– Ура, – шепчет Драко, отступая от шкафа и поворачиваясь к Гарри с огромной коробкой и торжествующим выражением на лице.

– Лампочки? – неуверенно спрашивает Гарри.

– Они самые, – говорит Драко. – Я обычно вешаю их за несколько дней до праздника, но при сложившихся обстоятельствах… Мы можем обернуть ими зону восстановления и повесить вокруг первого ряда деревьев леса, чтобы никто ни на что не натыкался. Что думаешь?

Гарри кивает, удивляясь, когда Драко открывает коробку и одну за другой достает из нее разноцветные рождественские гирлянды. Через несколько секунд ему вручают собственный моток фонариков, и он снова выходит в туман. Вместе они распутывают провода и находят им место, пока дверцы каждой конуры не освещаются яркими точками красного, зеленого, синего и желтого цветов. Затем, пока Драко занят ежедневным осмотром спящих животных, Гарри наколдовывает светлые шары, подобные тем, что видел на кухне Нарциссы, чтобы те парили внутри каждой будки и освещали дорогу до самого поместья. Прервавшись на очередную чашку кофе из фляги Гарри, они оборачивают оставшиеся цепочки огней вокруг самых толстых деревьев, счищают лед с каменных плиток и обсуждают план на сегодня.

Вся задумка кажется весьма эффективной, настолько, что Гарри не может заставить себя почувствовать вину за то, что снова пренебрегает шедом. Когда около десяти появляется Сандрин, Гарри встречает ее поднятым масляным фонарем, и она торопится к нему, кутаясь в красное шерстяное пальто и подрагивая.

– Привет, Гарри, – говорит она, с улыбкой показывая руками его имя, а затем поворачиваясь к Драко. – У нас может проблема.

– В чем дело?

– Я знаю, ты хотел, чтобы я помогла тебе с экскурсией для детишек, и я бы с радостью, правда, но я едва могу разглядеть что-то дальше шести дюймов от лица, – говорит она, указывая на туман. – Если я не вижу их губы, я не могу с ними поговорить.

Гарри расслабляется и улыбается, возвращаясь к своему прерванному занятию по вычищению зеленых пятен мха из меха Чейза.

– Мы подумали об этом, – говорит Драко. – И пришли к решению, что ты могла бы взять на себя Бриану, если не против, конечно. Мы наложим на вас обеих парочку заклинаний, и у тебя будет всего несколько посетителей за раз. Они будут подходить достаточно близко, чтобы взглянуть на нее, и ты сможешь с ними пообщаться.

Лицо Сандрин светлеет.

– Без проблем. Она с твоей мамой?

Драко кивает. Сандрин разворачивается в сторону поместья в своих абсолютно непрактичных сапожках, и, к тому времени, как она возвращается с хогглером на руках, сквозь туман пробирается патронус-овчарка, принадлежащий Граббли-Дерг, извещающий о прибытии группы.

– Как думаешь, как они сюда вошли? – спрашивает Гарри, стоя в конце дороги и наблюдая, как дети медленно выходят из тумана.

– Портключи, полагаю, – говорит Драко, глядя на посетителей с явной опаской. – Их так много.

Гарри кивает и крепко сжимает свой фонарь. Нервозность Драко заразна, и, похоже, тот факт, что уж ему-то не о чем беспокоиться, не имеет абсолютно никакого значения.

– Здравствуй, Драко, – кричит Граббли-Дерг, шагая к нему и крепко пожимая руку. – Сандрин, – она улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщины. – Гарри Поттер, какой прекрасный сюрприз.

– Я же говорил, что он будет здесь, Вильгельмина, – говорит Драко, все еще пристально разглядывая детей, которые, похоже, решили их окружить.

– О, веди себя прилично, – добродушно говорит она, а Драко выгибает бровь.

Гарри пораженно пожимает ей руку.

– Я знаю о ваших прогулках с первым курсом, – говорит он. – Как по мне, это просто блестящая идея.

Граббли-Дерг улыбается.

– Идея Минервы, на самом деле… Хотя скорее наша совместная. Понимаешь, мы пытаемся учить ребят на равных условиях: некоторые из них понятия не имели о волшебном мире, поэтому мы стараемся им все показать и рассказать. А остальных водим к маглам, чтобы и они не отставали.

– Вроде вашей экскурсии в аэропорт? – спрашивает впечатленный этой идеей Гарри.

