной, был последним удовольствием в мире, которое Илья хотел бы получить.

— Нужно подняться наверх, — проговорил Илья, — пока та девушка не присоединилась к нам, отправившись сюда на поиски обоих оставивших её кавалеров.

И на этот раз ревностью блеснули глаза Соло: может быть, Илья ещё и представлял на его месте эту девушку во время поцелуя?

Илья тихо хмыкнул, заметив взгляд Соло, но говорить ничего не стал. Он привёл себя в порядок, застегнул пиджак на одну пуговицу, огладил его лацканы и, спросив у Соло повеселевшим голосом:

— Идёшь? — вышел из подсобки, оставив дверь приоткрытой.

Соло привалился спиной к стене. Ему требовалось немного больше времени, чтобы прийти в себя и осознать, что Илья его действительно только что поцеловал.

И даже желание на это тратить не пришлось.

И, пожалуй, отдельным удовольствием было наблюдать, насколько довольным стало лицо Ильи, когда Соло, вернувшись, не подошёл к девушке, а когда та сама к нему приблизилась, он вежливо сказал, что пришёл приятно провести время, рассматривая картины, а не заводя знакомства.

Но когда они оба пошли к выходу, Илья, не глядя на Соло, негромко бросил:

— Этого не повторится, ковбой. Этот поцелуй останется в этих стенах, — потому что ему вовсе не хотелось стать новым случайным любовником Соло.

— Мы всегда можем вернуться, — усмехнулся в ответ Соло, открывая перед ним дверь.

***

Say that you stay a little

Don’t say bye bye tonight

Say you’ll be mine

Just a little of bit of love

Is worth a moment of your time

John Legend — «Save Room»

Всё действительно будто вернулось на круги своя: Илья выдерживал между ними прежнюю дистанцию, а Соло не упускал возможности отпустить шутку с подтекстом или иным образом проявить своё внимание. Но, что бы там ни говорил Илья, этот поцелуй изменил всё: поведение Соло перестало его раздражать, он всё чаще реагировал на его выходки лукавыми усмешками, старательно маскируемыми под равнодушие, и не без удовольствия отмечал, что тот перестал водить к себе девушек.

В следующий раз Соло поцеловал его сам.

Они сидели в одной комнате, Илья играл с шахматы сам с собой, а Соло тасовал в руках карточки с репродукциями различных картин. Вытаскивая из «колоды» случайную карточку, он смотрел на картину, мысленно называл год, страну и стиль, после чего смотрел на рубашку, где это было написано, проверяя себя. Если он угадывал какую-то карточку три раза подряд, то бросал её на пол как изученную. И к тому моменту, как Илья сделал пятый ход, не считая стандартного первого е2-е4 королевской пешкой, вокруг Соло валялось чуть больше половины всех карт.

Ему стало скучно, он бросил на стол оставшуюся в руке часть, подошёл к Илье, положил ладони ему на плечи, прижимая его к спинке кресла, и поцеловал в губы.

Илья, который в этот момент как раз поднял руку с зажатым в пальцах ферзём, сначала застыл, а затем ответил на поцелуй, зарываясь свободной ладонью в волосы Соло. Когда тот чуть повернул голову, Илья открыл один глаз, не разрывая поцелуй, посмотрел на доску и поставил фигуру на ту клетку, что запланировал ранее, мысленно комментируя: «шах». И почти сразу, сдаваясь самому себе, добавил: «и мат», — сбивая белого короля с доски.

Он встал с кресла, на секунду прерывая поцелуй, и сам возобновил его, обнимая Соло и прижимая его к себе. И на этот раз он вовсе не был против, когда Соло принялся вытаскивать его рубашку из-за пояса штанов.

Илья стянул его галстук, чувствуя теплые, приятные прикосновения Соло к своей спине, бросил тёмно-синюю полоску ткани на диван и принялся расстёгивать пуговицы рубашки, которая вскоре полетела следом.

