— Осторожнее, — попеняла аборигенка. — Я их полгода выращивала. И до следующего урожая пройдёт столько же.
— Извини, — досадливо буркнула Вороница. — Люди не такие сильные как вы.
— Фо-оха-а совсем не сильные, — строго возразила аборигенка. — Физическая сила делает нас слабыми.
— Э-э? — опять не поняла Вороница. Она только что придумала, как вынуть Лу-у-у из песка. — Ты словно пушинку отодвинула камень, а мне его даже не приподнять.
— Ты люд?
— Человек, — поправила Вороница. — Люди во множественном числе.
— В таком случае людям повезло, — аборигенка остановила работу и моргнув серьёзно воззрилась на Вороницу. — Только слабый телом может стать по-настоящему сильным.
— Типа сильный духом? — угадала Вороница.
— Без типа, — покачала головой местная жительница.
— То есть вы что-то вроде монахов?
— Что такое монахов?
— Ну… — Вороница задумалась, а аборигенка тем временем вернулась к работе. — Это те, кто служат какой-нибудь религии или идее… и следуют определённому уставу… Чаще всего укрепляя дух, а не тело.
— Фо-оха-а никому не служат. Сила приносит боль и страдание другим, что неправильно. Эльсы — сильная и порочная раса. Когда они явились много столетий назад, мы были рады им, как и всем другим гостям. Но эльсы не принесли ничего хорошего. Они совратили наших мужчин.
— Мужчин?! — не поверила Вороница. — Зачем эльсам мужчины? Они же по женщинам…
— Женщины фо-оха-а сильны духом. Когда как мужчины легко поддались искушению. Увидев жизнь, полную удовольствия, силы и власти, они не смогли от неё отказаться. Мужчины фо-оха-а предали фо-оха-а. Они взяли в руки оружие, веками запрещённое на Хе-елссселсе-е, стали насиловать женщин, забирать без спроса, так же, как и эльсы, и, что хуже того, предлагать другим. На счастье фо-оха-а, другие расы не считают нас симпатичными, поэтому работорговля слабо процветает. Но всё же есть те, кто не против заплатить за экзотику, — аборигенка горестно вздохнула. — Я проявила слабость. Услышав тебя, я подумала, что идут работорговцы. Мой долг, как любой фо-оха-а, поговорить с ними, заставить понять свою неправоту… Но никто никогда не преуспевал. Я понимаю, что меня просто бы забрали, как молодой, здоровый товар. Поэтому я спряталась, — местная жительница потупилась. — Мне стыдно.
— Но ты же спасала свою жизнь! — попыталась утешить Вороница.
— Фо-оха-а не спасают свою жизнь. Они заботятся о других.
— Как твоё имя? — Вороница решила отвлечь аборигенку от грустных мыслей.
— Именем обозначают личность. У нас нет личностей. Мы единое целое, — местная жительница вновь склонилась над стручками. — Ночью собирать нельзя. Нужно успеть.
— Но как вы друг к другу обращаетесь? — Вороница нагнулась следом за ней, но не стала дёргать, а быстро подкопала Лу-у-у под корень, вытащив несколько стручков сразу.
— Вот видишь, — аборигенка опять синхронно моргнула. — Слабость тела даёт места для мыслей. Ты поступила хитро. А обращаемся мы друг к другу «Му-ую», что означает «мой близкий».
— И не путаетесь? — Вороница выгребла вторую кучку.
— Нет.
— Но как мне обращаться к тебе?
Аборигенка задумалась.
— Ти-иен, — наконец решила она. — Что в переводе «проводник». Я взяла сейчас роль проводника по отношению к тебе. Я твоя Ти-иен по миру фо-оха-а.
— Тиен, — повторила Вороница.
— Нет-нет. Ти-иен. Ты коверкаешь слова на манер эльсов. Не надо так делать с сокровенными словами.
— Прости, — землянка собрала подкопанные стручки и принялась их оборачивать тканью. — А фо-оха-а по технологиям отстают от эльсов?
— И да, и нет, — Ти-иен почесала нос. — Мы стремимся к знаниям, но не прячем их. Эльсы много у нас переняли сами. Мирные знания они обратили в оружие.
— Но… — Вороница подобрала последний стручок. — Я понимаю, что вы мирные, но вы же боролись с захватом? Сопротивлялись?
— Разумеется, — Ти-иен жестом попросила Вороницу пройти к другой глыбе, под которой оказался такой же огород. — Мы всегда боремся с желанием. Но не у всех получается.
— Нет, я не о желании. Я об атаке эльсов.
