– Это вам за батю.

Противник перебрасывал через ров мостки, перебегал. На вал солдаты бросали осадные лестницы, по которым карабкались, пытаясь добраться до албазинцев. Кто хотел проскочить мимо лестницы, с воплями летел в ров или на коленях пытался перебраться назад через мостки. «Чеснок», впивавшийся в ноги, не давал подняться, обезноживал нападавших. Казаки хладнокровно расстреливал китайскую пехоту. В двух местах ловкие воины подобрались к верху стены. По двое подняв бочонки с кипятком, защитники окати ли их. Почти сразу раздались истошные вопли, и смельчаки покатились с лестниц. Цинское войско несло большие потери. Командиров на выбор выбивали русские стрелки. Китайцы дрогнули, растерялись и побежали с поля битвы. Штурм был отбит. Однако победа была омрачена большой бедой. Двенадцатого июля ядром ранил воеводу Алексея Толбузина. Через четыре дня его похоронили. Командование принял Афанасий Бейтон. Взбешенные неудачами, китайцы взяли Албазин в плотную осаду, но семьдесят казаков, отправленные Власовым на помощь, пробрались в крепость, – они приплыли на легких стругах. Во время вылазки навстречу казакам Лоншакова Василий и Никита были ранены. Вологжанина солдат, падая, чиркнул саблей по коленке, и Васька теперь прыгал на одной ноге. Чер кас получил стрелу в плечо – хорошо, что не задело кость. Оба товарища находились в землянке вместе с другими раненными. Время тянулось медленно. Казаки развлекали себя бывальщинами и пели песни. Вологжанину запомнилась песня о Комарском остроге, в котором казаки также отбивались от врагов. Пели ее часто:

Во сибирской во украине,

Во даурской стороне,

Во даурской стороне,

А на славной на Амуре на реке,

На устье Комары-реке

Казаки царя белова –

Оне острог поставили,

Острог поставили,

Ясак царю собирали…

Круг оне острогу Комарскова –

Оне глубокий ров вели

Высокий вал валили

Рогатки ставили,

Чеснок колотили,

Смолье приготовили…

Раны зажили, друзья вновь несли службу, наблюдали за цинским войском. Черкас продолжил сабельное обучение Вологжанина, других молодых казаков. Китайцы валили лес, пилили его на дрова. Перед Албазином вырастал дровяной вал. Под его прикрытием солдаты обстреливали острог и начали сооружать такой же вал возле самого рва. Наступила осень. Цинская армия зарылась в четыре земляных городка, бусы отвели в затоны. Защитники обстреливали растущие валы из пушек. Ядра разметывали дрова, но в ночь все заново было уложено. Затем китайцы начали рыть подкоп под вал. Сверху на них пытались сбросить большие камни, бревна. Но ничего не вышло. Вражеские орудия обстреливали этот промежуток стены днем и ночью. Бейтон созвал начальных людей на совет. План осаждающихся был ясен. Как и в первый раз, если не получится с подкопом, подвести дровяной вал под стены города и сжечь острог. Решили сделать вылазку всеми людьми. Когда защитники пошли в бой, в остроге осталась лишь охрана на воротах. Китайцы атаки не ожидали. Внезапным ударом казаки перебили дозоры и землекопов, в подкопе обрушили стойки, завалив его землей; потом взошли на земляной вал, окружавший цинский лагерь, порубили мечущих в панике пушкарей и, отчаянно сопротивляясь нахлынувшим резервам, подождали, когда подожгут в нескольких местах дровяные валы, а затем организованно отошли в Албазин. Никита и Василий держались вместе, прикрывая друг друга. На валу перебили немало врагов. У Вологжанина появилась холодная ярость, которая присуща опытным воинам. На него замахнулся солдат. Он отбил удар, а сабля его сделала обманное круговое движение и вышла сбоку, пронзив горло противника возле уха. Второй пытается достать копьем Черкаса. Взмах клинка и вместо копья в руках бесполезная деревяшка. Никита делает выпад, укол в живот ниже нагрудника – готов второй. Когда казаки вернулись в крепость, убитых не было. Лантань потерял больше тысячи. Дровяные валы пылали по всему периметру, поджаривая заодно раненых. Дымом затянуло крепость, лагерь осаждающих, которые срочно отвозили от огня порох, откатывали орудия.