У них вышла небольшая заминка на пороге спальни, когда Соло потянулся к ширинке Ильи, и оба поняли, что сначала придётся снять обувь. Илье в голову ни к месту пришла мысль о России: у него на родине они сейчас были бы в тапочках, а обе тапочки скидываются с ног быстрее, чем развязываются шнурки на одном ботинке.

Стянув заодно и носки, они продолжили полный жадных поцелуев краткий путь до кровати. Когда они остались в одних трусах, и Соло взялся за резинку его семейников, Илья пробормотал:

— Стой, мы свет забыли погасить.

На что Соло только весело фыркнул и иронично заявил:

— Подожди секунду, я утащу одеяло в гостиную, — чем заработал скептичный взгляд Ильи.

Притянув Илью к себе, Соло прошептал ему на ухо:

— Со светом. И без одеяла. У меня было одно желание, и это оно.

Илья шумно вдохнул, услышав эти слова, и сам снял с себя бельё, присев на край кровати, чтобы было удобнее. Ему не хотелось бросать трусы на пол, и потому они полетели в изножье кровати, и тут же сверху на них упали белые боксеры Соло. Илье почему-то показалось, что это те же самые, что были на нём в квартире Уэйверли, хотя кто знает — может, у Соло только боксеры и есть, причём все белые.

Он отодвинул покрывало вместе с одеялом в сторону и залез на кровать полностью, и не успел ещё устроиться, как над ним навис Соло.

— Я давно хотел сделать с тобой одну вещь, большевик…

И Илья его, хмыкая, перебил:

— Только одну?

Укусив его за нижнюю губу, Соло спустился ниже, не говоря больше ни слова, и взял его член в рот.

И одного этого было достаточно, чтобы дыхание Ильи сбилось. Он привстал на локтях, глядя на движения головой ласкающего его Соло, тяжело дышал и думал о том, что если Соло делает это не в первый раз, то он совершенно не хочет даже намёком знать, кто был раньше.

Упав обратно на подушку, Илья прикрыл глаза и наслаждался накрывающими с головой ощущениями, не издавая ни звука, и только то и дело сжимающиеся в кулаки руки выдавали всю степень его удовольствия.

Он ожидал, что Соло вот-вот прекратит и продолжит рукой, но тот лишь ласкал его всё более изощрённо, и вскоре у Ильи совершенно не осталось сил терпеть, сдерживая себя у самого края.

Ему хотелось ёрзать по постели нетерпеливо, вскидывать бёдра навстречу обхватившим его член губам и стонать в голос, но мысль о том, что их могут услышать, заставляла его вести себя тихо.

Чувствуя подступающий оргазм, он облизал губы и предупреждающе прошептал:

— Соло. — Но Соло не стал отстраняться, и Илья кончил ему в рот, поджав пальцы ног.

Довольно улыбаясь, Соло выпрямился и вытер губы кончиком одеяла, после чего лёг рядом с Ильёй и ущипнул его за сосок.

Илья от неожиданности поморщился и лёг на бок, рукой обхватывая член Соло и принимаясь медленно водить по стволу.

— Вот я и добился своего, — заявил Соло, шумно выдыхая от тягучих ласк.

— Затащил меня в постель? — усмехнулся Илья.

— Я бы сказал, ах, приручил тебя, — ответил Соло. В отличие от Ильи, он, очевидно, совершенно не стеснялся проявлять эмоций и тихо застонал, когда Илья обвёл большим пальцем головку.

— Я бы поспорил с тем, кто кого приручил: так бы ты переспал со мной и успокоился на этом, а тут, смотри-ка, и девушек водить перестал, — для Ильи было отдельным удовольствием наблюдать, как Соло хмурит брови, силясь уловить все его слова или хотя бы не заглушить их собственными стонами.

— Я первый начал, — упрямо отозвался Соло, и Илья прищурился.

— У меня ещё осталось одно желание, — напомнил он.

— И ты хочешь использовать его, чтобы исказить правду? — сыграть ужас у Соло получилось бы куда лучше, если бы в этот момент он не дышал тяжело, толкаясь в руку Ильи.