– Мертвый, да? Холодный? Холодный, говоришь? Есть у меня для тебя кое-что горячее, но потом не смей возмущаться.

Поттер хотел что-то ответить, но Малфой мгновением позже уже прижимался к соленым от слез губам своими.

Напряжение, снежным комом растущее в Драко все эти дни, взорвалось, как переполненный азотом воздушный шар; растеклось по венам живым огнем, ворвалось в голову беснующимся набатом и осело на кончиках пальцев жалящими искрами, требуя прикоснуться к желанному телу напротив.

К Гарри, который подозрительно затих и вовсе не двигался. Не отвечал, не отталкивал, а просто стоял.

«Он же думает, что я труп. Что его целует мертвец. Как бы я хуже не сделал, – несмотря на бешено стучащее сердце и задержанное дыхание, Драко не потерял способности связно мыслить. – Мерлин, как же хочется прикоснуться».

Касание.

Он же всегда будил его не столько разговорами, сколько руками. Могло получиться и в этот раз.

«Была не была», – решился Малфой и, отстранившись на секунду для вздоха, снова прижался к чужим губам своими, горячими, осторожно касаясь лба Поттера и отводя пальцами челку…

…Гарри снова вздрогнул. Тело будто сковали цепями; не пошевелиться, не вздохнуть. Стало безумно жарко, будто он провалился в Ад, прямиком в свой котел. Перед глазами была лишь светлая кожа с упавшими поверх нее блондинистыми прядями. Сердце колотилось то где-то под горлом, то уходило в пятки; накативший жар резко сменялся замогильным холодом и обратно. Поттер не понимал, что происходит, и отреагировать никак не мог. Мог только чувствовать, что происходило, и видеть вспыхивающие перед глазами картины.

Чужие губы осторожно цепляют нижнюю губу Гарри, слегка оттягивая на себя. Прохладные пальцы коротко и нежно касаются середины лба под отросшими волосами. Падма. Перед глазами фейерверком вспышка: его собственные губы на чужой щеке. Горячее дыхание. Укус на плече.

Упругие губы, по температуре близкие к раскаленному свинцу, делают осторожное движение, снова накрывая его рот. Чуткие подушечки пальцев сменяются костяшками, осторожно скользящими по скуле. Ладони осторожно ложатся на смуглые плечи, а кончики больших пальцев, встретившись в ямочке между ключицами, медленно расходятся в стороны, проводя по шее. Седрик. Аккуратные пальцы на шее. Сильная ладонь на груди. Его голова на чужих бедрах.

Тело прижимается к Поттеру ближе, вжимаясь в него торсом. Между слегка подрагивающих ног втискивается чужая, и острое колено осторожно скользит по внутренней стороне бедра Гарри. Фред. Обеспокоенный теплый взгляд. Тихий, успокаивающий шепот на ухо. Подрагивающая спина, прижатая к его спине.

Руки медленно спускаются по рукам, переходя на талию и бока, а затем одна из них скользит по торсу к груди, замирая там, где загнанно бьется сердце. Блейз. Или… Джинни? Горячая грудь за его спиной и его пальцы, перебирающие волосы, или руки, обнимающие за талию, и его лицо, прижатое к груди?..

Не важно. Мало, что было важно, когда кончик языка проходится между сжатыми губами, а руки, скользнув по талии, перемещаются за спину. Замирают там на секунды, кажущиеся вечностью, а затем юркие теплые пальцы двигаются вдоль позвоночника, массируя чувствительное место между лопаток. Драко.

Драко?..

Теплые руки. Горячие губы.

Драко!

Новый шок - хороший способ оправиться от старого шока. Поттер, придя в себя, резко провел по бледным предплечьям, скидывая с себя руки, отталкивая Малфоя от себя. Получилось несколько жестче и грубее, чем хотелось бы, но не нашлось бы в мире ни одного судьи, кто не оправдал бы Поттера в ту секунду. Тяжело дыша, Гарри посмотрел на Драко. Бледная грудь, лишенная волос, не менее тяжело вздымалась, запястья, машинально обнимающие воздух, слегка подрагивали, а серые глаза в панике бегали по лицу и фигуре Поттера, не зная, куда смотреть.

«А ведь он тоже в шоке», – мелькнула мысль в темноволосой голове, но Гарри не успел об этом задуматься.