До 6 мая 1687 года китайцы не предпринимали никаких боевых действий, видимо решив выморить албазинцев голодом. Зерна и соленой рыбы из старых запасов хватало, чтобы не протянуть ноги, но не было витаминов. Началась цинга, которая выкосила ряды защитников. Если при вылазках и обстрелах казаков полегло чуть больше сотни, то от цинги – пятьсот человек. В крепости осталось примерно сто пятьдесят жителей. Трупы умершихся складывали в полуземлянках, а двери заваливали. Хоронить сил не было. В начале мая в Албазин пропустили двух казаков, которые передали Бейтону, что будут переговоры и что войска, осаждающие острог, боевых действий вести не будут; однако намекнули: жить с большим бережением. Китайцы попросили роспись раненых, говоря, что отправят для них лекарства. Бейтон ответил, что в остроге все здоровы. Хотели отправить продуктов, но вновь получили отказ. Им сообщили, что ничего не надо, а в доказательство отправили специально испеченный пудовый пирог. Муку для пирога собирали по землянкам всем миром. После этого цинское войско убрало пушки, щиты, туры и отошло на четыре версты, где вновь стало лагерем и повело наблюдение. К Амуру за водой пропускали, а в лес за дровами и корой от цинги – нет. Пахать и сеять тоже не дали. Крепость была блокирована. Никита Черкас тоже скончался от цинги. Василий принял последний вздох старого запорожца, прошедшего от Черного моря до Амур. Он расширился в плечах, был таким же немногословным, как и его отец Иван. Когда стали пускать к реке, тайком ставил самоловы и худо-бедно, но приносил свежую рыбу. В августе подписали перемирие. Хотя армия Лантаня уплыла остались сильные заставы возле Албазина. Цинские разъезды не давали возможности охотиться, собирать ягоду, грибы. Острог держался на помощи Нерчинска. Власов не раз отправлял в город припасы: порох, свинец, фитили, скот, редко хлеб. Последний гурт скота из Нерчинска в декабре пригнал Игнатий Милованов. Однако всех казаков китайцы задержали и лишь на следующий день пропустили со скотом десять человек. К Милованову приставили доглядчиков-изменников Ивашку Артемьева да Афоньку Бейгашина. Казаки пробыли в Албазине едва четверть часа. Милованов лишь мельком видел Афанасия Бейтона, который лежал больной, но, улучив момент, шепнул албазинцам, что нерчинский воевода ждет посла Головина и с ним четыре тысячи вооруженных людей, и чтобы Бейтон отписал в Нерчинск, как идут дела в остроге. Вечером того же дня Афанасий вызвал к себе Вологжанина.

Нерчинск

Василий шел редким, с подкатом, шагом, чтобы сохранить силы на длительный путь. Полтора дня назад, когда стихла пурга и стлалась густая мгла, он вышел из Албазина, выполняя поручение Бейтона. Приказ был краток: доставить письмо в Нерчинск и не попасть в руки неприятеля. Выбрал его воевода за знание тайги, молодость и выносливость. Он шел на коротких лыжах шесть ладоней в длину и четверть аршина в ширину, загнутых с обеих сторон. Шел по тайге, потому что по берегам Амура стояли цинские караулы. В руках пальма, за спиной кремневый карабин, на курке которого намотана тряпица, чтобы с полочки не ссыпался порох, за пазухой – свиток с донесением. Вчера вечером Вологжанин доел скудные припасы, взятые в дорогу, и сейчас раздумывал: выходить к реке или ночевать в лесу и добыть какую-нибудь дичь. Он вышел на обширную поляну, посреди которой лежала огромная ель,

поваленная ветром и занесенная снегом. Возле ели Вася решил отдохнуть. Пройдя половину пути, он остановился, пригляделся.

Огненно-пушистый хвост хлестал по еловым веткам, сбивая снег. Васька воткнул в снег пальму, резко скинул кремневку, сдернул с нее тряпицу. Вовремя. На поляну из-под ветвей выскочил огромный полосатый зверь с оранжевыми и черными отливами. На мгновение тигр присел, сжимаясь в тугую пружину. Вологжанин прицелился в глаз зверя и спустил курок. Раздался выстрел. Тигр прыгнул, но, перевернувшись в воздухе, по валился в снег и забился в ярости. Василий схватил пальму, скользнул на лыжах в сторону и с силой вонзил ее за ухо зверя. Тигр стал биться в предсмертных мучениях. Казак, откатившись в сторону, ждал. Судорога пробежала по телу зверя, вздымая волнами мех. «Готов…» – понял Вологжанин. Напряжение схватки спало, по телу пробежали мурашки. Он понимал, что ему невероятно повезло: не отказала кремневка, а пуля попала прямо в глаз тигру. Подобрав брошенное в спешке ружье, он подошел к ели. Под елью лежал задавленный молодой кабанчик. Помешал пообедать зверю, понял он. Василий зарядил ружье, снял лыжи, утоптал снег, настрогал смолистых щепок и развел костер. Теперь ему не приходилось выбирать. Нужно было снять шкуру с тигра, нажарить свинины, чтобы хватило на дорогу. Чуткий слух охотника услышал шорох, и он повернулся. На поляну выходил человек. Для Вологжанина день сложился удачно. Тунгус Молошко, услышав выстрел, решил посмотреть, кто охотится в его угодьях. Он разделал кабанчика, поджарил печень, но Васе, который снимал шкуру с тигра, не помог.