— Мы преодолеем это вместе, Тесс. Прости меня, — в его голосе слышны нотки отчаяния.

Мне так больно, но мои раны невидимы. Я никак не могла остановить слезы. Бенджамин отпрянул от меня и устроился рядом. Его запах успокаивал мое неистовое сердце, напомнив, что все ещё впереди. Бенджи тут же положил мою голову себе на грудь. Для нас это была непривычная позиция, и я слушала его сердцебиение. Сильное и равномерное, оно увело меня в мир сна.

***

О боже, у меня голова идет кругом от прошедших дней. Я качаю головой и осторожно встаю с кровати. С облегчением обнаруживаю, что сегодня держусь на ногах тверже, чем вчера. Несмотря на то что все последний час я провела с Бенджамином, это дало мне силу. Голова все еще болит, но боль тупая, ноющая, уже не такая сильная, как раньше. Когда я проснулась, не обнаружила рядом Бенджи. Тихий стук отвлекает меня, и в двери заглядывает Натали.

— Можно? — спрашивает Натали.

— Конечно.

Она заходит в палату и подходят ко мне, карие глаза Натали внимательно рассматривают меня. Она была в той же одежде, в которой была вместе со мной в тот день. К моему удивлению, она наклоняется и целует меня в лоб.

— Можно присесть?

Я киваю, и она присаживается на краешек кровати и берет мою руку.

— Прости меня, дочка. Я не смогла спасти тебя, — голос ее дрожит, полный признательности и сочувствия. — Моя обязанность как матери — защитить тебя, но у меня не получилось.

— Натали, пожалуйста…

— Я знаю, мы начали наши отношения не так хорошо. Но думаю, мы сможем это исправить в будущем. Ты ещё молода и прекрасна. У тебя ещё будут дети. Поверь мне. — Натали добавила: — Ты теперь не одна. Семья —это всё. Семья… Это всё. Если твоя семья не рядом — ты ноль, тебя нет. Ты никто, если за твоей спиной нет семьи. Они твои руки, ноги. Они возьмут удар на себя. Они нажмут на курок. Ты будешь думать: «Я взяла удар, я нажала…» Когда надо будет, твоя семья защитит тебя. И ты защитишь свою семью, когда надо будет…

— Где Бенджамин? — спросила рассеяно я.

Натали смотрит на меня, и глаза ее смягчаются, хотя она и хмурится, видя выражение моего лица.

— Он кое-куда вышел вместе с Ману. Кстати, Ману приходил сюда. Фред и остальные видели его.

— Они братья. Уверена, нам не о чем волноваться, — мягко говорю я.

Она наклоняется и еще раз целует меня.

— Отдохни, дочка. Я буду здесь. Никто не будет докучать тебе. Всех остальных я отправила домой.

Я моргаю, чтобы прогнать слезы, меня внезапно захлестывает волна эмоций. Натали с нежностью гладит меня по щеке, потом разворачивается и уходит.

Вечер наступил быстро. У меня не было сил ни на что. Единственное, что я могла сделать — это лежать и тупо смотреть на одну точку. Тысяча мыслей пронеслось в голове. И один вопрос: «Что будет дальше?».

Открывается дверь моей палаты и внутрь входит Бенджамин. Держа поднос с едой, он подошёл ко мне. Он преобразился. Оделся во все черное, но недельная щетина все та же, и темно — медные красиво взъерошены.

— Я принес тебе ужин, — негромко говорит он.

Он подтягивает столик на колесиках и поднимает салфетку, демонстрируя мой ужин: куриный суп, овощная нарезка, рис с подливой и апельсиновый сок.

— Не хочу, — слабо отталкиваю поднос с едой.

Бенджамин не соглашается моим отказом.

— Ты слаба! Нужно подкрепиться, ты пролежала без сознания почти сутки, — Бенджамин как будто просил меня. — Все будет очень прекрасно. Вот увидишь. Прошу прощения… Из-за меня…

От этих слов боль снова проснулась. Бенджамин огорчён и зол одновременно, но он рядом со мной пытается держать себя в руках.

========== XXI ==========

Чёрная AUDI Бенджамина заехала в огромные ворота. Я так нервничала, что от этого у меня скручивало желудок и во рту все пересохло.

В поле зрения появился особняк такой же величественный как в первый раз, зеленые травы и листья, благородно уступили золотистому тону. На улице осень. Ветер и холод. Возле двери стоял Джордж и он подарил мне милую улыбку, когда мы подъехали к самому особняку.

