— Но… — Вороница испуганно вздрогнула. — Я их ела. Мне этот… Ха-а собрал. Я съела и ничего. Может, они смертельны только для местных?

— Ах, Ха-а — могущественные духи. Они видят нас насквозь. И, соответственно, он сразу понял, что тебе будет безопасно. Думаю, ты можешь питаться ими смело.

— А то я уже занервничала, — Вороница поднялась на ноги.

Она впервые могла наблюдать закат на открытой местности. Не спеша выйдя на балкон, юная женщина с тоской уставилась на заходящий Келлес.

«Как необычно, — подумала она, — другая земля, другая звезда, другой воздух… Очень-очень далеко от дома. Интересно, а что сейчас дома происходит? Что делает Пики? Лисия? Мои другие одноклассницы? Свидетельниц при похищении было много, так что никто не станет гадать, куда я делась. Наверно, пересплетничали все подробности похищения… Хотя нет, для них это подробности внезапно свалившегося счастья. Но… я смотрю на Келлес, стою на Хелсесе. Вдыхаю его воздух… токсичный… через маску. А они за всю свою жизнь ничего кроме Земли не увидят. Если я выберусь отсюда — будет потом, что вспомнить».

Розовое небо нежно обнимало синие лучи. Сверху, словно плащ, опускалась ночь. Уже можно было разглядеть звёзды.

«Те же звёзды, что и на Земле, но смотрится по-другому. Где-то там, далеко-далеко, среди них маленькое жёлтое Солнце… Я скоро вернусь», — Вороница неслышно вернулась в комнату.

Ти-иен, умотавшаяся за день, уже спала, причём в той же позе, только голова спокойно лежала на плече. Шея распрямилась и теперь свисала, похожая на коричневый шнурок.

Землянка улеглась на пол. После жёсткой земли ровный пол, да ещё и с покрывалом, казался мягкой периной. А ужин горсткой ягод — сытной, питательной, но невкусной едой.

Утром Вороница проснулась, когда Ти-иен уже успела помыться и приготовить завтрак для Вороницы. Молодая женщина поблагодарила хозяйку, но благоразумно ограничилась уже известными ягодами. В конце-концов, если то, что для Вороницы нормально — яд для Ти-иен, то землянка вполне может отравиться обычным рационом фо-оха-а. А вот от ванны юная женщина не отказалась. И даже с какой-то детской радостью ворвалась в купальню. Но тут её ждал неприятный сюрприз. Оказалась, что местные жители никогда не используют воду для мытья. Они моются горячим влажным паром, который великолепно очищает их скользкую коричневую кожу.

— Ти-иен, — Вороница слегка расстроилась, что не получилось вымыться, но не подала виду, — спасибо тебе за всё, но мне пора. Если ты могла бы отдать мне эту маску…

— И куда ты пойдёшь? В какую сторону? Какое расстояние? — Ти-иен, с перекрещёнными руками и постукивающая ногой, выглядела забавно.

— Я… я думала, ты подскажешь, куда идти, — растерялась Вороница.

— Пешком до космопорта, — фо-оха-а часто синхронно моргала. — С твоей скоростью через годик доберёшься. Если сможешь шагать строго в одном направлении.

— Годик? — пошатнулась Вороница, схватившись за голову. — Но как… Что же делать?

Аборигенка снисходительно наблюдала за мыслительным процессом, бурлящим в голове Вороницы.

— Значит, нужно выходить пораньше, — горько хмыкнула землянка, справившись с эмоциями. — Выбор невелик.

Ти-иен укоризненно покачала головой. Поманив Вороницу пальцем, она потребовала следовать за ней. Наверх, на самую крышу, до крейсера. Вороница недоумевающе смотрела, как хозяйка дома молча уселась в крейсер и начала включать двигатели.

— Ти-иен, — сказала аборигенка, запуская навигацию. — Это не имя. Это обязанность, которую я взяла на себя, так назвавшись. Обязанность быть твоим проводником. Поэтому я не могу отправить тебя на произвол судьбы. Я фо-оха-а, — с гордостью добавила она.

— Я не фо-оха-а, — Вороница решительно сняла маску. — И я не позволю тебе рисковать из-за меня. Ты знаешь меня один день — и уже сделала столько добра, что мне за всю жизнь не расплатиться, — землянка говорила всё запальчивее. — Но отвозить меня в самое мужико-населённое место! Никогда не приму такой помощи! Ты сама говорила, что станет, если нас поймают! Быть нам двумя экзотическими игрушками в чьём-нибудь гареме.

