– Судя по всему, да, – говорит Драко. – О крокембуше Вильгельмины ходят легенды.

– О ее чем? – спрашивает сбитый с толку Гарри.

Драко смеется.

– Это десерт такой. Большая куча профитролей со всякими замечательными начинками.

– Ты пробовал? Ее приготовления?

– Однажды, – мечтательно вздыхает Драко. – Вильгельмина - женщина многих талантов. Приятно будет увидеться с ней завтра.

– Похоже на дружбу, – невинно говорит Гарри. – А я думал, что у тебя всего один друг.

– Будь добр отъебаться, – говорит Драко, засовывая руки в карманы пальто. – Мне нравятся твои сапоги.

***

– Знаешь, а ведь он прав, – говорит Гарри, взгромоздив уставшие ноги на пустующий кухонный стул и прокручивая павлинье перо пальцами. – Эти животные - большая ответственность. Столько всего нужно сделать из-за какого-то снега. А завтра к нам придут посетители, так что все должно быть идеально…

Он делает паузу, чтобы сделать глоток чая, а Гермиона продолжает что-то записывать в своем блокноте. Она едва ли прекращала писать с тех самых пор, как они вчетвером закончили обедать. Рон с Розой уже успели убрать со стола, а она все строчит, как одержимая, и рассказ Гарри о том, как прошел день, остается незамеченным. Он понятия не имеет, что она там пишет, и не уверен, что хочет знать. Важно то, что она закончила осмотр, и результаты, по-видимому, достаточно хороши, чтобы она не чувствовала необходимости его отговаривать.

К сожалению, она почувствовала необходимость готовить, и никакой чай, похоже, не способен нейтрализовать привкус сгоревшей капусты во рту Гарри.

Он кривится и проглатывает остатки своего напитка, когда его аромат напоминает о себе.

– К вам? – спрашивает Гермиона, наконец поднимая глаза.

– Что?

– Ты сказал «завтра к нам придут посетители». Ты не заметил?

Гарри смотрит на перо, ощущая, как лицо бросает в жар.

– О… Ну, понимаешь… Я вроде как привязался к этому месту. Провожу там много времени из-за сарая, и все такое.

– И как продвигается строительство? – спрашивает Гермиона, и Гарри сразу же жалеет, что упомянул об этом.

Никак. Никак не продвигается. Шед в точно таком же состоянии, в каком он оставил его тридцать шесть часов назад, и он сомневается, что дело сдвинется с мертвой точки в ближайшие сутки или двое.

– Продвигается, – врет Гарри, а затем добавляет: – Медленно. Я приостановил работу. На время.

Глаза Гермионы, кажется, сияют от радости.

– Правда?

– Да, – говорит Гарри, – и я ненавижу, когда ты так делаешь.

– Но я же ничего не делаю, – настаивает она, и в голосе, который доносится до него с другого конца кухни, слышится здоровая доля скептицизма.

– Еще как делаешь. Ты смотришь на меня так, будто знаешь о чем-то, чего не знаю я, и это сводит с ума, – говорит Гарри, так сильно размахивая пером, что оно вылетает из рук и плавно опускается где-то за головой.

Он вздыхает, чувствуя на плечах тяжесть чего-то, о чем он не в состоянии догадаться.

Гермиона просто улыбается ему и возвращается к своим записям.

– Ух ты, какое красивое, – говорит Роза, появляясь у стола с пером в руке. – Где ты его нашел, дядя Гарри?

– У моего друга много павлинов, – говорит он, и ее глаза округляются. – Иногда перья выпадают, когда становятся не нужны. Можешь забрать его себе, если хочешь.

– Правда? – лучезарно улыбается она.

– Что нужно сказать? – намекает Гермиона, не поднимая глаз.

– Спасибо, – говорит Роза, держа перо с такой осторожностью, как если бы сила притяжения Земли могла его сломать. – Моя учительница…

– Миссис Боггарт? – перебивает ее Гарри.

– Миссис Годдард, – поправляет Роза, хихикнув. – Она сказала принести что-нибудь синее для выставки нашего факультета. Теперь я смогу принести это!

– Что, ты не хочешь принести тот пончик, что я нашел на дне хлебницы? – спрашивает Рон. – Он точно синий.

– Нет, папочка, – серьезно говорит Роза. – Это лучше. Как думаете, ничего страшного, что кроме синего в нем есть и другие цвета?

