— Глупышка, — эльсу, видимо, понравилось так её называть. Он несколько раз провёл ладонями от шеи до пояса, немного согревая её. — Не стоит бояться, я быстро закончу.

— Закончишь что? — вместо того, чтобы успокоить, его слова ещё больше напугали Вороницу.

Элайя вместо ответа лишь мягко хмыкнул. Услышав, что он отошёл, Вороница обернулась.

— Закончишь что? Зачем всё это? — она нервно наблюдала, как эльс роется в глубоком ящике в поисках чего-то.

— Зачем я тебя раздел? — Элайя достал небольшую литую коробку. — Разумеется, чтобы посмотреть на твоё тело.

— Зачем, если говоришь, что у всех женщин всё одинаково?

— Мне хотелось проверить одну догадку.

— Что за догадка? — Вороница не сводила с него глаз.

— Ты слишком горда. Такое поведение редко когда не приносит неприятности. Я искал на твоём теле доказательства, что тебя наказывали. Полагаю, следы на спине — привет от школьного кнута. Родственники предпочитают оставлять следы на другом месте.

— Ты уже успел меня рассмотреть. Зачем повторять? — Вороница недоверчиво нахмурилась.

— Хочу убрать шрамы, — он вынул небольшую, на вид пластиковую, баночку и вернулся к Воронице. — Эта мазь мгновенно их растянет. Вряд ли ты о такой слышала, — Элайя заметил, что недоверие на её лице усилилось. — Мой народ старается, чтобы она не разошлась за пределы Эльсода. С собой её могут брать только воины.

— Значит, ты состоишь в армии?

— Да.

Девушка почувствовала его холодные пальцы на своей спине. Видимо, холод им придавала мазь.

— Вот и всё, — он аккуратно убрал баночку на место. Не веря, что шрамов нет, Вороница немедленно дотронулась до спины, но ощутила только гладкую кожу.

— То есть, эта мазь может мгновенно залечить любые раны? — девушка ужаснулась. Эльсы и без того опасны.

— Нет, — Элайя снял с себя верх одежды, обнажая торс. — Она только устраняет шрамы. У нас есть лекарства, способные мгновенно затянуть раны, но далеко не любые.

Вороница несколько секунд не могла заставить себя оторвать взгляд от его твёрдых мускулов, не решаясь спросить, что теперь он задумал.

— Иди-ка сюда, — Элайя забрался к ней на постель и подтянул Вороницу к себе.

Девушка охнула и упёрлась в него ладошками, не давая себя прижать.

— Ты разве не замёрзла? — для него не составило труда преодолеть её барьер.

— Верни мне сарафан, и я согреюсь, — запротестовала девушка.

— Твой сарафан совсем лёгкий, — Элайя накрыл их обоих подобранным покрывалом. — Он не защитит от холода космоса. Будешь греться об меня.

— Не хочу я… — недовольно буркнула Вороница.

— Предпочитаешь мёрзнуть?

— Нет, — пискнула она.

— Тогда дай мне тебя обнять, — Элайя прижал к себе её напряжённое тело. — Разве тебе не приятны мои касания?

— Нет, — соврала Вороница.

— Лгунья, — шепнул ей Элайя. — Твоё тело на них отвечает.

— Неправда, — надулась девушка.

Эльс лишь нагло усмехнулся.

Вороница лежала к нему спиной, что позволило его рукам свободно трогать её, хотя землянка силилась ему помешать.

— Не надо, — простонала она плачущим голосом, когда длинные пальцы прорвали оборону и коснулись её груди.

— Закрой глаза, — велел Элайя, разворачивая девушку на спину. — Пересиль себя всего чуть-чуть — и ты убедишься: ничего страшного в прикосновениях нет.

Вороница была вынуждена признать: придётся подчиниться. Выбора у неё нет. Точнее есть: послушаться или дождаться, чтобы её вновь связали, а потом всё равно облапали. Она зажмурилась и даже задержала дыхание в ожидании чего-то неминуемого, неприятного.

Первые касания Элайи оказались ненавязчивыми, мимолётными, дразнящими. Воронице стало мучительно жарко, когда его прикосновения сделались настойчивее. Ей даже показалось, что её никто не похищал, что она на Земле, с кем-то очень ей дорогим. С кем-то, чьи нежнейшие ласки совершенно естественны. С кем-то, кого совершенно не нужно стыдиться.