– Мы отлично провели время в аэропорту, не так ли? – говорит она, оглядываясь на детей, и по толпе проходит нестройная волна согласия.

– Мы видели, как взлетает и садится самолет, а еще самый большой шоколадный батончик в мире, – говорит кто-то, и Гарри не нужно всматриваться в туман, чтобы узнать владельца голоса.

– Я смогла бы его целиком съесть, – говорит кто-то еще, а первый громко смеется.

– Нет, не смогла бы, Андриана, он слишком большой. Привет, дядя Гарри!

– Привет, Тедди, – смеется Гарри, обрадовавшись, когда его крестник выбегает из толпы, чтобы его обнять.

Он обнимает его в ответ, любуясь блестящими черными волосами. Он считает, что должен наслаждаться подобными моментами, пока может, потому что (хоть он не хочет об этом думать) однажды Тедди превратится в сложного, капризного подростка, и наверняка наступит тот момент, когда он будет слишком стесняться обнять дядю на глазах у своих друзей.

– Еще желающие есть? – шутит он, когда Тедди отпускает его и возвращается к группе.

К его удивлению, дети на это предложение отмечают хихиканьем, и, когда он смотрит на Драко, то видит, что уголок его губ тоже приподнялся в улыбке.

– Ладно, – говорит Граббли-Дерг, хлопая в ладоши и привлекая внимание своих подопечных. – Мы оговаривали правила, прежде чем отправиться сюда, но давайте повторим их еще раз. Первое - уважать природу во всех проявлениях. Второе…

Гарри спокойно ждет, пока дети повторят правила, пытаясь удержать Гарольда между ног, чтобы не дать ему броситься в толпу детей и отвлечь их внимание от преподавателя. Недовольный этим Гарольд издает вибрирующие крики и изо всех сил сопротивляется своей резиновой тюрьме. Когда Граббли-Дерг, наконец, заканчивает, Гарри выпускает его, и он тут же бежит к гостям, врезаясь в ногу Тедди и падая на землю.

Требуется две-три минуты, чтобы убедить первокурсников перестать беспокоиться о Гарольде и вместо этого следовать за Драко по дороге, когда, наконец, они подчиняются, двинувшись за фонарем в руках Драко вереницей, которую замыкают Граббли-Дерг и Сандрин, и держась за руки, чтобы не потеряться в густом тумане. Вдалеке кричит какая-то птица, и звук разносится жутким эхом.

– Тут что, приведения ходят? – весьма обеспокоенно спрашивает маленький мальчик.

– Только если ты плохо себя ведешь, – шепчет Драко, а идущий рядом с ним Гарри фыркает.

– Призраки не ходят, – говорит девочка с громким голосом, который напоминает Гарри одиннадцатилетнюю Гермиону. – Они парят.

– Зомби ходят, – предлагает кто-то другой. – Это могут быть зомби.

– Зомби не бывает, Уилбур, – устало отвечает девочка.

– Ты не можешь знать наверняка, – бормочет Уилбур, но девочка не успевает ответить, потому что они доходят до зоны восстановления, и все глаза обращаются к множеству ярких огней и будкам, в которых находится странная смесь из магических и не магических животных.

– Строимся по группам, – говорит Граббли-Дерг, и Гарри с интересом наблюдает, как дети организованно разбиваются в группы по семь человек.

Сандрин опускается в крепкое старое кресло с краю внутреннего двора, накладывает освещающие чары вокруг себя и Брианы, и приглашает первую группу подойти и познакомиться с детенышем хогглера. Они подходят и серьезно кивают на объяснения Сандрин о том, что они могут задавать любой вопрос, какой захотят, пока говорят по одному и не отворачиваются от нее. Один за другим дети нетерпеливо протягивают руки, чтобы погладить шерстку Брианы, и на мгновение Гарри не может отвести от них взгляд.

– Простите, – говорит кто-то на уровне его талии, и он опускает глаза на одну из групп, что собралась около него.

Он оглядывается, видит одну из групп с Драко, еще одну – с Граббли-Дерг, а одна пытается сделать наброски Гарольда и его друзей.

– Ладушки, – говорит он, надеясь казаться более уверенным, чем чувствует себя на самом деле. – Давайте начнем отсюда, хорошо? Для начала, кто-нибудь заметил у этой змеи что-то необычное?