– Думаю, не страшно, – говорит Гермиона, откладывая блокнот и улыбаясь своей дочери.

Роза обнимает Гарри, и он крепко обнимает ее в ответ.

– Итак… Ты, Малфой и тридцать с лишним первогодок, – говорит Рон, вытирая руки о кухонное полотенце и ухмыляясь. – Это будет занимательно.

========== Двенадцатое декабря. Рассвет в туманной долине ==========

Комментарий к Двенадцатое декабря. Рассвет в туманной долине

Всех католиков поздравляю с Рождеством! В честь этого светлого и доброго праздника - светлая и добрая глава сверх плана ^_^

Когда Гарри апарирует из своей кухни с флягой горячего кофе в руке, солнце едва виднеется на горизонте. Владения Малфоев все еще окутаны темнотой ночи, и он медленно поднимается по дороге, дыша прохладным, влажным воздухом, а к тому моменту, как добирается до поместья, небо, наконец, начинает светлеть. Он останавливается, прислонившись к холодному камню, и смотрит на раскинувшиеся поля и газоны, обнаруживая, что весь участок потонул в тумане.

Очертания ближайших деревьев все еще видны, но все остальное полностью растворилось, и у Гарри появляется странное ощущение, будто он отрезан от остального мира. Под его ногами все еще лежит снег, и он пинает блестящие комки своими ярко-красными сапогами, внезапно ощущая острую необходимость почувствовать под ногами именно землю. Неожиданное открытие вызывает тревогу, но он все же вынужден признать, что восходящее солнце, чьи лучи пробиваются сквозь туман, завораживает.

Земли погружены в почти абсолютную тишину, и Гарри медленно поворачивается в поисках движения или хотя бы его проблеска, которое скажет ему, что он не единственный, кто здесь не спит. Ничего не обнаружив, он дрожит и наливает себе чашку черного кофе из своей фляги. Он уверен, что предупреждал Драко о том, что придет пораньше и поможет подготовиться к посетителям из Хогвартса, а потом вспоминает, что Драко суетился над Брианой и, очевидно, не обращал на него внимания.

Не то, чтобы его просили помочь. Просто… Просто это одна из тех вещей, которые на самом деле не требуют обсуждения. Он теперь часть всего этого, независимо от того, что это такое, и, если Драко забыл про него, то он об этом очень скоро пожалеет. Гарри не погнушается подлить ему в чай, предположим, Чесоточное зелье, это уж точно.

– Гарри? Это ты?

Облегченно выдохнув, Гарри поворачивается в сторону голоса, но ничего не видит сквозь толщу тумана.

– Ага, – отвечает он, и через мгновение теплый желтый свет возникает, кажется, из ниоткуда.

Наконец появляется Драко, держа в руках фонарь и освещая область вокруг него мягким подрагивающим светом.

– Кофе? – с надеждой спрашивает он, и Гарри наливает ему чашку, которую тот принимает с благодарным вздохом. – Будет занимательно, не правда ли? – добавляет он, невольно повторяя комментарии Рона об этой ситуации.

Гарри обводит земли взглядом, рассматривая оранжевые и розовые проблески тонущего в тумане восхода.

– Подходите, подходите, кучнее! Вы увидите удивительных волшебных зверей поместья Малфоев, – говорит он, размахивая фляжкой в воздухе. – Узрите невидимых обитателей Уилтшира… если осмелитесь.

Драко издает полусмех, полустон.

– Это просто катастрофа, да? Никто ничего не увидит.

Гарри смотрит на его освещенное лампой огорченное лицо и улыбается.

– Я шучу, все будет хорошо. Нам просто нужен свет. Много фонарей.

– Фонари? – повторяет Драко, брови сходятся на переносице, а затем выражение его лица проясняется. – У нас есть фонарики. Идем!

Сказав это, он разворачивается и спешит обратно в туман. Гарри торопится вслед за ним, переводя взгляд с подрагивающего фонаря на скользкий камень под ногами. Когда Драко ведет его в лечебницу, Гарри немного колеблется, но следует за ним внутрь, где бросает заклинание, освещающее помещение. Рабочее место Сандрин сверкает чистотой, ужасно организованное и почти жуткое без привычного живого обитателя. Ряды инструментов и бутылок поблескивают в холодном магическом свете, а холодной запах больницы посылает дрожь по телу Гарри.