— Привет, Тесс, — сказал Джордж и притянул к себе. Мое сердце застряло на уровне горла. Я не могла двигаться.

Входная дверь распахнулась. Я всем телом вжалась от чувства неловкости. Первой вышла встречать Нина, она неуверенно двинулась вперед, ее черно-белый фартук то развевался, то прилегал к телу. Темно-серые глаза наполнились блеском.

— Тесси! — Она решительно шагнула ко мне, сокращая расстояние между нами, затем кинулась ко мне и заключила в объятия. Она прикрыла рот рукой, когда я улыбнулась.

— Добрый день, Нина.

Крепко обнимая ее, я вдохнула запах вкусных булочек и моющих средств. Отстраняясь, она проговорила:

— Твоя комната готова. Бенджамин, пожалуйста, отнеси вещи в вашу комнату.

Я улыбнулась. Она резко отстранилась, и улыбка растянулась на ее губах.

— Мы кое-что поменяли в вашей комнате.

Переплетая пальцы, мы с Ниной направились наверх. Делая шаг за шагом, я старалась не сильно переутомлять себя. Сзади шёл Бенджамин с дорожной сумкой в руках, но он обошел нас и прошёл вперед. Примерно четыре дня мы провели вместе в больнице. Он уходил днём, но возвращался вечером. Я не спрашивала куда он уходил, зачем и что он делал. Я знала, что ответы на эти вопросы мне могут не понравиться.

Каждое утро ко мне приходили Натали и Люси. Единственные люди, с которыми я чувствовала себя лучше. Остальные члены семьи также хотели навещать меня, но я была не готова. И самое лучшее решение было увидеть их когда я выйду из больницы. Когда мы преодолели последние ступеньки лестницы, перед нами встретился Фред.

Черный костюм в полоску с белой рубашкой и темно-серый галстук, дорогие ткани приятно шелестели при каждом шаге. Идеально одетый Фредерик Форс предстал передо мной. Я увидела морщинки под глазами, которых раньше не было. Он напряжен. Заметно, что с трудом держит себя в руках, что неимоверно пугало. Он остановился в двух шагах от меня, глядя напряженным взглядом.

— Как ты, невестка?

— В порядке, — коротко отрезала я.

— Отдохни, но к вечеру я жду тебя в своём кабинете.

Он быстро направился в сторону библиотеки. Я смотрела ему вслед, пока Нина не потянула меня за руку. Когда мы дошли до моей комнаты, дверь была открыта и внутри уже нас ждал Бенджамин. Комната отличалась от той, что была прежде. Стены покрашены в мягко розовый, в углу кофейный столик с вазой с цветами, огромная постель.

— Вижу вы хорошо потрудились, — заметила я.

Нина засверкала от счастья:

— Да, — она взяла мой чемодан и начала распределять вещи, как я ее остановила.

— Дальше я сама.

— Но тебе нельзя утомляться, пусть Нина сделает, — вмешался Бенджамин.

— Нет! Если потребуется помощь, я скажу, — уверила я их.

Нина тихо закрыла за собой дверь, оставив нас наедине. Копаясь в сумке, я обнаружила одноразовый пакет, в этом пакете лежало мое платье в котором я была в тот самый день. Меня начало трясти.

— Что случилось? — раздался сзади голос Бенджамина.

— Мне нужно зайти в душ.

— Душ? — голос его пронизан беспокойством.

Киваю сквозь слезы. Мне хочется смыть с себя всю грязь последних дней, смыть воспоминание о нападении. Я всхлипываю, когда закрываю за собой дверь в уборную. Не снимая одежды, я вхожу в душ. Закрываю лицо руками, когда льющаяся вода накрывает меня полностью. Вдруг дверь ванной комнаты открывается и входит Бенджи. На нем не было пиджака, а всего лишь рубашка с закатанными рукавами.

— Эй, — нежно произнёс Бенджамин.

Опустившись передо мной на колени, он отнимает мои руки от залитых слезами щек и берет лицо в свои ладони. Я смотрю на него, смаргивая слезы.

— Все хорошо! — шепчет он.

Глаза мои опять наливаются слезами.

— Теперь ты в безопасности, — он криво улыбается мне. — Такого больше не произойдёт! Обещаю. Даю слово.

Его серые глаза печальные, но кающиеся.

— Они хотели задеть не меня, Бенджамин, — всхлипывая выдавила я. — Их мишенью был ты. Сколько это будет продолжаться?!