Ему и без того было, над чем подумать. Например, над тем, что ему чего-то чертовски не хватает. Возможно, рук на своем теле. Возможно, губ на своих губах. А, может, было бы не плохо, поменяйся они местами.

Все это пугало, и не на шутку. Ситуация была донельзя неуютная; напряжение в воздухе можно было потрогать руками.

Поттер никогда не умел думать прежде, чем говорить. Да и вообще, думать Гарри умел лишь во время сражений. Потому, когда ему катастрофически осточертела эта немая сцена, он, не удосужившись прочистить горло, хриплым, будто не своим, голосом, сказал:

– Ты же говорил, что не гей.

Малфой вздрогнул и встретился своими затуманенными глазами с глазами Поттера. Впрочем, поняв, что рожу ему прямо сейчас бить не будут, слегка расслабился, умудрившись ухмыльнуться и иронично изогнуть бровь.

– Разве? – в отличие от Поттера, Драко голосом владел превосходно. – Кажется, я говорил, что мне не понравилось с арабами.

Гарри ответить было нечего, потому он молчал, смотря куда-то поверх острого плеча. Драко, внимательно вглядевшись в глубину зеленых глаз, тяжело вздохнул и отошел, сел на тахту и спрятал лицо в ладонях, не произнося ни слова. Напряжение потихоньку отпускало, нервное возбуждение спадало, а на смену им пришли стыд, страх и жгучая неловкость.

Следующее, что услышал Малфой, был грохот хлопнувшей за спиной Поттера входной двери.

========== Глава 8. Гарри Поттер ==========

– Черт побери, просыпайся! – остановившись в который раз, Гарри Джеймс Поттер со всей силы саданул ладонью по хлипкому камню ближайшего дома, тут же досадно поморщившись от вспышки боли. Судорожно вздохнув, он привалился к камню спиной, оседая прямо на землю.

«Это не могло случиться со мной, – даже мысли в голове судорожно заикались. – Такое случается с другими. Я не другой, боже».

Уже отбитая до этого об пару деревьев правая ладонь слегка кровоточила, но Поттер это не замечал. Подтянув к груди колени, как когда-то в детстве после избивания своим кузеном, Гарри сложил на них руки и уткнулся губами в короткий рукав футболки, крепко зажмуриваясь и надеясь хоть немного успокоиться, но вместо этого обреченно застонал и порывисто стянул враждебный предмет одежды, внимательно тот оглядывая.

Зеленая футболка, как-то не по-мужски приталенная, с рисунком серебристой змеи, обвивающей торс кругами, была явно не его. Видимо, желая как можно скорее сбежать из квартиры, Поттер не заметил, как схватил одежду Драко. Поддавшись какому-то неизвестному порыву, Гарри притянул футболку к лицу, глубоко вдыхая. Яблоко и кориандр, смешанный с уникальных терпковатым запахом самого Малфоя, отдающим мускатным орехом. Поттер снова застонал, порывисто скомкал футболку и отправил ту в ближайшую урну.

Обнаженной кожей к камню прижиматься было не очень приятно, потому Гарри поднялся на ноги, неуклюже перешагивая на месте. Он решительно не знал, что дальше делать и как себя вести. С одной стороны – в разгаре был очередной солнечный день, по улицам бегали детишки, от чьего смеха сейчас лишь усиливалась головная боль, и теоретически ничего не мешало скитаться по городу. С другой стороны – дома сидел Драко, один, без документов и оружия, плюс ко всему еще и не знающий язык.

Драко.

Гарри зарычал и снова ударил кулаком, но теперь по фисташковому дереву, одиноко растущему возле здания центра связи.

«Да, – мгновенно успокоившись, Гарри нашел в себе силы даже улыбнуться мужчине за стойкой. – Что бы там ни произошло, я пообещал. Сам себе», – кивнув своим мыслям, он решительно двинулся к облюбованному компьютеру.

Коротко набрав сообщение «Гене Мраку», что им срочно нужно поговорить, и прождав перед экраном полчаса, Поттер уже собрался уходить, как долгожданное окошко оповестило о новом сообщении. Этот электронный адрес знала только Гермиона, потому думать на других было бессмысленно. Гарри в тот же миг развернул письмо, а минутой позже уже надевал выкупленные у администратора зала наушники, настраивал старенькую камеру и выходил в программу, куда позвала подруга.