— Как ты собираешься меня отговорить? — Ти-иен преспокойно выслушала вороницины вопли.

— А зачем мне вообще тебя отговаривать?

— Понимаешь, что я всё равно не отступлюсь?

— А как ты не отступишься, если я не сяду в крейсер?

— Разве я не смогу составить тебе компанию пешком?

Вороница всплеснула руками. Они вернулись к тому, с чего начали. Келлес уже высоко стоял, и становилось тяжело спорить под его горячими лучами.

— Пожалуйста, не ходи со мной, — взмолилась Вороница, закрывая ладонями глаза от яркого света.

— Надень маску, — Ти-иен поняла, что Вороница слишком горда, чтобы принять обычную для фо-оха-а жертву. — Я просто подвезу тебя поближе, но не стану подлетать к космопорту. Идёт?

— Обещаешь?

— Разумеется! — Ти-иен оскорблённо моргнула. — Говорить неправду — это плохо!

Немного поколебавшись, Вороница села позади Ти-иен. Это был маленький, двухместный крейсер, отличавшийся от земных, привычных Воронице. С двумя руками в нём не управиться. Одной парой Ти-иен схватила за штурвал, а другой непрерывно нажимала кнопки.

Когда они поднялись в воздух, двигатель взревел, как раненый тигр. Вороница нагнулась к Ти-иен, пытаясь перекричать шум.

— Нас же за километр слышно!

— Скоро разогреется — станет тише, — заверила её Ти-иен. — Нам придётся периодически спускаться. Навигация работает только на земле. Устаревшая модель.

Несмотря на то, что крейсер старый, двигался он шустро. Вороница прижалась лбом к стеклу, замерев от восторга, наблюдала за пейзажем внизу. Бесчисленные кипящие озёра, бурлящие реки, приплюснутые горы и закрученные леса — всё незнакомое, непривычное вызывало у Вороницы восхищение. Особенно на безопасном расстоянии. Один раз вдали показался город. С высокими литыми тёмными домами, шумными крейсерами, толпами предателей фо-оха-а. Конечно, жаль, что нельзя подлететь поближе. Раз уж оказалась на Хелсесе, то хотелось бы побольше увидеть… Но, поскольку подлетать к мужскому поселению жизнеопасно, приходится любоваться инопланетной цивилизацией с крейсера.

Несколько раз Ти-иен садилась, выбирая местность попустыннее, сверялась с навигатором и вновь с рёвом взлетала, разгоняя всю живность в округе.

Вороница узнала от Ти-иен, что жужжание, которое они слышат от рассвета до заката, издают сами деревья. И чем их больше, тем громче слышны звуки, но ночью всё затихает. Ти-иен сказала, что так деревья общаются, предупреждают друг друга об опасности. Вороница только усмехнулась и даже укоризненно покачала головой. Вроде развитая цивилизация, а считают, что деревья разговаривают.

— Тебе что-то не нравится? — от Ти-иен не ускользнул скептицизм, отобразившийся у землянке на лице.

— Нет-нет, — Воронице не хотелось спорить. Если это убеждение целой расы, то глупо пытаться разубедить Ти-иен в обратном.

— Ты не веришь мне, — аборигенка мягко синхронно моргнула. — Как и все чужаки, ты судишь по своей планете. Но подумай: то, что молчит у вас, может говорить в другом месте и наоборот.

— Да, — вынужденно согласилась Вороница.

— Ты и сама могла убедиться, — Ти-иен с помощью шеи-гармошки развернула голову на сто восемьдесят градусов. — Вспомни, тебе приходилось ломать ветки?

— В лесу — нет, но пробираясь через заросли — приходилось.

— И как они ломались?

— По-разному.

— Наверное, чем дальше, тем труднее? — хитро прищурилась Ти-иен.

— Ну… — Вороница задумалась. — Вообще, да. Первые получалось сломать, но к вечеру они только немного сгибались. Но я же слабела постепенно. И последнюю, сухую, всё же переломила.

— Сухие ветки позволено ломать. Деревья сами сбрасывают их, когда те совсем отмирают, — Ти-иен довольно моргнула, — а вот живые ветки они укрепляют при опасности. Деревья тратят много сил на это, поэтому не могут поддерживать прочность долгое время. Ты сломала одну ветку, они передали, что идёт опасность другим. И чем дальше ты шла, тем больше они жужжали о тревоге. Разве ты не заметила? В моём доме нет ни одного деревянного предмета.