— Атаке? — Ти-иен быстро, синхронно заморгала. Голос её стал каким-то булькающим. — Никакой атаки не было. Она не понадобилась. Эльсы захватили нас культурой. Для предателей фо-оха-а они стали почти богами. Предметом для благоговения и поклонения. За столетия эльсодской тирании, даже от нашего языка почти ничего не осталось.
— Мне жаль, — землянка сочувственно потупилась. — Я тебя разозлила?
— Нет, — заверила её аборигенка устало. — Я не злюсь. Если я разозлюсь, то поступлю плохо. Мне наоборот смешно думать о том, как просто отдались эльсам.
— Но ты не улыбаешься, — Вороница вытерла мокрый лоб: всё-таки здесь было очень жарко. Теперь ясно, почему Ти-иен оделась так легко.
— Улыбаться? Это кривляние рта? — Ти-иен снова синхронно моргнула. — Но у нас нет губ, как ты могла заметить, — она ткнула пальцем на своё лицо. — Эмоции фо-оха-а выражают только глазами.
— А-а-а… — протянула Вороница, бросив взгляд на небо.
Времени до наступления ночи оставалось немного. Она совсем забыла, заболтавшись, что ещё нужно найти место для ночлега.
«Вероятно, стоит вернуться обратно в заросли, на ту поляну. Но я не помню, как шла…»
Ти-иен проследила взгляд.
— Мы успеем до заката, — заверила она, поняв тревогу по-своему. — Остался один огород.
— Я не об этом подумала, — Вороница устало провела перепачканными в песке руками по лицу. — Я уже практически без сил, а мне ещё нужно найти подходящее место, где переночевать, чтобы не проснуться связанной в мешке у эльсов.
— Но мы ведь уже всё решили? — аборигенка пододвинула почти полную корзину поближе. — Я назвалась твоей Ти-иен. Значит, несу ответственность. Ты можешь остаться у меня и учится жить фо-оха-а.
— Если можно, я с удовольствием осталась бы у тебя, — землянка почувствовала, что у неё снова начала кружиться голова. — Но ненадолго. Воздух Хелсеса…
— Хе-елссселса-а, — поправила её Ти-иен.
— Воздух Хе-елссселса-а токсичен для меня. Я уже наполовину ослепла и оглохла.
— Это плохо. Но ты разговариваешь со мной и помогаешь с лу-у-у.
— Временное улучшение, — юная женщина тяжело опустилась на песок. — Я уже не могу различить очертание лу-у-у, только если очень близко наклонюсь. Мне необходимо попасть на Землю. Для этого нужен корабль.
— Все космопорты во власти у мужчин, — сокрушённо покачала головой Ти-иен. — Женщины удалились в глушь, чтобы не привлекать внимания. Я одна осталась так близко к эльсам, чтобы тренировать волю. А тебе просто нужна защитная маска. Но у меня только старая, почти испорченная дома.
— Лучше, чем ничего. Спасибо, — улыбнулась Вороница. С неё градом стекал пот. — А зачем тебе маска?
— Мы боялись, что эльсы что-то сделают с нашим воздухом, поскольку он отличается от воздуха Эльсода. Но как оказалось потом, им без разницы. Идём прямо сейчас, — решила Ти-иен. — Чем раньше её на тебя надеть, тем лучше.
— А как же лу-у-у?
— Неважно, — отмахнулась аборигенка, поднимая корзину.
— Ты сможешь их дособирать завтра?
— Нет. Лу-у-у собирается только в один день.
— Но тогда как же?
— Жизнь другого дороже моих нужд.
— Ну уж нет, — Воронице определённо не понравилась такая жертва. — Прямо сейчас я замертво рухать не собираюсь. Доделай свои дела, а потом пойдём.
— Ты похожа на фо-оха-а, — моргнула Ти-иен. — Люди все такие?
— Не думаю, что как фо-оха-а, — уклончиво ответила Вороница. Ей не хотелось вкратце рассказывать о своей расе. — И я вовсе на вас не похожа. У меня не получится любить всех.
— Раз ты сомневаешься, то у тебя есть все шансы стать фо-оха-а.
Вороница не стала спорить. Устало растянувшись на песке, она наблюдала, как аборигенка быстро вытаскивает оставшиеся стручки. Становилось невыносимо жарко. Хорошо, что ветер погнал горячий пар не в их сторону. Вороница попыталась сдёрнуть с себя эльсодскую форму, но ткань не желала сниматься. В итоге у юной женщины получилось только оторвать второй рукав. В такой жаре даже думать о чём-то трудно.