— Всё хорошо, — зашептал эльс. — Ты привыкнешь ко мне. Сегодня ты отлично усвоишь, что нет нужды стесняться меня.

Тихий, бархатный голос Элайи заставлял её сердце стучать чаще и громче. Вороница закусила губу, чтобы сдержать рвавшийся из груди стон. Его голос ей нравился, так же как и его нескромная нежность.

Открыв свои тёмные глаза, Вороница встретилась взглядом с Элайей. Она, часто дыша, никак не могла осознать, что любуется его красивым смуглым лицом. Мгновение спустя Вороница почувствовала лёгкое прикосновение его губ к своим. Ненадолго. Всего через секунду она снова смотрела в чёрные глаза.

— Я боюсь, — неожиданно призналась она.

— Чего? — Элайя очень нежно поправил её великолепные волосы.

— Того, что ты со мной делаешь. Мне кажется, я теряю себя.

— Не теряешь. Ты просто открываешь что-то новое, — Элайя прекратил ласки. — Думаю, для первого урока уже достаточно. Или ты всё ещё стесняешься?

— Немножко, — честно ответила Вороница.

Элайя настойчиво повернул девушку к себе и положил её голову на своё плечо.

Вороница, прижимаясь к его торсу, беспокойно дёрнулась.

— Расскажи о школе, — Элайя сделал вид, что не заметил этого, поудобнее устраиваясь на подушке. — Как ты заработала шрамы? Тебя часто пороли?

— Один раз, — Вороница нахмурилась от неприятных воспоминаний. — Мне просто не повезло.

— Видимо, сильно не повезло, раз так спину исполосовали.

— Мне не хочется об этом говорить, — Вороница решила, что эльс и так достаточно влез в её душу.

— Попробуй начать, — настаивал Элайя. — Уверен, история связана с твоим неординарным поведением. Я прав?

— Обычно меня выручали подруги, — кивнула девушка. — Кому взбредёт в голову лезть к вопящей, если рядом стоит на всё согласная?

— Тому, кому эта вопящая понравится больше всех остальных, — флиртуя, заметил Элайя. — Намного больше.

Вороница зарделась, и невольная улыбка тронула её губы, но тут же пропала.

— Я едва не убила человека, — пролепетала девушка.

— Расскажи мне, — Элайя уже не держал Вороницу, а только нежно поглаживал, пока она неосознанно прижималась к нему сильнее. Попытка отвлечь её сработала.

— Я находилась одна в пустой библиотеке. Я всегда любила засиживаться допоздна. Вечером никто не отвлекает. Но в тот день… Одному парню приспичило прийти в библиотеку именно в то время, когда там находилась я. Как мне сообщили уже потом, он сын директорши.

— И что с ним стало?

— Он сам виноват! — воскликнула Вороница. — Он приставал ко мне. Я сказала «нет», он настаивал и… и я разбила об его голову горшок с сухими цветами.

Элайя издал короткий смешок, прекрасно понимая: не будь он эльсом, его самого могла постигнуть подобная судьба.

— Он сам виноват, — упрямо повторила Вороница.

— Ясно, — Элайя положил свободную руку себе под голову. — И часто в земных школах используют телесные наказания?

— Бывает. Но они начались, когда почти все школы стали закрытыми интернатами. Раньше были запрещены. А что?

— Интересно. Я мало знаю о жизни на Земле. Только основы.

— Я надеюсь, что скоро вернут старый школьный устав, — вздохнула Вороница.

— Почему? — ухмыльнулся Элайя. — Ты туда больше не вернёшься.

Девушка на мгновение замерла, но потом отогнала его слова, не желая о них думать.

— Я не о себе беспокоюсь, — она потянулась. — Мне многие правила в школе не нравятся, но бить детей… Это самое неправильное, что может быть.

— Ты так считаешь? — Элайя зевнул.

Вороница приподнялась и грозно сверкнула глазами в его сторону.

— Что? А ты считаешь по-другому?

— Да, — Элайя ответил ей невозмутимым взглядом, — я, скорее, сторонник телесного наказания. Думаю, как и большинство эльсов.

— Это жестоко, — в голосе Вороницы послышалось отвращение.

— Ничуть. Я придерживаюсь правила, что если хватило смелости совершить проступок, нужно иметь смелости и ответить за него, — он пожал плечами.

— Есть и другие способы ответить, — прошипела девушка.